Лампы на потолке погасли. Сага лежала в кровати на боку, с открытыми глазами.
“Господи, что я могла поделать?” Внутри жгло от тревоги.
Ступни, голени и колени еще болели от ударов по двери.
Смогла бы она спасти Берни, если бы вмешалась? Может, и да. Может, Юрек не смог бы остановить ее.
Но тогда бы она, без сомнения, подверглась опасности и свела на нет возможность спасти Фелисию.
Так что Сага пошла к себе и принялась пинать дверь. Отчаянно и патетично, только и всего.
Пинала изо всех сил, надеясь, что охрана заинтересуется, откуда идет звук, и посмотрит наконец на мониторы.
Но ничего не произошло. Сагу не услышали. Надо было пинать сильнее.
Прошла целая вечность, прежде чем в коридоре послышались голоса и шаги.
Сага старалась думать о том, что санитары подоспели вовремя, что Берни находится в отделении интенсивной терапии, что его состояние стабильно.
Исход будет зависеть от того, насколько сильно петля сдавила шейные артерии.
Может, Юрек сделал плохую петлю? Хотя Сага понимала, что это не так.
Она лежала с тех пор, как вернулась к себе. Лежала и мерзла. Из обеда, который разносила девушка с пирсингом, Сага съела только зеленый горошек и выгребла две ложки картофельного пюре из рыбной запеканки.
Сага лежала в темноте, вспоминая лицо Берни, когда тот мотал головой с абсолютно беспомощным выражением в глазах. Вальтер двигался как тень. Он произвел расправу совершенно бесстрастно – просто сделал то, что собирался сделать. Вышиб из-под Берни стул и не торопясь ушел к себе.
Сага зажгла лампочку возле кровати и села, свесив ноги на пол. Перевела взгляд на камеру в потолке, к черному глазу, и стала ждать.
Йона, как всегда, оказался прав, подумала она, глядя в круглую линзу камеры. Он был уверен: минимальная вероятность, что Вальтер приблизится к ней, все-таки существует.
В реальности Вальтер заговорил с Сагой о таких личных вещах, что даже Йона должен был изумиться.
Сага вспомнила, как нарушила правило не рассказывать о родителях, о своей семье. Она надеялась только, что прослушивающие ее коллеги не решат, что она потеряла контроль над ситуацией. Я просто пыталась вызвать у Вальтера доверие, уговаривала она себя. Сага вполне отдавала себе отчет в том, что совершила, рассказав серийному убийце Юреку Вальтеру об одном из самых тяжелых периодов своей жизни.
Она ни на минуту не забывала о преступлениях Вальтера, но не ощущала угрозы с его стороны. Наверное, этому способствовало ее положение агента под прикрытием. Берни вызывал у нее больше опасений. До той самой минуты, пока Юрек не повесил его.
Сага помассировала шею, не сводя взгляда с камеры. Наверное, она просидела так больше часа.
У себя в кабинете Андерс Рённ ввел пароль и принялся заносить в компьютерный журнал отделения произошедшее за день.
Почему все случилось именно сейчас?
В определенное число каждого месяца персоналу выдавались лекарственные средства и прочие расходные материалы.
На всю процедуру уходило не больше сорока минут.
Он, Мю и Лейф стояли перед холодильником с медикаментами, когда до них донесся звук.
Глухой грохот эхом отдавался по стенам. Мю уронила инвентаризационный список и кинулась на пост. Андерс побежал следом. Мю уже сидела за большим монитором. Увидев картинку из второго бокса, она закричала. Берни безжизненно свисал вдоль двери, ведущей в дневную комнату. В растекающуюся под ним лужу с пальцев ног капала моча.
После короткой встречи с больничным начальством Андерс словно оцепенел от мерзкого чувства. Из-за самоубийства в отделении его вызвали на срочное совещание. Директор больницы явился прямо с детского праздника, раздраженный тем, что его прервали посреди “рыбалки” в игрушечном бассейне. Взглянув на Андерса, директор объявил, что, возможно, ошибкой было возлагать на неопытного доктора ответственность главврача. Круглое лицо с глубокой царапиной на подбородке дрожало.
Андерс сглотнул и покраснел, вспомнив, как он просил прощения и, заикаясь, пытался объяснить, что Берни Ларссон, согласно записям в больничном журнале, пребывал в подавленном состоянии, что перемены оказались тягостными для него.
– Ты еще здесь?
Андерс дернулся. В дверях, устало улыбаясь ему, стояла Мю.
– Руководство хочет, чтобы завтра утром отчет был на столе, так что тебе придется терпеть меня еще не один час.
– Нехило. – Мю зевнула.
– Ты-то можешь пойти прилечь, если хочешь.
– Да ничего страшного.
– Я все равно буду пока сидеть здесь.
– Правда? Господи, какой ты классный!
Андерс улыбнулся ей:
– Поспи пару часиков. Я разбужу тебя, когда буду сваливать.
Андерс услышал, как она идет по коридору, мимо раздевалки, и входит в комнату отдыха.
Свет монитора наполнял кабинетик Андерса. Андерс щелкнул по изображению календаря и вписал несколько недавно назначенных встреч с родственниками больных и ответственными лицами.
Когда Андерс снова подумал о той новой пациентке, его пальцы замерли на клавиатуре. Он почувствовал себя пойманным в тот момент, в те секунды, когда был в ее боксе и стаскивал с нее штаны и трусы, видел, как краснеет белая кожа после уколов. Он действовал как врач, но взглянул ей между ног – на влагалище, светлые волоски и закрытую щель.
Андерс сделал пометку о перенесенной встрече и хотел просмотреть предыдущие врачебные заключения, но не мог сосредоточиться.
Он прочитал отчет для Управления социальной защиты, потом поднялся и вышел к центральному посту.
Усевшись за большой экран с девятью картинками, он тут же увидел, что пациентка Бауэр не спит. Горела лампочка, вмонтированная в стену возле постели. Сага сидела неподвижно и смотрела в камеру – прямо на него.
Ощущая странную тяжесть внутри, Андерс посмотрел на другие картинки. В боксах 1 и 2 было темно. Шлюзовая дверь, ведущая в дневную комнату, неподвижна. Камера над комнатой отдыха регистрировала только закрытую дверь. Охранники находились у первой бронированной двери.
Андерс щелкнул по картинке номер три, и она тут же заполнила весь экран. Свет потолочной лампы отражался в пыльном экране. Андерс подвинул стул поближе. Сага так и сидела, глядя прямо на него.
Ему стало любопытно, чего она хочет.
Бледное лицо светилось, шея напряжена.
Вот Сага помассировала шею правой рукой, поднялась, сделала пару шагов вперед, все так же глядя в камеру.
Андерс свернул изображение, встал, взглянул на охранников и на закрытую дверь комнаты отдыха.