– У меня нет ни адреса, ни телефона Розы Килинг, – признался Мейсон. – Мне кажется, вам лучше предупредить ее.
– Я не могу. Я не могу сказать ей ничего подобного.
– Тогда стоит на какое-то время увести ее из дома, – предложил Мейсон.
– Придется. Я сейчас же пойду к ней и придумаю какой-нибудь повод, чтобы вытащить ее из квартиры. Наверное, пойду приглашу ее поиграть в теннис.
– Кстати, вы так и не дали мне ее адрес, – заметил Мейсон. – Лучше, если он у меня будет, поскольку я уже втянут в это дело и прямо и косвенно. Я решил представлять вас, потому что вам удается вносить разнообразие в рутину юридической практики.
– Значит, вы мне поможете?
– Да.
– Прекрасно. Я очень рада.
– Когда на семейном фронте четы Каддо все успокоится и станет относительно стабильным, я планирую нанести визит Розе Килинг и поговорить с ней по душам, – сообщил Мейсон. – Если она собирается продавать свои показания тому, кто больше даст, я остужу ее энтузиазм. Какой у нее адрес?
– Проезд Нантукет, двадцать два сорок. Телефон: Вестланд, шесть тридцать девять двадцать восемь.
– Вы ее предупредите насчет миссис Каддо?
– Я думаю, мне следует немедленно бежать к ней, мистер Мейсон. Приглашу ее поиграть в теннис.
– Заходить за ней уже некогда. Лучше позвоните и договоритесь где-нибудь встретиться.
– Я… хорошо, я что-нибудь придумаю. Спасибо, что позвонили, мистер Мейсон.
– Помните, – предупредил адвокат, – что у миссис Каддо разработан определенный план действий. Это не просто негодование разъяренной жены. У нее свой метод, целая система. Она устраивает ужасную сцену каждый раз, когда узнает, что муж ухватился за очередную юбку.
– Но здесь ни о каком любовном интересе не шло и речи!
– Я думаю, миссис Каддо применяет подобные дисциплинарные меры с единственной целью – держать мужа в руках, – объяснил Мейсон. – Это даже не столько наказание за проступок, сколько способ удержать его на правильном пути в будущем.
– Хорошо, я свяжусь с Розой. Спасибо, что предупредили. Ну и чокнутая баба! Зачем я только связалась с этим Каддо?
– Я тоже пытаюсь это понять, – признался Мейсон. – А вам, несомненно, представится возможность задать себе такой вопрос еще неоднократно. До свидания, мисс Марлоу.
– До свидания, – ответила она и повесила трубку.
Мейсон взглянул на часы и нахмурился.
– Мне нравятся эти развлечения, – сказал он Делле. – Но они так захватывают, что я не уделяю достаточно внимания серьезным проблемам. Где папка по делу Миллера, Делла?
– Я подготовила все повестки о явке в суд, а также вчерне набросала вопросы, в которых надо разобраться.
– Прекрасно. Давай все сюда.
Следующие полчаса он изучал дело Миллера, затем резко отодвинул стул от стола и раздраженно заявил:
– Она не выходят у меня из головы.
– Марлин Марлоу? – спросил Делла.
– Нет, не Марлин Марлоу, – покачал головой Мейсон. – Долорес Каддо. Вот тебе пример сильной, решительной женщины. Она связала свою судьбу с подкаблучником, но не позволяет никому снизить стоимость своего вклада в него. У нее свои уникальные методы, и в ней есть что-то, что произведет впечатление на кого угодно.
– Она, бесспорно, оставляет след, где бы ни появилась, – заметила Делла.
– Да, при помощи чернильницы, – сухо прокомментировал Мейсон. – Давай позвоним Розе Килинг и познакомимся с ней для начала по телефону. Набери ее номер, Делла, и спроси, там ли Марлин Марлоу. Никак не представляйся – просто скажи, что ты подруга Марлин.
Делла Стрит заглянула в запись, сделанную Мейсоном. Затем подняла трубку и попросила Герти:
– Дай мне, пожалуйста, городскую линию.
Делла Стрит сидела за своим столом, приложив трубку к уху, и ждала.
– Никто не отвечает? – спросил Мейсон.
– Нет. Длинные гудки и… подожди минутку.
Делла помолчала какое-то время, а затем закричала в трубку:
– Алло! Алло!
Закрыв рукой микрофон, она повернулась к Мейсону и объяснила:
– Странно. Длинные гудки вдруг резко прекратились. Сняли трубку, мне показалось, что кто-то в нее дышит, а когда я сказала «алло», никто не ответил.
– Возможно, прервалась связь, – предположил Мейсон, – а ты посчитала, что слышишь дыхание.
– Готова поклясться, что кто-то поднял трубку, – возразила Делла.
– Возможно, Роза Килинг. Ее предупредили, и она решила, что звонит воинственная Долорес Каддо, чтобы проверить, на месте ли она.
– Будь я Долорес Каддо, то уже подходила бы к дому Розы Килинг, – сказала Делла. – Потому что удостоверилась: хозяйка в квартире, раз кто-то снял трубку.
– Сейчас без двадцати двенадцать, – посмотрел на часы Мейсон, – обедать рановато. Наверняка придется опять заниматься этим проклятым делом.
Мейсон взял в руки список судебных решений, отпечатанных на машинке, и заметил:
– Пожалуй, я готов диктовать записку по делу Миллера для представления в апелляционный суд. Как ты думаешь, Делла, что нашла Долорес Каддо в этом мошеннике и аферисте?
– Возможно, определенную финансовую обеспеченность, – высказала свое мнение Делла Стрит. – Каддо не информирует ее о всех своих действиях, но у нее есть права по закону об общей собственности, и рано или поздно она получит свои деньги. К тому же не исключено, что здесь присутствует и элемент привязанности. Она по-своему любит его, но знает о его слабостях и делает все, чтобы держать мужа под контролем.
Мейсон кивнул, соглашаясь, и добавил:
– Кроме всего прочего, Делла, она по-настоящему наслаждается насилием. Она обожает врываться в чью-нибудь спальню, разбрасывать вещи, кидаться чем попало и вообще ставить все с ног на голову. У средней женщины, которая вступила в связь с женатым мужчиной, мало шансов оказать сопротивление разгневанной жене, если это Долорес Каддо. Думаю, миссис Каддо ни за что добровольно не расстанется со свои супругом, хотя не исключено, что и у нее на стороне есть романтический интерес, о котором был бы не прочь узнать сам Каддо. Однако рассуждения не помогут нам составить записку в суд. Боже, Делла, как я ненавижу их писать!
– Это похоже на гаммы, – рассмеялась Делла. – Пытаешься найти любую отговорку, лишь бы избежать монотонности.