— И мальчишки тоже? Да, рассказывал, — Бром проявлял к детям Гэллоугласа особый интерес. — Ты еще тогда сказал, это знак того, что аббат — который сейчас зовет себя архиепископом — заморочил голову кому-то из колдунов, чтобы те ему помогали.
«Обобщение при недостатке данных», — вздохнул голос Фесса в передатчике, имплантированном у Рода за ухом. Род, не обращая внимания на лошадиные подсказки, твердо ответил Брому:
— Я и до сих пор так думаю, хотя это кажется и немыслимым союзом. В конце концов, когда начинается охота на ведьм, впереди толпы всегда идут монахи.
— Далеко не всегда, — возразил эльф-лазутчик. — Чаще всего «Ату его, ату!» кричат самозваные святоши.
— Тоже верно. И все же человек, рвущийся к власти, может объединиться с кем угодно, — подытожил Бром. — И как бы ты разделался с ними, Лорд Чародей?
— Излечил бы подобное подобным. Никаких монахов — послал бы против других колдунов.
— И я так думаю, — кивнул Бром. — Я посоветую Их Величествам предупредить Королевский Ковен, чтобы те ожидали появления в окрестностях новых чудовищ и немедля избавлялись от них.
— В общем-то, мы уже сделали это. Только не предупреждали Их Величества. Вот ты этим и займись, а я снова двинусь в путь. Может быть, мне удастся найти предводителя этих колдунов и привезти его сюда.
— Вот так всегда, — возмущенно покосился на него Бром. — Пойдешь шляться по дорогам вместо того, чтобы принять на себя бремя ответственности.
— Моя совесть это выдержит, — ухмыльнулся Род. — И потом, единственный, кроме меня, кто сможет найти предводителя эсперов, это Гвен. Тебе бы не хотелось, чтобы она в одиночестве разгуливала по дорогам, правда?
Брому оставалось только негодующе воззриться на него. Гвен была его дочерью, хотя об этом знали только он и Род. Он скорее бы позволил сжечь себя заживо, чем допустил бы, чтобы с ней что-то случилось.
— Ты бьешь ниже пояса, лорд Чародей!
— Угу. Здорово, правда? И потом, если меня не будет под рукой, может быть, до Туана и Катарины наконец дойдет, что Гвен справится с любыми неприятностями, которые у них возникнут, ничуть не хуже меня.
— Ничуть… — проворчал Бром. — Я не желаю, чтобы она ввязывалась в битву!
— Что не помешало ей несколько раз тебя ослушаться. Да знаю, знаю, ты куда охотнее пожертвуешь мной, чем ею. Что ж, Бром О'Берин! Посмотрим, приду ли я на твою следующую Дикую Охоту!
— Скорее она придет к тебе, — рыкнул Бром, — хотя слово «придет», может быть, не самое точное. Ну ладно, выметайся отсюда! Дорога — лучшее место для таких конокрадов!
* * *
— Конокрадов, конокрадов… А свою-то кобылку проморгал, — Род подтянул Фессу подпругу. — Иногда мне кажется, что старый эльф и в самом деле любит меня.
— Просто добрая дружба, — успокоил его Фесс. — Вы делили вместе немало забот и радостей.
— Ты имеешь в виду детишек? Да, когда удается, мы приглашаем его отужинать с нами, — тут Роду в голову пришла неожиданная мысль, и он озабоченно нахмурился. — Послушай, а ведь если бы дети не почуяли этого эспера-шпиона, я бы так и не сложил два и два. А оказалось, что на стороне архиепископа работает целая организация эсперов.
— Но кто же еще… Снимаю вопрос. В этой стране может быть случиться все, что угодно.
— Вот именно, — кивнул Род. — Старые бабули могут лепить всяких страшилищ из ведьмина мха, даже не подозревая, что они — проективные телепаты, в полной уверенности, что просто рассказали внукам сказочку на ночь. Или девушке приснился кошмар, и она, сама того не ведая, проецирует его в сознание других людей.
— И все-таки, Род, вероятность возникновения столь значительного числа феноменов за столь короткий срок…
— Подозрительные действия — вражеские действия. Все правильно, — помрачнел Род. — И хуже всего, что это происходит по всей стране, в каждом герцогстве, графстве, в каждом приходе. Эльфы собрали длиннющий список.
Он потряс головой.
— Нет, когда столько эсперов воюют на стороне аббата, кто-то непременно должен ими командовать. Против нас сражается целая организация, а не просто кучка одиночек, наслушавшихся проповедей приходских попов.
— И вот еще, Род… Ты не самый крупный знаток тонкостей псионики, — деликатно заметил Фесс.
— Хочешь сказать, мне понадобится эксперт? — огрызнулся Род. — Я не знаю никого лучше, кроме…
Тут он осекся. Фесс тактично хранил молчание. Пауза затянулась на столько тактов, что Род наконец решился.
— Ну ладно!
Он бросил поводья и выбежал из стойла с криком:
— Корделия! Собирайся!
* * *
— И вот каков их ответ! — брат Альфонсо припечатал свиток к столу. — У них не хватило вежливости, даже чтобы прислать это вам личным посланием! Пришлось тайком получить список от королевского клерка, нашего дьякона!
— Ты прав, — новый архиепископ мрачно уставился в камин. — Вопиющее нарушение приличий.
Ни один из них даже не вспомнил о собственном промахе — король и королева тоже не получали известия о том, что аббат сам себя произвел в архиепископы. Приходские священники просто объявили об этом пастве с кафедр.
— Это нас совсем не устраивает, милорд, — возмущался брат Альфонсо. — Это заявление, что, мол, Корона правит, а вопросы Веры, так и быть, пускай остаются за Церковью, не говорит ничего нового!
— Да, ничего, что не было бы сказано прежде, — тяжело кивнул архиепископ. — Он не уступил ни дюйма.
— Мы тоже не отступим! — вскричал брат Альфонсо. — Это не ответ! Как, милорд! Неужели вы примиритесь с этим?
— Ну уж нет! Король должен высказаться открыто! И мы должны найти способ подтолкнуть его!
— Подтолкнуть? — возмущенно переспросил брат Альфонсо. — Нет, милорд! Вы должны потребовать! Не позволяйте ему так издеваться над вами!
— Требовать? — вскинул голову аббат. — О чем ты, брат Альфонсо? Подданному не подобает требовать у своего суверена!
Тут до аббата дошел смысл сказанного им, и глаза его слегка расширились.
— Подданному, как же! — ехидно фыркнул Альфонсо. — Архиепископ — подданный короля! Никак нет, милорд! Вы — Первое сословие, а он — Второе. Или вы скажете, что слуги Господни носят это звание просто так?
— Нет, не скажу, и ты это прекрасно знаешь, — архиепископ отвернулся, переплетя пальцы так, что костяшки побелели. — Мы — Первое сословие, потому что мы ближе к Господу, самые праведные и потому наиболее заслуживающие уважения. Но и знать, брат Альфонсо, зовется Вторым сословием потому, что они заботятся о телах наших братьев во Христе точно так же, как Первое сословие печется об их душах.
— Но душа важнее, чем тело, — напомнил брат Альфонсо, — и потому Первое сословие выше Второго.