Один из ведущих игроков сборной света некоторое время жил и творил здесь. Моцарт давал в Мюнхене премьеры «Идоменея» и «Мнимой садовницы», ухаживал за Алоизией Вебер. Она, правда, отвергла Амадеуса ради актера придворного венского театра Иосифа Ланге. (Вот ведь как – и гении сталкивались с неразделенной любовью.) Домик Моцарта радовал глаз чувствительного обывателя почти до конца Второй мировой, а потом его между делом, когда все уже было ясно в той войне, разбомбили то ли американцы, то ли англичане… Они, освободители Европы, много чего порушили, и команде света порядком от них досталось.
Творение Леонардо тоже пострадало. В трапезную церкви Санта-Марие-деле-грацие те же персонажи запустили бомбу в 1943 году, когда налетели на Милан. «Тайная вечеря» была обложена мешками с песком, и ее осколками не пробило. После этого крышу над трапезной не могли соорудить два года, и фреска стояла себе под дождями, на ветру и осыпалась. Впрочем, не исключено, что на Страшном суде Леонардо с теплотой поприветствует экипаж бомбардировщика, неудачно покусившегося на его шедевр. Сам-то он считал «Тайную вечерю» грандиозной неудачей – решился на технологический эксперимент, обернувшийся тем, что фреску пришлось ему же самому и подновлять. А уж сколько раз после смерти Леонардо тем же занимались другие художники!
И вообще, если разобраться, он был не слишком удачлив. Все его гениальные изобретения остались под спудом в записных книжках. Человечество так и не смогло ими воспользоваться в силу того, что их автор существовал словно в пустоте и не ставил целью самореализацию среди себе подобных. И все эти изобретения вроде водолазного скафандра, дельтаплана, вертолета и танка впоследствии, через несколько веков были открыты заново.
Наверное, Мона Лиза со своим мужем здорово промывали ему косточки. Взял деньги за портрет. И немалые. Провел уйму сеансов. Приглашал клоунов и музыкантов, чтобы веселить заскучавшую даму, но те ее только раздражали. Портрет вроде бы написал, но все время был чем-то недоволен и объявлял его незаконченным. В конце концов, отбыл с ним во Францию. Так благородные люди не поступают. Впрочем, чего ожидать от незаконнорожденного…
Во всех их рассуждениях много справедливого, если не учитывать одно смягчающее обстоятельство – странное поведение да Винчи привело к тому, что его модель стала самой известной женщиной в истории. Ради этого, конечно, стоило чуть-чуть потерпеть и не жаловаться. Супруги думали, что их обманули, не осознавая, что Джоконде посчастливилось разместить свой портрет не дома в гостиной, а в более престижным месте, куда не попасть ни за какие деньги. В вечности!
И вот в вечность отсюда, из Мюнхена, где столько всего сошлось и столько переплелось, отсюда пойдут новые, еще неведомые миру вибрации, и откроется скрытая доселе красота. Красота, которая упразднит ненависть и злобу, недопонимание и враждебность, накопленные человечеством за века существования в эпохе Рыб.
Ну а по правде говоря, в Мюнхене решили всю эту акцию начать, потому что Кайлин еще в конце 2011 года сумел каким-то немыслимым образом выклянчить «Альянц-арену» под свои пропагандистские лекции и сейчас собирался совместить церемонию объявления состава со своей разводкой местечкового масштаба. А после стадионной лекции сразу в Зальцбург, где начнутся красочные мероприятия, пропагандирующие Матч эры. Как и предлагала Фама, в различных городах будут выставляться на всеобщее поклонение реликвии, связанные со светличностями. Их личные вещи, предметы обихода, одежда. И все это с продажей сувенирной продукции, агитками, шоу и прочими атрибутами добротной PR-кампании.
От Мюнхена до Зальцбурга два часа езды. Представление общественности сборной света начнется с Моцарта. В том, что он в составе, и не просто в составе, а в стартовом составе, сомнений не возникало уже с первых часов голосования. И посему первая скрипка Амадея готовилась поразить восторженное человечество своей благородной стариной. Дабы затем отправиться в мировое турне. Покорять сердца тех, кто находит усладу в умиротворяющих звуках флейт и смычковых, не забывая при этом и тех, кому жестокий медведь нечувствительности наступил на ухо, а то и на оба.
У невзыскательного, но впечатлительного обывателя любовь к прекрасному выражается в желании купить что-нибудь эдакое, всем своим видом напоминающее о недоступном и возвышенном. Не просто сувенир, а сувенир со смыслом. Именно для этой категории земных существ New wave изготовило следующие вещи в виде скрипки Моцарта:
торты,
брелоки,
сережки,
леденцы,
шоколадки,
дамские сумочки,
прессы для бумаг,
косточки для собак,
воздушные шарики,
телефонные трубки,
соски для младенцев,
сиропы для похудания,
бутыли вина пяти видов,
ершики для чистки унитаза,
шкатулки для украшений и бижутерии,
приспособления для заточки карандашей,
изящные флаконы под микстуру для детей.
Скрипка Моцарта была также нарисована на:
обоях,
трусах,
носках,
жвачках,
кружках,
тарелках,
солонках,
памперсах,
футболках,
занавесках,
полотенцах,
мороженом,
подгузниках,
туалетной бумаге,
постельном белье,
школьных ранцах,
футбольных бутсах,
ковриках для мыши,
домашних тапочках,
ученических тетрадках,
свечках для влюбленных,
задних карманах джинсов,
гигиенических прокладках,
вязаных зимних шапочках,
банных халатах и купальниках,
молодежных сумках и рюкзаках,
магнитах, которые крепятся к холодильнику,
обложках модных и специализированных журналов.
И, конечно, на контрацептивах.
Все было готово к тому, чтобы мир принял гениальных игроков света. Для кого-то понедельник – день тяжелый, а для людей энергичных и волевых это день, когда начинаются великие дела.
Инициаторы Матча эры в десять часов выехали в аэропорт Женевы, чтобы после обеда дать пресс-конференцию в Мюнхене. А президент России с пролонгированными полномочиями в то же самое время принимал не поздравления, а принимал участников операции по дискредитации Матча эры. Все несли чушь. Его основной пиарщик предлагал серию публикаций, в том числе и в западной прессе, о том, какими извращениями баловались игроки сборной света. Компромат на всех был старательно собран отечественными историками – оставалось только художественно оформить все эти сведения. На пробуждение фантазии мировой прессы требовалось два миллиона евро. Ни евро больше, ни евро меньше. Президент грустно вздохнул. Ему не нравилось, что всем его соратникам нужны от него только деньги. Причем их запросы измерялись всегда круглыми суммами. И округление происходило не до сотен тысяч, а до миллионов. Миллион туда, миллион сюда.