— Неплохо, очень комфортно. А она не отлепится?
— Нет, скорее порвется седло.
Я уселась позади него и тронула поводья. Когда мы уже отъехали, я обернулась и заметила черную фигуру, стоящую в дверях таверны.
— Ты поесть взяла? — Поинтересовался котик, ерзая в корзине.
— Да, еще вчера вечером.
— Где?
— В правой седельной сумке.
— А ты попробовала, вдруг нам подсунули плохое мясо, или червивую крупу…
Я усмехнулась, и, наклонившись, достала из сумки шмат мяса.
— Держи, троглодит.
— Меня зовут Бармоглот, — важно ответил Глотик и впился зубами в копченое мясо. И куда в него столько влезает?
Впереди показались городские ворота, и мы беспрепятственно покинули город. Впереди нас лежала дорога и река, через которую был переброшен высокий каменный мост. Солнце пекло макушку, шелестела трава, а за рекой виднелся вдалеке лес. Лошадка пошла легкой рысью.
— По-по-че-че-му, та-ак тря-а-сет, — спросил кот, подпрыгивая в корзине.
— Мы же не можем ехать все время шагом.
— По-очему?
— Слишком медленно.
— Мне плохо-о!
— Сочувствую, скоро привыкнешь.
— Меня тошни-и-ит!!
— Это временно.
— А-а-а, уми-ираю-у!!!
— Глотик, лапочка, привыкай.
Кот перегнулся через край корзины, послышались булькающие звуки, лошадь недовольно заржала, косясь на кота.
— Какой ты у меня все-таки нежный.
— Ллин…
— Чего?
— Останови.
Я вздохнула и натянула поводья, кот перевалился через край, шмякнулся на дорогу и исчез в ближайших кустах. Я ждала его минут пять, а потом спешилась и пошла посмотреть, чего он там так застрял. Кот лежал брюхом кверху и рассматривал облака, мое лицо временно заслонило это величественное зрелище.
— Я больше на лошади не поеду.
— Я знаю заклинание от этой болезни.
Его глаза были полны надежды. Я села рядом, провела рукой над его пузом, не удержавшись, пощекотала мягкую шерстку, но потом сосредоточилась и принялась нараспев читать слова заклинания. Моя рука слегка засветилась зеленым, а потом все погасло. Кот внимательно прислушался к внутренним ощущениям, потом кивнул, встал и решительно пошел обратно. Я улыбнулась и пошла следом.
Лошадь стояла все там же, флегматично поедая траву у обочины. Кот сидел рядом и смотрел на нее с явным отвращением. Я подняла его на руки и опять посадила в корзину. Мы поехали дальше. А вскоре Обормот уже громко храпел, разомлевший на ярком полуденном солнышке. Видимо заклинание подействовало.
Я подъехала к мосту. Каменная громада нависала над спокойной рекой, упираясь в берега мощными креплениями. Он был так широк, что две телеги могли легко разминуться. По мосту постоянно сновали люди, ездили повозки, гомонил народ. Кто-то ехал в город, а кто-то из него возвращался, многие радостно узнавали друг друга и кричали о последних новостях. Я с интересом прислушивалась, покачиваясь в седле, и узнала гору ненужной информации. Например о том, что король отдает свою дочь за принца соседнего государства, а тот, увидев портрет принцессы приехал на свадьбу пьяным и горланящим неприличные песни, которые сейчас распевались во всех окрестных кабаках. К сожалению принца это не спасло, и его в тот же день женили. Я посочувствовала несчастному жениху и взглянула на безмятежно храпящего в корзине кота. Пушистик лежал брюхом кверху и на вид чувствовал себя замечательно.
Надо бы искупаться, тем более, что погода стояла великолепная, светило яркое солнце, и в своей лежкой рубашке я успела сильно вспотеть. Я как раз находилась на середине моста, так что подъехав к его правому краю, смогла хорошо осмотреться. На той стороне реки всего в нескольких километрах вверх по течению располагался небольшой лесок. Именно туда я и решила поехать. Обормота, кстати, тоже стоит вымыть.
Пегги довольно быстро пересекла мост, и я пустила ее легкой рысью по берегу реки, а вскоре мы оказались под сенью деревьев небольшой рощицы, в центре которой, совсем недалеко от воды располагалась уютная небольшая прогалина. Там я и спешилась.
Так, начнем с кота. Я прошептала формулу, и у меня в руках оказалось плотно упакованное чистящее заклинание, специально для котов. Оно станет действовать только при соприкосновении с водой, а потому я тихонько подошла к седлу и аккуратно прикрепила его к серой шерстке Обормота. тот что-то пробормотал во сне, я замерла, но он так и не очнулся. Вздохнув посвободнее, я отошла на безопасное расстояние и взмахнула левой рукою. Тут же небольшое тельце взмыло вверх и по воздуху принялось перемешаться, следуя за моим пальцем, к воде. Когда котик завис в полуметре над водой, он неожиданно сладко потянулся и открыл глаза, мило мне улыбаясь. В ту же секунду он рухнул вниз, подняв кучу брызг. Тут же вода в том месте, где он упал, забурлила и покрылась пеной и грязью. Мелькали серые уши, хвост и четыре лапы. Слышен был вой и мат. Я подошла поближе, следя за тем, чтобы котик не утонул.
Он не утонул, он выжил! И даже сам выбрался на берег, сверкая чистотой и распространяя запах сирени.
— Нейллин!!!
Рев тигра пригнул две травинки, с ближайшего дерева рухнула впечатленная сойка. Я отступила под его взглядом, пытаясь найти оправдания и прекратить наконец ржать. Это его добило! Мокрый и очень злой кот прыгнул вперед и свалил меня с ног. Мы катались по траве и бесились. Я пыталась все объяснить, кот пытался меня придушить.
— Глотик, я… Ты же чистый, ай, это моя пятка, не трогай ухо, я сказала.
— Я тебе покажу, как меня топить в ледяной воде, волшебница фигова, ты у меня… Мням, фуф.
— Не надо, я боюсь щекотки, ай, ха-ха, сдаюсь, ха-ха, а вот за нос кусаться не честно.
— Честно, честно, я тебя еще и не так укушу…
— Ай, сдаюсь, молю о пощаде, Глотик, прекрати…
Кот гордо стоял на моем животе, помахивая хвостом и возмущенно сверкая зелеными глазами. Я покорно распласталась на траве и улыбалась своей самой невинной улыбкой. Мне явно не поверили, но кот, фыркнув, все-таки слез с моего бренного тела.
— Спасибо, Глотик, ты солнышко. Кот, все еще чистый, так как действие очищающего заклинания пока не закончилось, обиженно принялся вылизываться.
— Ну, извини, я больше так не буду.
— Обещаешь? — Он на минутку отвлекся.
— Слово ведьмы, — торжественно заявила я, и мир был восстановлен.
Я осмотрела себя, и с сожалением заметила, что вывалявшись в пыли чище не стала. Какая жалость. И, отвязав и расседлав Пегги, я повела ее к реке. Пегги восприняла купание с поистине королевским спокойствием. Она не вырывалась, пока я, заведя ее по шею в воду, скребла и мыла щеткой и заклинаниями. Сама я при этом оставалась в длинной белой (когда-то) рубахе, решив вымыть за одно и ее. Когда я закончила и выехала на берег на мокрой Пегги, кот уже натаскал в центр поляны сучьев для костра, и теперь деловито рылся в сумках, разыскивая припасы. Он уже вытащил мешочек с крупой, а сейчас присоединил к ней еще и сушеное мясо. Мне в руки сунули котелок и я, не споря, пошла за водой.