– Что за преступление? – поинтересовался Хан.

– Этого мы пока не имеем права говорить, – ответил Босх. – Нам только надо узнать, где он живет.

– Как его фамилия?

– Чилтон Харди. Еще его могут звать Чиллом.

– Здесь таких нет.

– Уверены, мистер Хан?

– Конечно. Я управляю этим домом. Он здесь не живет.

– Взгляните на его фотографию.

– Хорошо, покажите.

Чу достал снимок с действующих прав Харди и повернул к Хану. Тот разглядывал фото добрых пять секунд, затем покачал головой:

– Не сомневайтесь, такого человека здесь нет.

– Ясно. Такого человека здесь нет. А как насчет вас, мистер Хан? Давно вы здесь живете?

– Работаю здесь уже три года. И очень хорошо работаю.

– И этот человек никогда здесь не жил? А, скажем, два года назад?

– Нет. Я бы запомнил его, если бы он здесь жил.

Босх кивнул:

– Ладно, мистер Хан. Спасибо за помощь.

– Я старался.

– Да, сэр.

Гарри направился к воротам. Чу последовал за ним. Прежде чем устроиться на водительском сиденье, Босх долго смотрел на дом поверх капота машины.

– Ты поверил ему? – спросил напарник.

– Да. Наверное, поверил.

– Тогда в чем же дело?

– Думаю, мы что-то упустили. Давай наведаемся к Клейтону Пеллу.

Босх развернулся и, пока ехал к шоссе, вспоминал, где видел навесы на окнах в белую и синюю полоску.

22

Это был один из немногих случаев, когда Гарри пустил Чу за руль. Сам он устроился на заднем сиденье с Клейтоном Пеллом. Хотел быть поблизости в случае бурной реакции. Когда Пеллу показали фотографии, он в каждом блоке безошибочно указал на Чилтона Харди и буквально вскипел от злости. Босх, понимая его состояние, решил сесть рядом на случай, если чувство Клейтона прорвется наружу.

Анна Стоун ехала на переднем сиденье, и Босх со своего места наблюдал и за ней, и за Пеллом. Лицо Анны выражало сосредоточенность. То, что приходилось бередить раны ее подопечного, давило на нее тяжким грузом.

Прежде чем объявиться в Буэна-Виста и забрать Клейтона Пелла, Босх и Чу тщательно продумали маршрут поездки. Сначала они направились в Городок путешествий в Гриффит-парке, чтобы посмотреть, как отреагирует Пелл на приятные воспоминания детства. Клейтон хотел выйти из машины и поближе взглянуть на поезда, но Босх не позволил – сказал, что они не могут выбиваться из графика. На самом деле решил, что бывшему насильнику можно смотреть на катающихся на аттракционах детей только издалека.

Теперь Чу повернул на Кахуэнга-авеню и поехал на север, к тому месту, где обитал Чилтон Харди в то время, когда жил с Пеллом. Детективы заранее договорились не указывать Пеллу на дом – хотели посмотреть, узнает ли он его сам.

В двух кварталах от дома Пелл начал проявлять признаки беспокойства, и стало ясно, что район знаком ему.

– Да, мы жили здесь. Думаю, в этом доме находилась школа, где мне хотелось учиться.

Он показал из окна на здание частного центра ухода за детьми, с качелями перед фасадом, обнесенное проволочной изгородью. Босх понимал, что восьмилетний мальчик мог вполне принять это строение за школу.

Они подъезжали к многоквартирному дому – он стоял с той стороны, с которой сидел Пелл. Чу снял ногу с педали газа и начал прижимать вправо, что Босх счел ненужной подсказкой, но когда машина поравнялась с домом, Пелл не сказал ни слова.

Это не было катастрофой, но разочаровало Босха. Он смотрел на дело с точки зрения обвинения. Если бы он мог свидетельствовать, что Пелл указал на дом без посторонней помощи, это прозвучало бы основательнее. Но если на дом укажут они, защитник заявит, что полиция манипулирует Пеллом и, пользуясь его фантазиями, основанными только на желании отомстить, создает версию, выгодную обвинению.

– Ничего не напоминает? – спросил он.

– Вроде бы только что проехали, но не уверен, – ответил Клейтон.

– Развернуться?

– А можно?

– Конечно. С какой стороны вы заметили что-то знакомое?

– С моей.

Босх кивнул. Все не так уж плохо.

– Детектив Чу, – попросил он, – не разворачивайся. Поверни направо, объедем квартал, чтобы Клейтон смотрел на ту же сторону улицы.

– Ясно.

Чу повернул на следующем перекрестке направо, затем еще раз направо и проехал три квартала. Еще один поворот направо, и они оказались на углу Кахуэнга-авеню там, где находился центр ухода за детьми. Жилой комплекс по нужному адресу был от них в полутора кварталах.

– Да, это там, – проговорил Пелл.

Чу ехал медленнее допустимого. Сзади просигналил автомобиль, затем обогнал их. Никто в полицейской машине не обратил на него внимания.

– Вот этот. Кажется, вот этот.

Чу остановился у бордюрного камня точно по тому адресу, который был у него и Босха. Все молчали, а Пелл смотрел из окна на жилой комплекс «Камелот», двухэтажное оштукатуренное здание с декоративными башенками по углам на фасаде. Типичное строение – символ деградации жилой застройки города во время бума пятидесятых годов. Такие дома спроектировали и возвели сроком на тридцать лет, а они простояли вдвое дольше. Штукатурка потрескалась и выцвела, линия крыши прогнулась, а на одной из башенок в качестве временного средства борьбы с течью появилась заплата из синего пластикового брезента.

– Раньше здесь было симпатичнее, – заметил Пелл.

– Вы уверены, что это то самое место? – спросил Босх.

– То самое. Я запомнил, что оно выглядело как замок, и мне нравилось в нем жить. Только вот не знал тогда…

Пелл замолчал, не отрывая глаз от дома. Он повернулся к окну и сидел теперь спиной к Босху. Гарри увидел, что Пелл прижался лбом к стеклу. Его плечи затряслись, раздался низкий, горловой звук – он заплакал.

Гарри хотел коснуться его плеча, но, поколебавшись, отвел руку. Стоун обернулась и заметила его движение. Все продолжалось какую-то долю секунды, но Босх понял, как ей отвратителен его жест.

– Клейтон, – сказала она, – все в порядке. Хорошо, что вы это увидели и сумели не дрогнув взглянуть на прошлое. – Она положила ладонь ему на плечо, сделав то, что не сумел Босх, и больше не поднимала на детектива глаз. – Все в порядке.

– Надеюсь, вы поймаете того гада. – Голос Пелла звенел от ненависти.

– Не беспокойтесь. Поймаем, – заверил его Босх.

– Хорошо бы он подох. Оказал бы вам сопротивление, и вы бы его замочили.

– Ну же, Клейтон, не говорите таких слов… – начала Анна.