Калиф снова задумался. Мэт догадался, что тот пытается решить, к чему отнести употребленное им местоимение «нашего» — то ли к тому, что христиане недостаточно полно понимают природу Аллаха, то ли к тому, что и христиане, и мусульмане недостаточно полно понимают суть единого бога. Видимо, все-таки калиф решил, что слова Мэта относятся к вероисповедальной уязвимости христиан, поскольку сказал:
— Несомненно, преданность Богу важнее человеческой слепоты.
— Вера способна двигать горы, — согласился Мэт. — А верховный жрец парсов, с которым мне посчастливилось беседовать, так же зол на Арьяспа, как мы с тобой, о господин. Но он тоже боится его.
— Это разумно, хотя и не говорит о храбрости.
— О нет, он выказал большую храбрость и спас меня из рук приспешников Арьяспа, когда те захватили меня в плен, — сухо возразил Мэт.
Все арабы вытаращили глаза. Балкис нервно заерзала и вонзила коготки в плечо Мэта. Мэт постарался не обращать внимания на ее праведный гнев, вызванный тем, что он не упомянул о ее роли в его спасении. Порой не мешает иметь карту в рукаве, а Балкис уже не раз доказала, что способна стать козырным тузом.
Калиф спросил:
— Но как же они ухитрились взять в плен чародея?
— Точно так же, как ты, о господин, способен взять в плен лучшего воина другого владыки. Для этого нужно всего лишь напасть со всех сторон без предупреждения. Трусливый прием, но безотказный.
— Да, пожалуй.
Калиф не спускал с Мэта глубокомысленного взгляда. Управитель смотрел на него с подозрительным прищуром.
Мэт решил, что неплохо бы обзавестись магическим эквивалентом надувного купола.
— Но конечно, — сказал он, — одно дело — взять мага в плен, но совсем другое — пытаться удержать его. И уж совсем неразумно вставать на его пути, когда он решает вырваться на волю.
Управитель явно устыдился своих мыслей. Вид у него стал виноватый, а калиф искренне заинтересовался:
— И что же случилось с недостойным приспешником Аримана, когда против него выступил верховный жрец Ахурамазды?
— Дастур сделал так, что того объял и поглотил мрак, — ответил Мэт. — А затем дастур залил темницу ярчайшим светом. Мы слышали вопли злодея, но они вскоре утихли во мраке.
Стражникам почти удалось сдержать дрожь, а вот управителю — нет. Калиф же только надменно произнес:
— Он заслужил такой конец. Стало быть, теперь ты знаешь, как расправиться с этими варварами?
— О да, — заверил его Мэт. — Дастур обучил меня кое-каким заклинаниям.
— Тогда, вероятно, ты смог бы помочь нам в том, в чем недостает умения моим чародеям, — заключил калиф Сулейман. — Они способны разделаться только с теми колдунами, которые черпают помощь от шайтана.
— Я так и думал, что ваши чародеи без труда отражают колдовство шайтанистов, — кивнул Мэт. — Однако им намного труднее бороться с заклинаниями, обращенными к Ариману. Обращение к иному аспекту Князя Лжи меняет пропорцию намерений и эффекта.
Калиф нахмурился:
— Это чародейские речи.
Мэт попытался выразиться более доступно:
— Все дело в том, чтобы добиться нужного коэффициента эффективности... впрочем, ладно. Пока я не видел варваров в деле, но если увижу, быть может, пойму, как на них воздействовать — то есть как их сокрушить.
— Тогда пойдем. — Калиф проворно поднялся. — Близится заход солнца, а варвары начинают атаку с наступлением темноты.
— Они нападают по ночам? — вытаращил глаза Мэт. — Ну конечно, они нападают по ночам, если служат Ариману. Несомненно, о господин. Давайте взглянем на их боевые порядки.
* * *
Химена, которая была способна без дрожи и слез противостоять целому войску, зажала рот ладонью, чтобы приглушить рыдания, раздиравшие ее грудь. Широко открытыми от ужаса глазами она озирала опустевшую детскую.
Рамон обнял жену и, обернувшись, отдал совершенно бесполезный приказ:
— Обыщите дворец и все вокруг, сэр Орин. Только законченный идиот остался бы где-то поблизости от замка, но быть может, тот, кто похитил детей, еще не успел убежать далеко.
Побледневший от страха сэр Орин быстро поклонился и торопливо выбежал из детской.
— Няньки... — Химена, заливаясь слезами, пыталась овладеть собой. — Быть может, они что-то видели, что-то слышали. Надо спросить у них.
Сэр Жильбер щелкнул каблуками, ударил по стальному нагруднику и поспешил прочь.
— Савл... — Химена дрожащей рукой поманила к себе Знахаря. — Поищи детей с помощью волшебства. Быть может, остались хоть какие-то следы. Как же еще, как не колдовством, кто-то похитил детей из замка во время осады?
— Да-да, конечно, — кивнул Савл, только что вошедший в детскую, и протянул Химене руку. — А вам бы лучше пройти в солярий и присесть, леди Мэнтрел. Нам сейчас так нужна ваша проницательность, а вы не соберетесь с силами, если будете здесь стоять.
Химена взяла Савла под руку и, опираясь также на руку Рамона, пошатываясь, вышла из детской. Они втроем прошли по коридору и поднялись в королевский солярий. Стоило Химене опуститься на стул, как эта комната одной только своей привычностью и уютом и теплом и светом солнца, заливавшего ее, тут же подействовала на нее успокаивающе и отрезвляюще.
— Чаю, — распорядился Савл, обратившись к стражнику, застывшему у дверей.
Стражник бросился разыскивать слугу. Говоря о чае, Савл имел в виду травяной настой — торговля с Дальним Востоком сейчас приостановилась. Но и настой трав обладал живительной силой. Пока же Савл решил, что стоит налить Химене немного бренди. Подав ей бокал, он налил бренди Рамону и себе.
Химена отпила глоток и стала не такой бледной.
— Что же нам теперь делать? — потерянно проговорила она. — Ждать требований выкупа?
— Мы не в Нью-Джерси, дорогая, — с едва заметным укором отозвался Рамон.
— И все равно Химена, вероятно, права, — возразил Савл. — Зачем бы еще кому-то похищать принца и принцессу, как не для того, чтобы использовать их как заложников?
Рамон кивнул и поджал губы.
— Следовательно, выкуп должен заключаться в каких-то деяниях, а не в золоте.
Вернулся сэр Жильбер и привел трех нянек. Те вошли в солярий с выпученными глазами и заметно дрожа и выстроились в ряд перед Хименой.
Химена поняла, какие чувства владеют ими.
— Не бойтесь, — заверила она нянек. — Я никого из вас не виню. — Но тут она нахмурилась и обвела придворных дам взглядом. — Но где же леди Виолетта? Была ее очередь присматривать за детьми.
— Мы не смогли найти ее, миледи, — сказала леди Элидори — самая старшая из нянек, которой было за тридцать.
— Не смогли найти ее? — изумилась и испугалась Химена. — Неужто ее тоже похитили?