Придержав коня футах в пятидесяти от полководца, Алисанда прокричала:
— За Господа, святого Монкера и святого Яго!
— За святого Монкера! — эхом откликнулся многоголосый хор рыцарей.
А мавры призвали на помощь Аллаха и пришпорили своих скакунов.
Два войска схлестнулись, забряцала сталь. Несколько рыцарей пали, сраженные врагами, но их товарищи крушили мавров сотнями, прижимали к холму, теснили к канаве, а оттуда валили толпой «крестьяне» и принимались добросовестно орудовать пиками. Мавританские воины гибли с именем Аллаха на устах. Крестьяне перебрались через канаву и вступили в бой. Мавры отчаянно сопротивлялись и довольно успешно орудовали алебардами и ятаганами.
Они не сразу распознали уловку, а когда распознали, было уже слишком поздно: вступив в схватку с «крестьянами», они оказались зажатыми со всех сторон и даже не могли как следует размахнуться своими кривыми мечами. Кто-то запел боевую песнь сэра Ги, с холма ему ответил дружный рев — это вступили в бой новые рыцари. Они ударили по врагам, и их тяжелые пики без труда пронзали кожаные нагрудники мавров.
Небо — край, земля же — дно,
Не теряйте веры!
Пейте галльское вино,
Пейте, кавалеры!
Ну а вы, отродье псов,
Мавры-недобитки,
Вместо вин глотайте кровь —
Лучше нет напитка!
Распевая эти строки, войско Алисанды пробивало себе путь сквозь ряды мавров.
Алисанда, оставаясь во главе войска, сражалась страстно и отчаянно, но рядом с ней все время держались лорд Готье и его рыцари, готовые прийти ей на выручку в любую минуту. Мавры, будь преимущество на их стороне, непременно взяли бы рыцарей в кольцо, но сейчас они были так плотно сбиты в кучу, что самое большее, на что были способны, — это отвечать ударом на удар в ближнем бою. Тяжелые мечи и топоры франкских рыцарей легко справлялись с доспехами мавров. Рыцари, оставляя за собой горы вражеских тел, прорывались к середине мавританского войска, к полководцу.
Неожиданно даже для них самих соратники Алисанды достигли цели. Тафа ибн Дауд сидел верхом на боевом коне, сжимая в одной руке небольшой круглый щит, а в другой — ятаган. Юноша приятной наружности в окружении седых, испытанных в боях ветеранов. Рыцари придержали коней, сраженные самообладанием юного полководца, тем ореолом, который, казалось, воочию венчал его фигуру.
Алисанда подъехала поближе. Королеву тоже поразила молодость противника.
Из вежливости королева откинула забрало своего шлема.
Тафа почтительно поклонился ей.
— Ваше величество, — сказал он, — наш час пробил.
— Ваш час мог бы и не пробить, — возразила Алисанда, содрогнувшись при мысли о том, что может погубить в схватке такого юного противника. — Мне противна мысль о том, чтобы убить тебя, мальчик.
Глаза Тафы оскорбление сверкнули — так еще никто не обращался к нему, однако он сохранил учтивость.
— А мне противна мысль о том, чтобы ударить женщину — в особенности такую красавицу, но, похоже, придется.
— Вовсе нет, — снова возразила Алисанда. — Ты еще можешь увести свое войско в Марокко.
Но Тафа покачал головой и отсалютовал Алисанде ятаганом.
— Я Тафа ибн Дауд, родом с гор Рифа, и я заклинаю тебя: склонись перед Аллахом, прежде чем жизнь покинет твое тело!
— Я Алисанда, родом из Меровенса, — откликнулась королева. — Я вверяю душу свою Господу Иисусу Христу и молю, дабы он пощадил тебя и был к тебе милосерден. Уверуй в него, покуда жив, и тогда душа твоя сегодня же будет в Раю.
Тафа вновь отвесил королеве учтивый поклон.
— Благодарю вас за добрые пожелания, ваше величество. А теперь защищайтесь!
В этот миг выше, в горах, колдун, призванный помогать Тафе, воздел руки к небесам и запел, но силы, которых он ожидал, не пришли к нему на помощь. Колдун злобно закричал.
А Тафа издал боевое, улюлюканье и, пустив коня в галоп, замахнулся ятаганом.
Кто-то вложил в руку Алисанды длинное тяжелое копье. Она пришпорила скакуна и крикнула:
— За Меровенс и Ибирию!
Королева поскакала к Тафе, держа копье уверенно и ровно. Казалось, наконечник копья весит не меньше тонны. Но в последнее мгновение мавр отвел своего скакуна в сторону и рубанул по руке Алисанды ятаганом из крепчайшей толедской стали. Клинок отскочил от брони, изготовленной из лучшей меровенсской стали. Тафа отдернул меч, Алисанда рванула копье на себя, и мавританский полководец чуть не слетел с лошади... Королева опять пришпорила скакуна. Мавры разбегались перед ней, но никто из них не отважился вмешаться в поединок между королевой и махди, так же как ни один из меровенсских рыцарей не дерзнул вступить в бой за свою королеву. Все понимали — два полководца должны сражаться один на один.
Тафа, взбешенный неудачей, погнал своего скакуна следом за Алисандой, но та, уже сменив копье на меч, успела вовремя развернуть своего коня. Собственно, Тафа на это и рассчитывал: он мгновенно нанес удар, но Алисанда разворачивала коня против часовой стрелки, поэтому удар мавра пришелся на ее щит. Лезвие ятагана чиркнуло по щиту и соскользнуло. Тафа опомнился и снова высоко взметнул ятаган, но Алисанда взмахнула мечом — ее меч оказался быстрее, и Тафе пришлось принять удар королевы на щит.
Несколько мгновений соперники кружили друг около друга, подняв мечи каждый ждал, когда противник оплошает и раскроется. Но вот Алисанда нанесла удар, лезвия клинков сошлись, и удары посыпались один за другим. Они попадали то по щитам, то по шлемам. Наконец, тяжело дыша, противники разъехались. Оба устали, однако пока ни Алисанда, ни Тафа не были даже ранены.
Рыцари и мавры радостно кричали. К месту поединка начали постепенно подтягиваться пехотинцы обоих войск.
Тафа плоским ударом врезал Алисанде по талии, а она слишком медленно закрывалась щитом, поэтому один из набедренников королевы треснул, и его края врезались ей в ногу. Мавры при этом зримом знаке победы своего предводителя радостно взревели, а Тафа с бешеной скоростью погнал своего скакуна по кругу около Алисанды. Королева опять, сменив меч на копье, пыталась выдержать натиск.
Она ловила каждое движение мавра, но Тафа схитрил: заехал справа и высоко занес ятаган, а удар нанес низкий, целясь в то место, где в доспехах королевы образовалась прореха. Алисанда поняла его хитрость и резко опустила копье.
Приняв удар на древко, она так быстро ткнула Тафу копьем, что тот не успел закрыться, и по его щеке побежала струйка крови.
Тут уж настала очередь меровенсских рыцарей радостно взреветь. А арабские конники яростно взвыли.
Тафа отступил, а его лицо потемнело от злобы, однако он понимал, что пока в его поединке с королевой — ничья: он легко ранен, а королева потеряла набедренник. Мавр погнал коня вперед, вертя ятаганом над головой. В конце концов он ударил лезвием ятагана прямо по шлему королевы — по прорезям для глаз. Но в последний момент королева отклонила голову, и лезвие меча отскочило от ее шлема. Теперь она замахнулась мечом, и Тафа еле-еле успел закрыться.