Элоиза покачала головой:
— Нет. Скверная.
— Что же ты умеешь делать лучше, чем шить?
Не успел Галеб договорить, как Элоиза молниеносно выхватила из ножен, висевших у нее на поясе, кинжал и приставила его к горлу Галеба.
— Ловко! — похвалил Галеб.
Элоиза засмеялась, затем, не глядя, швырнула кинжал через плечо. Он со свистом пересек кузницу и вонзился в притолоку над головой вошедшего в комнату человека. Это был страж Отто, и кинжал вошел в балку всего на пять сантиметров выше его головы.
— Дочь нашего любимого пастора решила меня убить? — с кривой усмешкой осведомился Отто.
Элоиза обернулась и ответила в тон стражу Отто:
— Если бы решила — ты был бы уже мертв. Почему ты не постучал?
Отто не ответил. Он поднял руку, обхватил рукоять кинжала и с усилием вырвал его из балки.
— У тебя твердая рука, дочь пастора, — сказал он. — И мне это нравится.
Элоиза прищурила серые глаза и проговорила с упрямым холодком в голосе:
— Вероятно, ты не заметил, что мы с Галебом беседовали.
— Беседовали?
— Да. И ты помешал нашей беседе.
— Что ж… Что сделано, то сделано, и исправить это я уже не могу. Признаться, я тоже хотел перемолвиться с кузнецом словечком-другим.
Элоиза поджала губы и метнула в Отто такой взгляд, что любого другого он испепелил бы на месте. Однако страж и бровью не повел. Поняв, что выдворить стража Отто так просто не удастся, Элоиза обреченно вздохнула, затем повернулась к Галебу и сказала:
— Мне понравилось разговаривать с тобой, Галеб.
— Мне тоже понравилось разговаривать с тобой, Элоиза. Спасибо за вино.
Секунду девушка медлила, затем нагнулась и поцеловала Галеба в щеку, после чего повернулась и выскользнула из комнаты.
Отто подождал, пока она выйдет, затем уставился на Галеба своими темными глазами.
— Куешь свое счастье, кузнец? — насмешливо спросил он.
— Не понимаю, о чем ты, страж.
— Я знаю, что ты явился в деревню из леса. Решил охмурить дочку пастора и запустить руку в казну общины? Ловкий план.
— Должно быть, твой ум не поспевает за твоим языком, Отто, — спокойно предположил Галеб.
Страж улыбнулся тонкими губами.
— Правильно ли я понял, что ты назвал меня глупцом? — деловито уточнил он.
Галеб посмотрел ему в глаза и парировал:
— А разве ты слышал это слово?
— Нет.
— Тогда какого дьявола тебе еще нужно?
Страж нахмурился. Он явно был сбит с толку. С одной стороны, молодой кузнец разговаривал с ним вызывающим и грубым тоном, с другой — он признал, что не произносил вслух слово «глупец», а значит, пошел на попятную и косвенно извинился.
Несколько секунд Отто усиленно размышлял, затем — так, по всей вероятности, и не решив, что означали слова Галеба, — усмехнулся и спросил:
— Мечтаешь стать зятем пастора, кузнец? А Зиберт знает о твоих намерениях?
Галеб вздохнул, а потом как бы невзначай взял со скамьи меч.
— Шел бы ты отсюда, Отто, — спокойно проговорил он.
— Хочешь сказать, что прогоняешь меня?
— Хочу сказать, что уже поздно, и мне пора спать.
Несколько секунд страж молчал, а затем проговорил врастяжку:
— Ты очень хитрый человек, кузнец. Но я скажу тебе прямо: отстань от Элоизы. Она не для тебя.
— Это почему?
— Потому что ты здесь чужак. И потому что за спиной у тебя темное прошлое, тени от которого так явно падают на твое лицо, что их нельзя не заметить. Знай свое место, бродяга!
Галеб почувствовал, как душу его охватывает гнев. Он поднялся на ноги, пристально глядя стражу в глаза и по-прежнему сжимая в руке меч.
— Я не ослышался, страж? Ты пришел сюда, чтобы указать мне мое место?
— Ты не ослышался, — в тон ему ответил Отто.
Глаза Галеба похолодели и замерцали желтоватым огнем.
— Способен ли ты указать мне это место мечом, а не языком? — осведомился он ледяным голосом.
Отто улыбнулся и достал из ножен меч.
— Рад, что ты это сказал, бродяга. Мне доставит огромное удовольствие отрезать тебе уши.
— Попробуй!
Противники подняли мечи и ринулись друг на друга. Мечи с лязгом скрестились, однако за мгновение до этого откуда-то с улицы донесся женский крик, полный ужаса и боли. Противники, как по команде, опустили мечи, развернулись и бросились на улицу.
Девушка лежала на траве, возле дальнего овина. Ее обступили пятеро общинников и пастор Зиберт. В сумерках было видно, что чрево бедняжки разворочено мечом. Рядом с телом стояла небольшая черная собака и жадно лакала кровь, вытекшую из раны.
— Бертильда, — хрипло выдохнул Отто, глядя на лицо девушки.
Затем, не говоря ни слова, дал собаке пинка, и та с визгом отлетела в сторону.
— Кто это сделал?! — прорычал Отто.
— Черные псы, — ответил пастор мрачным голосом. — Думаю, это сделали они.
— Но зачем они убили девушку?
— Это послание, — так же мрачно проговорил пастор Зиберт.
— Что? — Отто озадаченно посмотрел на священника. — Какое еще, к дьяволу, послание?
— Разбойники показали нам, что могут появляться в деревне, когда хотят, и делать что хотят, — ответил пастор. — И что они, а не герцог Румель, истинные хозяева Роминтской пущи и всех здешних деревень и угодий.
Отто посмотрел на деревянную стену, сделанную из заостренных жердин и огораживающую деревню, затем вложил меч в ножны и угрюмо проговорил:
— Мы уже ничем не сможем ей помочь. А если я немедленно не выпью, меня хватит удар.
Пастор наклонился и поднял что-то с земли. Посмотрел сам, затем показал это Галебу и стражу Отто:
— Взгляните!
— Медная пряжка от плаща! — гаркнул Отто, беря в руку вещицу.
Пастор кивнул:
— Да. Кем бы ни был монстр, напавший на Бертильду, до того, как вонзить клыки ей в горло, он имел вполне человеческий облик.
Отто передал пряжку Галебу. Тот внимательно осмотрел ее. Пряжка была замысловатая — с лилией и двумя перекрещенными мечами. И очень тонкой работы.
В это мгновение к девушке, растолкав общинников, подбежал русоволосый парень, которого Галеб видел в деревне пару раз.
— Фриц, нет! — вскрикнул пастор, но парень его не послушал.
Он присел рядом с девушкой, поднял ее за плечи и прижал к груди, а затем, прежде чем его успели оттащить, поцеловал ее в окровавленные губы. И тут случилось нечто такое, от чего все, кто стоял рядом с девушкой, вскрикнули от ужаса и отступили на несколько шагов. Девушка, живот которой был распорот, а внутренности лежали на траве, вдруг открыла глаза и улыбнулась обескровленными губами. Парень, держащий ее на руках, открыл от изумления рот, и в это мгновение милое лицо девушки превратилось в отвратительную злобную рожу, она раскрыла рот и молниеносно вцепилась парню зубами в плечо.