Поза была та еще.
Порез, как оказалось, был не очень большим, но, похоже, острый предмет, скорее всего стекло, воткнулся глубоко. В самой ране ничего не было, но вот боль от прокола была сильной.
Если не привести в порядок ногу, мне не удастся вытащить Мирскова, что я как раз и собиралась сделать. В новых обстоятельствах это свидетель. Зря они стали размахивать оружием. Плохо это все закончится.
Наступая одной стопой полностью, а раненой — лишь на носок, я заковыляла в сторону дороги.
Мне во что бы то ни стало нужно было поймать машину и доехать до дома директора СП «Роситалпластмасса». Там осталась стоять моя «восьмерка», в которой была сумочка с деньгами Бориса Всеволодовича Федотова.
Надо ли говорить, что, когда я шла по частному сектору, немногочисленные граждане изучали меня. Не каждый день увидишь босоногую молодую женщину в испачканном деловом костюме, бредущую по улице. В принципе, мне было глубоко наплевать, могут смотреть сколько влезет. Главное, что никто не подошел и не предложил помощь, так, глазами провожали.
Я кое-как доковыляла до дороги. Машин совсем не было. Наконец показался какой-то грузовичок, ехавший в нужном мне направлении. Когда он приблизился, я увидела, что это новый «газик». Помахала водителю рукой, но тот проехал мимо.
За грузовичком последовала «тридцать первая» «Волга», которая также не соизволила остановиться рядом со мной. Я побрела по дороге к дому Мирскова, надеясь, что рано или поздно какая-нибудь машина остановится.
Наконец удача мне улыбнулась. Молодой парень сидел за рулем старушки «Победы». Я в принципе знала, что такие машины еще у кого-то на ходу, но чтобы прокатиться на легендарном автомобиле — даже и не думала.
Он лишь окинул меня взглядом, поправил пятерней русые волосы и спросил, куда мне ехать.
— Дом Мирскова знаешь?
Он покачал головой:
— А кто это?
Я отмахнулась:
— Не важно. Знаешь, где стоит большой трехэтажный особняк?
Он утвердительно кивнул:
— А, это. Этот дом я знаю.
— Вот туда мне и нужно.
Мои предположения, связанные с тем, что слуги, ставшие свидетелями похищения, вызовут милицию, не оправдались. Когда парень довез меня до моей машины, я сказала ему, чтобы он подождал, пока я схожу за деньгами.
Открыв «восьмерку», я взяла сумочку. Протянула ему стольник. Он удивился:
— Так много? Зачем? У меня не будет сдачи.
— Не надо сдачи, — ответила я. — И уезжай отсюда. Спасибо тебе и твоей машине.
Я пару раз хлопнула по стальному черному капоту и увидела, что это понравилось хозяину автомобиля. Он кивнул головой мне на прощание, развернулся и был таков. После этого я поднялась по ступенькам.
Наступил вечер, и перед домом зажгли парочку красивых фонарей, которые освещали пятачок перед входной дверью. Я вошла. Меня встретил тот самый мужчина, который открывал дверцу перед своим хозяином.
Он удивленно посмотрел на меня и первым делом поинтересовался тем, где его хозяин. Я объяснила ему, что он остался в руках у бандитов. Это заметно расстроило слугу, который явно думал о своей работе, каковая, похоже, накрылась, и о высоком жалованье, тоже оказавшемся под угрозой.
В вестибюль спустилась Варя. Она проявила себя куда более человечной.
— Что с вашей ногой? — воскликнула она. — Вам необходимо перевязать ее. У вас вся нога в крови!
Я посмотрела на пол и увидела, что действительно оставила несколько кровавых пятен на паркетном полу.
— Извините, я тут немного напачкала.
Сверху по лестнице вслед за служанкой спустилась высокая стройная женщина с короткими волосами цвета воронова крыла.
— Что с Геной? — выкрикнула она.
— Ничего, не волнуйтесь.
Я вытянула руку вперед для того, чтобы успокоить ее.
— С ним ничего не случится, но в любом случае нам надо поторопиться.
— Чем я могу вам помочь?
Я показала взглядом на свою ногу, и хозяйка дома моментально сообразила.
— Иван, не стой как столб! — крикнула она слуге. — Дай даме стул! А ты, моя дорогая, — она обратилась к служанке, — неси аптечку. Сейчас мы должны первым делом остановить кровотечение.
Мне понравился деловой подход. Видимо, люди, которые привыкли в жизни руководить и принимать решения, как правило, не теряются в экстремальных ситуациях. Хозяйка дома представилась. Я уже знала, что ее звали Ирина.
— Болит? — поинтересовалась она, после того как я была усажена на стул.
— Немного. Да вы не беспокойтесь, сейчас залепим пластырем и все будет нормально. Мне бы какую-нибудь обувь.
Хозяйка дома сняла со своей ноги домашнюю тапочку и приложила к моей окровавленной стопе.
— Так у нас с вами один размер. Иван, принеси мои кроссовки.
— «Рибок» или «Пуму»? — тут же спросил мужчина.
— Те, что получше. Я уже не помню, что мы там когда покупали.
Он кивнул головой и подошел к шкафу, в котором стояло не меньше тридцати пар обуви.
Когда я сама себе залепила рану пластырем и всунула ноги в кроссовки, то сразу почувствовала себя намного уверенней.
— В доме есть оружие? — спросила я.
Ира развела руками.
— Вы знаете, муж не охотник. У него есть револьвер, который он держит у себя в ящике стола. Больше никакого оружия в доме нет.
— Вы не могли бы мне этот револьвер одолжить?
— Конечно, я принесу.
Хозяйка дома поднялась наверх и вскоре спустилась вниз с револьвером тридцать второго калибра. Не бог весть какая пушка. Я взяла в руки поблескивающий ствол и открыла барабан.
— А где патроны?
Хозяйка пожала плечами и вопросительно посмотрела на слуг, но те лишь развели руками и потупили глаза. За окном раздался шорох гравия, и, когда я посмотрела через стекло во двор, мне стало на мгновение очень холодно.
Кофейного цвета авто затормозило около дома, причем так, что заблокировало своим бампером дверь моей «восьмерки». Теперь я не могла попасть в машину. Четыре амбала, которые плохо бегали и еще хуже лазили по заборам, выскочили из машины, не забыв захлопнуть дверцы, и стали подниматься на крыльцо.
Пока они все это проделывали, я посоветовала хозяйке сказать, что женщина, которая приехала к ней, увидела, что погоня приближается, и спряталась где-то в доме. Ира кивнула головой в знак того, что поняла меня. Я после этого бросилась наверх, стараясь не топать. Благо у кроссовок была мягкая подошва, что позволяло перемещаться абсолютно бесшумно.
У меня в руке был револьвер, в котором не было патронов. Почему Мирсков не заряжал оружия? Боялся застрелиться в один прекрасный день?