Все четверо уже влезли Сапфире на спину, и она собиралась прыгнуть, когда Эльва вдруг вскрикнула слабым голосом:
— Стойте! Не надо!
Сапфира нервно дернула хвостом, но осталась на месте.
Эльва выскользнула из объятий Арьи, отошла, пошатываясь, на несколько шагов, наклонилась, и ее вырвало. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, а потом некоторое время смотрела на изуродованные тела, грудой лежавшие перед нею, словно запоминая эту страшную картину.
А затем, не сводя глаз с изувеченных тел, сказала:
— Там еще один спусковой механизм — на полпути, в воздухе. Если ты, Сапфира, прыгнешь, — Эльва, громко хлопнув в ладоши, состроила страшную гримасу, — эти лезвия выскочат не только из стен, но и из пола и потолка.
Эрагон встревожился.
— Странно, почему Гальбаторикс вдруг захотел нас прикончить?.. Ведь если бы не ты, — и он посмотрел на Эльву, — Сапфира могла бы уже погибнуть. А ведь он так хотел заполучить ее живой. Так зачем же все это? — Он указал на залитый кровью пол. — К чему все эти пики и падающие каменные плиты?
— Может быть, — сказала эльфийка Инвидия, — он рассчитывал, что мы сразу провалимся в те колодцы и попросту не доберемся до следующих ловушек?
— А может, — мрачно прибавил Блёдхгарм, — он знает, что с нами Эльва, и знает, на что она способна?
Девочка пожала плечами:
— Ну и пусть знает! Ему меня не остановить!
У Эрагона по спине поползли мурашки.
— Нет, но если он о тебе знает, то, возможно, просто боится тебя. А раз он боится…
«То, возможно, и впрямь пытается нас убить», — мысленно закончила эту фразу Сапфира.
Арья покачала головой:
— Это все неважно. Нам, так или иначе, нужно его найти.
Они еще с минуту обсуждали, как им лучше миновать страшные лезвия, и в итоге Эрагон предложил:
— А что, если я воспользуюсь магией, чтобы перенести нас туда, как это сделала Арья, когда переправила яйцо Сапфиры в Спайн? — И он махнул рукой туда, где вроде бы не было никаких смертоносных лезвий и мертвых тел.
«На это потребуется слишком много энергии», — возразил Глаэдр.
«Лучше поберечь силы на тот момент, когда мы встретимся с Гальбаториксом», — поддержал его Умаротх.
Эрагон прикусил губу. Он оглянулся через плечо и заметил вдали Муртага; тот бежал к ним, описывая при этом какую-то странную извилистую линию — его словно швыряло от одной стены до другой. «Немного же времени у нас осталось!» — подумал Эрагон и сказал:
— А что, если с помощью магии воспрепятствовать этим лезвиям вылетать из стен?
— Они наверняка имеют защиту от магического воздействия, — возразила Арья. — А у нас нет с собой ничего такого, чем мы могли бы воздействовать на них чисто механически. Ну, что у нас есть? Ножи? Доспехи? Эти металлические пластины слишком велики и тяжелы. Они вдребезги разнесут любое подобное препятствие.
Некоторое время все молчали, потом Блёдхгарм, облизнувшись и показав клыки, сказал:
— Они совсем не обязательно разнесут все. — И он, положив на пол перед Эрагоном свой меч, жестом приказал своей команде магов сделать то же самое.
Одиннадцать клинков тут же были выложены перед Эрагоном, и тот запротестовал:
— Я не могу просить вас о таком одолжении! Это же ваши мечи…
Блёдхгарм остановил его, подняв руку; его шерсть красиво поблескивала в свете беспламенных светильников.
— Мы сражаемся с помощью наших мыслей, а не тел, Губитель Шейдов. Если нам попадутся воины Гальбаторикса, мы сможем отнять у них любое оружие, которое нам понадобится. Если наши мечи могут быть здесь полезны, то с нашей стороны было бы глупостью оставить их у себя из чистой сентиментальности.
Эрагон поклонился ему:
— Как тебе будет угодно.
А Блёдхгарм сказал, обращаясь к Арье:
— Стоило бы сделать число клинков четным, чтобы было как можно больше шансов на успех.
И она, поколебавшись, вытащила из ножен свой тонкий, изящный меч и положила его к остальным.
— Обдумай хорошенько, что ты собираешься делать, Эрагон, — сказала она. — Каждый из этих славных мечей имеет свою историю, и было бы стыдно уничтожить их, ничего при этом не выиграв.
Он кивнул, нахмурился, сосредотачиваясь и вспоминая свои занятия с Оромисом.
«Умаротх, — сказал он старому дракону, — мне понадобится твоя сила».
«Все, что принадлежит нам, принадлежит и тебе», — ответил тот.
Иллюзия, с помощью которой были скрыты щели, в которые исчезали страшные рубящие полотнища, была слишком искусной, чтобы Эрагон смог ее развеять. Именно этого он и ожидал от Гальбаторикса — тот вряд ли оставил бы без внимания подобные «мелочи». С другой стороны, чары, создававшие эту иллюзию, обнаружить оказалось не так уж трудно, и благодаря этому Эрагон смог определить точное местонахождение и размеры тайных отверстий.
Он, правда, не смог бы с точностью сказать, как глубоко уходят в щели эти стальные листы. И надеялся, что не глубже чем на дюйм или два от внешней стороны стены. Если же ближе, то вся его затея потерпит неудачу, потому что Гальбаторикс наверняка защитил свое оружие от внешних помех.
Собрав в памяти все необходимые ему слова древнего языка, Эрагон произнес первое из двенадцати заклинаний, которыми собирался воспользоваться. И один из клинков — эльфа Лауфина, как ему показалось, — исчез с легким вздохом, точно кто-то встряхнул в руках снятую тунику. Еще мгновение — и тяжелый глухой удар донесся из стены слева от них.
Эрагон улыбнулся. Сработало! Если бы он попытался послать этот клинок сквозь металлическое полотно, последствия могли бы быть куда более драматичными.
Остальные заклинания он произнес гораздо быстрее, и шесть клинков вонзились в стены на расстоянии пяти футов друг от друга. Эльфы внимательно следили за ним; если им и горько было расставаться со своим оружием, то они этого не показывали.
Когда Эрагон закончил, он опустился на колени возле Арьи и Эльвы — обе они крепко держали волшебное копье Даутхдаэрт — и сказал:
— Готовьтесь. Бежать придется быстро.
Сапфира и эльфы напряженно ждали. Арья и Эльва взобрались на спину драконихе, не выпуская из рук зеленое копье; затем Арья сказала:
— Готовы.
И Эрагон, вытянув руку, снова похлопал ладонью по полу.
Отвратительный скрежет раздался из обеих стен, а с потолка посыпались клочья пыли, похожие на странные перья.
Как только Эрагон понял, что клинки выдержали, он ринулся вперед. Но не успел сделать и двух шагов, когда Эльва пронзительно вскрикнула: «Скорей!»
Взревев от напряжения, Эрагон заставил себя двигаться еще быстрее. Справа от него черной, едва видимой тенью промелькнула Сапфира, низко опустив голову и хвост.