Как море остров омывает,
Являясь стражем берегов,
Так нас пусть срочно окружает
Невидимый забор, покров,
Тын, частокол, ограда, ров —
Все, что угодно, лишь бы стали
Мы недоступны для врагов.
Двое нападавших незамедлительно наткнулись на некую невидимую преграду и, отскочив от нее, упали на землю. До Мэта донеслись крики изумления и боли с противоположной стороны. Обернувшись, он увидел, что на земле валяются еще двое пожелавших напасть на него разбойников. Даже мимолетного взгляда на них Мэту хватило для того, чтобы струхнуть не на шутку: тюрбаны и набедренные повязки на всех злодеях были темно-синими!
— Он воистину чародей! — воскликнул один из них.
— А вас об этом предупреждали, — произнес кто-то более суровым и властным голосом, и из кустов вышел мужчина постарше в темно-синем балахоне. Он тут же принялся тараторить стихотворение. Мэт немедля завел собственный стишок, но только успел добраться до второй строчки, как слова его превратились в бессмысленные слоги, а слова колдуна продолжали звучать. Он распевал что-то насчет того, чтобы мысли Мэта рассеялись, а речь стала спутанной. Мэт изо всех сил напрягался, чтобы заставить губы произносить осмысленные слова, но вдруг поймал себя на том, что связных мыслей у него тоже не осталось.
Злоумышленники заметили это и радостно замахали дубинками. Одна из них угодила Мэту по затылку. В глазах у Мэта потемнело. На сумрачном фоне была видна только мстительная улыбка колдуна, но вот исчезла и она.
* * *
Темнота начала рассеиваться. В нее просочился свет, а вместе с ним — жуткая головная боль. Мэт застонал, на его стон ответил голос:
— Ага, очнулся? Ну-ка, поднимите его на ноги!
Чьи-то руки ухватили его за лодыжки и запястья, чьи-то рывком подняли и толкнули вперед. Мэт в страхе широко открыл глаза, и это было ошибкой: комната немедленно завертелась вокруг него. Он упал на колени, под ложечкой у него препротивно засосало. Он ухитрился повернуть голову в сторону, и его стошнило на пол.
— Слабак! Не смог сдержаться, комнату обгадил! — Гортанный голос стал насмешливым. — А что же это ты так слаб, маг? Ну давай, прочти заклинание, чтобы тебя перестало тошнить и чтобы головка болеть перестала!
Ну когда ему давали такую возможность, почему бы ею не воспользоваться? Мэту, правда, не очень понравилась издевка, прозвучавшая в голосе невидимого собеседника, но он начал читать заклинание... вернее, попытался прочитать. Не успел он пробормотать и нескольких слов, как губы его обхватила вымазанная жиром тряпка. Он хотел встать на ноги, заехать кулаком по ухмыляющейся физиономии. Но в это же мгновение что-то сковало его лодыжки, и его ладони ударились одна о другую. Под ложечкой у него засосало еще сильнее, и он догадался, что его снова связали по рукам и ногам, а потом соединили путы веревкой.
— Ах, так ты не можешь нас заколдовать? — язвительно осведомился незнакомец. — Так знай же, что конец твой близок, тупица, и ты за все заплатишь своей головой!
К Мэту шагнул верзила со здоровенным ятаганом. У Мэта сердце ушло в пятки: он понял, что невидимый злодей не шутит.
Мягкая рука взяла его под подбородок, завела голову назад. Голова у Мэта закружилась, желудок снова взбунтовался. Он увидел над собой лицо чернобородого мужчины в темно-синем одеянии. Он смутно помнил, что так одевались жрецы Ангра Майнью.
— Да будет так во веки веков с недругами нашего повелителя Арьяспа, — брызгая слюной, изрек бородач, глаза которого злобно сверкали. — Ты думал, ты найдешь его здесь? Неужто ты и в самом деле настолько глуп и веришь, что он — никчемный парс? О нет, он перс древней чистой крови, родом с Иранских нагорий! Он понял, что только с помощью Аримана персы смогут восстановить свою Империю и что только Империя сможет добиться окончательной битвы между Ангра Майнью и Ахурамаздой!
Мэт пробулькал что-то нечленораздельное.
— Что же нам говорит этот человек, так гордящийся своими речами? — насмешливо вопросил маг. — Быть может, он предполагает, что империя, о которой идет речь, будет монгольской, турецкой, но не персидской? Да? Но кто будет править монголами? Кто завоюет Турцию? Неужто ты и вправду веришь, что татары устоят перед хитростью персиян? О нет, не сомневайся: не просто так уговорил их Арьясп приняться за завоевание всего мира. Они завоевывают этот мир для нас и для Ангра Майнью. Арьясп станет владычествовать над Великим Ханом, и персияне — надо всем миром, но на сей раз — во имя Князя Лжи, а не во имя Повелителя Света!
Мэт смотрел на мага с сочувствием и думал о том, что Арьяспа ожидает множество крайне неприятных сюрпризов, если тот полагает, что имеет дело с шайкой неотесанных деревенщин. Если здешние монголы имели что-то общее с монголами из того мира, где когда-то жил Мэт, то они были способны ответить на любые хитрости и интриги, ловко и метко орудуя копьями.
Маг заметил выражение глаз Мэта и прокричал:
— Умри, глупец!
Он махнул рукой стоявшему рядом с Мэтом палачу, и тот поднял ятаган.
Мэт в ужасе уставился на сверкающее в свете факела лезвие ятагана. Заметив его испуг, маг расхохотался. А Мэт не ощущал такого страха с тех пор, как попал в Меровенс...
...И до того, как прошел посвящение в рыцари. Он вдруг ярко вспомнил эту церемонию, вспомнил вопросы, которые сыпались на него в то время, как он погружался в ледяную ванну, о тех советах, которые слышались ему, когда он шел по проходу между фигурами давно умерших рыцарей, о том, как его плеча коснулся меч сэра Ги...
И страх исчез. Мэт дерзко взглянул на мага, не желая запрокидывать голову для того, чтобы палач нанес ему смертельный удар.
Физиономия бородача перекосилась от злости. Он ухватил Мэта за волосы и потянул его голову назад, дабы обнажить шею. Через мгновение Мэт смотрел в пол, а с потолка вдруг донесся мяукающий голосок:
Ну, довольно прохлаждаться,
Ятаганом любоваться
И якшаться с палачом!
Или ты здесь ни при чем?
Голова пока при теле,
Руки, ноги, шея, плечи...
Что ж ты струсил, в самом деле?
Не хватает дара речи?
Ну так на его, бери,
Да скорее говори!
Неожиданно Мэт обрел дар речи, но не успел он срифмовать и пары строк, как прозвучало злобное мяуканье, затем — вопль боли мага и ругательство. Мэт ярко представил себе, как Балкис пикирует на злодея, расставив четыре лапы с выпущенными когтями, но тут же с ужасом подумал о том, что кошку сейчас скрутят и унесут от него. Как он жалел о том, что не видит ничего, кроме лодыжек мага! Мэт всем сердцем пожелал расширить поле зрения, и его желание сбылось: он заметил, как нечто белое мелькнуло между этими ненавистными лодыжками, как только их обладатель начал поворачиваться. Маг выкрикнул новое ругательство на парсийском, оступился и упал.