— Раз… два… три!
Четыре маленьких кулачка опустились в круг — и перевоплотились. Один превратился в камень, один — в ножницы, а еще два — в листы бумаги.
— Я выиграла! — воскликнула Корделия. — Ножницы режут бумагу!
— Нет, я выиграл! — поправил сестру Джеффри.
— Камень тупит ножницы!
— Тогда мы двое выиграли, — заметил Магнус.
— Бумага-то камень заворачивает.
— Значит, все-таки я выиграла, — не унималась Корделия, — потому что мои ножницы разрежут бумагу вокруг камня!
— Мы все выиграли, — просиял маленький Грегори. — Вот здорово!
— Нет, не здорово! — выпятил подбородок Джеффри. — Если все выигрывают, то никто не выигрывает!
— Такое могло прийти в голову только тебе! — фыркнула Корделия.
— Начни с того, что только девчонке могло прийти в голову сыграть в такую идиотскую игру! — огрызнулся Джеффри. — Где это слыхано, играть в «Ножницы, бумага и камень» больше, чем вдвоем?
«Новизна сама по себе не должна отпугивать от новых идей, Джеффри, — эти слова прозвучали у детей не в ушах, но прямо в голове, а исходили они от огромного черного коня неподалеку, внимательно наблюдавшего за ними. — Хотя на практике соревнование действительно не вполне удалось».
— Да ежу понятно, что ничего бы не вышло, Фесс!
— Не больно-то ты и старался! — Корделия буквально пронзила Джеффри взглядом. — Сквозь камень твой кулак видно!
— И не видно! А вот я точно вижу твои два пальца, они и вовсе на ножницы не похожи!
— Врешь! — взвизгнула Корделия.
«Дети, дети! — урезонивал их Фесс. — Пожалуйста, воздержитесь от чрезмерного употребления гипербол».
— Ничего не получится, Фесс, — вздохнул Магнус. — Они не остановятся, хотя знают, что Грегори наводит иллюзии лучше нас всех.
— И ничего я такого не знаю! — Джеффри покосился на Грегори, который испуганно попятился, вытаращив глаза.
— Вот это верно — ничего-то ты не знаешь, — согласилась с ним Корделия.
— Вы уйметесь?! — прикрикнул Магнус. — Или у вас так руки чешутся, что не можете удержаться без ссоры?
Корделия сердито покосилась на старшего брата, но смолкла. Джеффри только пожал плечами:
— А почему бы и нет? Или ты предпочитаешь драку, братец?
Магнус одарил его ленивой усмешкой.
— Предпочитаю. Если, конечно, у тебя хватит дурости подраться. Будем бороться или побоксируем?
— Нет! — крикнула Корделия. — Вы же знаете, что мама говорит о драчунах!
— Да мы понарошку, — Джеффри расстегнул камзол. — Поборемся… жарко сегодня.
«Пусть поборются, Корделия, — посоветовал Фесс. — Это даст выход избытку энергии. Кроме того, мальчикам полагается драться… в определенных пределах».
Магнус, улыбаясь, стянул свой камзол.
— Предупреждаю, братец, я выше и тяжелее тебя.
— А я ловчее! — огрызнулся Джеффри.
— Прекратите! — взмолилась Корделия. — Даже папа сказал бы… — девочка обескуражено замолкла, глядя, как братья, пригнувшись, медленно закружили, подкрадываясь друг к другу.
— Ах! Грегори, неужели ты ничего не можешь придумать, чтобы остановить их?.. Грегори! Куда ты подевался!
Магнус поднял глаза, и всплеск беспокойства заставил его на миг позабыть о поединке.
Джеффри увидел в обороне щель, нырнул, поймал Магнуса за колени и с победным кличем рванул на себя.
Тот грохнулся на спину.
«Джеффри! — огорчился Фесс. — Нечестно!»
Магнус вскочил на ноги с кровожадным воплем:
— Это нечестно! Нападать, когда меня отвлекла забота о твоем брате?
— Верно, ты отвлекся, — с готовностью согласился Джеффри. — А на войне всегда нечестно. Даже папа так говорит.
Магнус покраснел, и драка едва не превратилась во всамделишную, но в этот момент рядом с хлопком появился Грегори.
— Чужие!
Братья тут же забыли о ссоре.
— Чужие? Где?
— Вон там, на лужайке, — ткнул пальцем Грегори. — Мне показалось, что я услышал случайную мысль, и я слетал посмотреть — там такой большой дом, и люди в коричневых плащах пашут вокруг землю!
— Но та лужайка была пустой ещё в прошлое воскресенье! — воскликнул Джеффри. — Мы там пикник устраивали!
«Это было в позапрошлое воскресенье», — поправил Фесс.
— А сейчас там дом, — упрямо возразил Грегори.
— Два десятка человек смогут поставить глинобитный дом за день-два, — нахмурился Магнус. — А что за коричневые плащи, братец? Крестьяне носят холщовые штаны и рубахи!
— Откуда я знаю, — невинно закатил глаза Грегори. — Мне только семь.
— Тоже верно, — Магнус подхватил камзол и торопливо натянул его. — Пойдем посмотрим — только тихо!
«Нельзя, дети! Это может быть опасно!» — спохватился Фесс.
Но Магнус уже несся по воздуху прочь, стрелой проскальзывая меж деревьев. Джеффри ухнул и полетел следом, на ходу натягивая камзол.
«Только не подходите слишком близко», — безнадежно вздохнул Фесс.
Корделия схватила свою метлу, стоявшую рядом с деревом.
— Отлично, малыш! Ты сделал все, чтобы они не наставили друг другу синяков!
Грегори довольно улыбнулся и полетел за ней.
* * *
Дом был точно такой, каким его описал Грегори, — большой, крытый соломой, с глинобитными стенами. По крайней мере, с одной стеной. Остальные три пока еще недалеко ушли от голого плетня, и две пары работников усердно обмазывали их глиной. Изгородь окружала с четверть акра вокруг дома, и еще двое мужчин в коричневых рясах достраивали ее. Солнце поблескивало на потных выбритых макушках над откинутыми назад капюшонами ряс. Треть лужайки уже лишилась буйной зелени травы: две команды монахов усердно распахивали целину, каждый плуг тащили двое, а третий шел следом, направляя. За плугами тянулись темно-коричневые полосы свежевспаханной земли.
— А с чьего это позволения они забирают всю лужайку себе? — вспылил Джеффри.
— Так ведь никто и не запрещал им, братец, — пожал плечами Грегори.
Джеффри решительно направился вперед, засучивая рукава.
— Не смей! — Магнус ухватил его за шиворот, легко увернувшись от удара. — Это не твоя лужайка, чтобы ты разрешал или запрещал этим людям воспользоваться ею, — она принадлежит Королю!