Я облегченно перевела дух: чак-чак — это есть можно, я его и сама не раз готовила — шарики из теста, обжаренные в кипящем масле и густо облитые медом.
Закончив трапезу и расплатившись, я поднялась к себе в номер. Очень вовремя, надо сказать, покинула ресторан — там как раз начинались танцы, и ко мне уже, когда я чак-чак доедала, три раза подходили деликатные кавказцы и спрашивали — не танцую ли я?
Я отвечала, что нет.
Последним подошел смешной маленький и толстенький азербайджанец с грустными глазами и седыми волосами. Он был похож на плюшевого котенка из моей коллекции мягких игрушек, но тем не менее я ему отказала — завтра приезжает министр, и сегодня вечером Гром должен выйти на связь.
Вернувшись в свой номер, я присела за столик, достала пистолет из кобуры, быстро разобрала его, вынула из своей сумки купленный еще на Петропавловском аэровокзале тюбик с машинным маслом и принялась тщательно протирать и смазывать части от своего «магнума».
Оружие всегда должно находиться в полном порядке. Стрелять из этого пистолета мне еще не доводилось, но «магнум» сорок четвертого калибра — вещь хорошая. Убойная сила — слона свалит.
Я собрала пистолет снова и, вынув обойму, попробовала спусковой механизм.
Все работает хорошо, курок плавно идет и спусковой механизм отрегулирован.
А как же иначе — люди, с которыми работает Гром, — серьезные люди. Они фуфло не предложат вместо оружия. Им же самим и невыгодно.
Да, кажется мне, что оружие это может мне скоро понадобиться.
Министр прилетает завтра поздно вечером, а мы договорились с Кириллом встретиться для окончательных переговоров по покупке партии наркотиков завтра с утра.
Рано утром…
Сомневаюсь я, что и на этот раз Кирилл повезет меня туда, где он проживает, туда, где может, по сведениям Грома, храниться кассета с компроматом.
Ведь сегодня… Я крепко сжала кулаки над столиком, вспоминая…
* * *
Когда я сегодня села в джип Кирилла, я думала, что он отвезет меня к себе домой. Ну, не домой, но туда, где он проживает.
Мне ведь не наркота эта чертова была нужна — это-то уж понятно, — а надо узнать было, где этот Кирилл обретается, чтобы, выбрав время, поискать там кассету.
Но, вопреки моим чаяниям, Кирилл покатил куда-то прочь из города, в еще заснеженные поля покатил.
Осторожный мальчик. Предусмотрительный.
Мы отъехали километров пять от города — долго по плохой дороге поднимались в гору, и, когда достигли наконец ее вершины, Кирилл развернул джип и остановился.
— Вылезай, — бросил он мне.
«Ой-ой, — подумала я, — а не привезли ли они меня сюда, чтобы просто-напросто шлепнуть?»
Я постаралась выйти из машины быстрее, чем парень с автоматом, чтобы ему не удалось меня врасплох застать. Но парень и не обращал на меня особого внимания. Он повесил автомат на плечо и закурил.
— Ну вот, — удовлетворенно произнес Кирилл и, прислонившись спиной к дверце джипа, тоже сунул в рот сигарету, — теперь хорошо.
— Что — хорошо? — спросила я и положила руку в карман — на рукоять пистолета.
— Да ты не волнуйся, — усмехнулся Кирилл, — никто тебя убивать пока не собирается. Что у тебя там в кармане — ствол, что ли?
— Может быть, — неопределенно ответила я.
Он опять усмехнулся:
— Правильно, молодец: сейчас обстановка в республике криминогенная, так что оружие молодой и привлекательной девушке не повредит.
Парень с автоматом засмеялся.
— Вот, посмотри, — обратился Кирилл ко мне, он указал рукой с дымящейся сигаретой, зажатой между пальцев, на дорогу, по которой мы приехали, вьющуюся внизу, как магнитофонная лента из разбитой кассеты, — посмотри, вся дорога от самого города и до этой горы — как на ладони. По этой дороге редко кто ездит. Там, — он махнул рукой за свою спину, — там мост сейчас сломан, так что самое большее, тут одна-две машины в день проезжают. И то — по ошибке заруливают.
Парень с автоматом подошел к нам. Он внимательнейшим образом слушал Кирилла.
— И поэтому, — продолжал Кирилл, — если бы за нами был «хвост», я легко бы его вычислил. И тогда… — он выразительно посмотрел на парня, — пиф — паф.
Парень засмеялся и погладил приклад своего автомата.
— И на обочину бы выбросили, очень просто, — хрипло произнес парень.
Кажется, это были первые слова, которые я от него услышала. Видно, парнишка не большой любитель был поговорить, а я сначала подумала вообще, что он немой.
— Ладно, — посерьезнев, снова заговорил Кирилл, — ты не мусорская, это точно. Если б ты из ментовки была, за тобою бы «хвост» был, они всегда так делают. По инструкции. Они же не могут без инструкции, — он выплюнул на снег окурок и полез за новой сигаретой. — Давай, Валерик, — это он к парню обратился.
Тот кивнул — ага, его, значит, Валериком зовут, — и открыл багажник джипа. Положил туда свой автомат, потом приподнял внутреннюю кожаную обшивку багажника и принялся усердно там рыться.
Долго рылся.
— Ну, чего ты? — обернулся наконец к нему Кирилл. — Скоро ты там?
— Кажись, того… — подал голос Валерик, — кажись, забыли…
— Что?!!
— Да… А, нет! Вот оно! — Валерик облегченно выдохнул и, выпрямившись, вытер рукавом пот со лба, как пахарь после долгой работы в жаркий день.
— Давай!
Валерик снова наклонился над багажником и осторожно вытянул из-под обшивки маленький целлофановый пакетик с белым порошком.
— На.
— Точно — этот? — недоверчиво повертел в руках пакетик Кирилл.
— А там другого и не было, — развел руками Валерик, — я все хорошо посмотрел.
Кирилл вынул из кармана маленький и, вероятно, острейший ножичек и виртуозно вскрыл пакет. Зацепил кончиком лезвия крохотную порцию белого порошка, понюхал порошок и осторожно лизнул его.
Потом смачно сплюнул.
— Тот самый, — удовлетворенно произнес он.
— Ага, я же говорил, — поддакнул парень, но Кирилл его тут же оборвал:
— Цыц!
Валерик моментально заткнулся, а Кирилл, поддев из пакетика ножиком еще одну порцию порошка — побольше, — протянул ее мне:
— Пробуй.
Стараясь делать так же, как и он, я сначал понюхала порошок, потом легонько коснулась его языком.
На языке у меня отдало несусветной горечью.
— Да пробуй еще, чего боишься-то?! — расщедрился Кирилл.
Я отрицательно мотнула головой, выплюнула порошок вместе со всей слюной, которая была у меня во рту, и тоном знатока произнесла: