Лицо Лепилина сковала брезгливо-жалостная гримаса.
— Но почему ты считаешь, что она мертва? — дрогнувшим голосом произнес он.
— Потому что в ее квартире я застала страшный беспорядок. Видимо, хотели что-то найти. Кстати, ты знаешь, что она была шпионкой твоего отца.
— Что-о? — изобразил изумление Лепилин.
— Давай не будем водить друг друга за нос. Ты прекрасно знал ситуацию. Разве твой отец не давал тебе указаний следить за Варази?
— Так ты думаешь, что Катю убил он?
Сообразительный мальчик.
— Вполне возможно. Только знаешь, я ведь никогда не обвиняю человека только исходя из того, мог он совершить то или иное преступление или не мог — нужны доказательства.
— А какое ты ко всему этому имеешь отношение? — с легким пренебрежением в голосе спросил Лепилин.
— Твой отец хочет, чтобы я нашла ее — живую или мертвую, — просто сказала я.
Огорченное выражение лица Лепилина сменилось напыщенно-высокомерной гримасой. Он недовольно поджал губы и.., сразу как будто постарел.
— Но ты же мой бодигард! — почти выкрикнул он. — Кто за двумя зайцами…
— Мы обо всем договорились с твоим отцом, — спокойно ответила я.
— Договори-и-и-лись они! — раздраженно, если не сказать злобно, передразнил меня Олег.
Конечно, причиной всему был его непроходящий и по-детски жестокий эгоизм, который он унаследовал так же легко и естественно, как унаследует компанию отца в случае его кончины. Вежливый тон, дежурные улыбки, галантность и обходительность — это всего лишь ширма, скрывающая самолюбивое высокомерие и хищные инстинкты. А те в свою очередь служат броней для вечно кровоточащей раны уязвленного самолюбия.
— Мы решили, — я смотрела на Лепилина, как на музейный экспонат, — что моя работа на твоего отца никоим образом не должна повлиять на твою безопасность. А так как Катерина работала… — я увидела протестующий жест Олега. — Хорошо, буду говорить в настоящем времени, пока не доказано обратное.
Так как Катерина служит в фирме, которой сейчас руководишь ты, то у меня есть возможность на месте прояснить ситуацию. Я надеюсь, ты не против. Ведь Екатерина Аркадьевна тебе не чужая, если я хоть что-то смыслю в человеческих отношениях.
— Не лезь в мою личную жизнь! — внезапно заорал Олег. — Это не твое дело!
— Может, ты хочешь отказаться от моих услуг? — осадила я его. — Тогда рассчитайся со мной, и я уйду.
Олег явно не ожидал такого поворота событий.
Его не прельщала перспектива остаться без охраны, в то время как его жизни угрожает реальная, как он уже успел убедиться, опасность. Это, конечно, был удар ниже пояса с моей стороны, но в некоторых случаях бывает не до сантиментов. Это возымело свое действие. Олег сразу как-то сник и тут же «сбавил обороты».
— Погоди, ты же не можешь вот так вот взять и бросить меня! — в его голосе появились капризно-растерянные нотки.
— Еще как могу, — холодно ответила я. — Я разрываю контракт. С вас, мистер, пятьсот долларов.
Я повернулась, чтобы уйти, но он удержал меня за руку.
— Женя, погоди, я прошу тебя… Пожалуйста, — добавил он после секундной паузы. — Извини, я погорячился.
«Это уже лучше, дружок», — подумала я, высвобождая свою руку.
— Я бы могла подыскать тебе неплохого телохранителя-мужчину или даже двух, — сказала я.
— Не надо, — торопливо произнес он, — ты меня вполне устраиваешь.
— Две минуты назад ты думал по-другому.
— Я ошибался.
— Хорошо, я принимаю твои извинения, но хочу тебе кое-что пояснить, чтобы расставить все точки над "i".
— Я слушаю.
— Так вот, — я постаралась, чтобы мой голос не звучал слишком уж менторски, — охрана частных лиц, их имущества, а по совместительству и расследование разного рода преступлений — это моя работа, которая мне нравится и которую я делаю хорошо.
И если мне приходится время от времени ковыряться в «грязном белье» своих клиентов, делаю я это не потому, что мне этого хочется, а чтобы лучше выполнить свою работу. Я понятно выражаюсь?
— Вполне, — с готовностью ответил Олег.
— Теперь по поводу того, что оставила я тебя ночью в квартире одного. Твой отец сказал, что проникнуть сюда не так-то просто, и я полностью с ним согласилась, обратив внимание на замки и прочие меры безопасности, поэтому-то и бросила тебя на произвол судьбы, как ты выразился.
— Достаточно, — Лепилин поднял руки вверх и улыбнулся. — Сдаюсь.
— Тогда, может быть, предложишь мне кофе? — я улыбнулась в ответ.
— Так ты не бросишь меня?
— Если ты будешь хорошо себя вести.
Мир в «семье» был восстановлен, и я отправилась в ванную. Когда я вернулась, на сервировочном столике меня уже ждал завтрак.
— Как давно ты знаешь Вислову? — спросила я Олега, сделав несколько глотков апельсинового сока.
— Когда я пришел в офис — это было пару месяцев назад, — Катя уже там работала, но недолго, всего около месяца. Она мне сразу понравилась, — Олег несколько смутился, но продолжал:
— Я подвез ее несколько раз до дома. И… Мы.., стали встречаться.
— Ты знаешь, кто принимал ее на работу?
— Кажется, Автандил, — Лепилин наморщил лоб. — А что, это так уж важно?
— Сейчас важна каждая мелочь. Я не знаю, почему твой отец не поставил тебя в известность, но Катерина докладывала ему обо всем, чем занимается Варази. Одновременно она посвящала и Варази в планы твоего отца.
— Этого на может быть! — в порыве искреннего удивления воскликнул Олег, чуть не подавившись бутербродом с красной икрой и болгарским перцем.
— Может, — кивнула я, — только она докладывала Варази лишь то, что разрешал ей Валерий Николаевич. Варази думал, что она работает на него, и, похоже, приплачивал ей. Если он каким-то образом узнал, что она его водила за нос, то он вполне мог, мягко говоря, расстроиться и прикончить ее.
— Слушай, — схватил меня за локоть Лепилин, — а ведь Дил подвозил ее вчера после работы.
— Во сколько это было?
— Не помню точно, — напряг память Лепилин, — кажется, после шести вечера.
— Она что, с ним тоже спала?
— Нет, не думаю, — Олег налил мне из джезвы кофе, — клади сахар. Она не в его вкусе — слишком худая. Дилу нравятся женщины в теле.
— Понятно, — я сделала глоток кофе, вспоминая ночное родео на черных простынях, — а кто такая Эльза?
— А ты откуда ее знаешь? — удивился Олег.