— Ты права! Пошли отсюда. — Антон стал убирать фотоаппарат в сумку. — Я уже промок насквозь, продрог и проголодался.
— Я бы тоже от горячего кофе с каким-нибудь гамбургером не отказалась.
— Могла бы и прихватить с собой термос, — подтрунивал надо мной однокашник.
— Прости, как-то не подумала.
Наконец мы сели в «Запорожец», развернулись и… увязли в грязи.
— Придется толкать, — сказал Ярцев.
Я пересела за руль, а он пытался сдвинуть наше корыто с места. Только Антошкины потуги не принесли никаких результатов.
— Слушай, может, здесь места проклятые? — Ярцев сел на пассажирское кресло. — Ведь доехали же сюда нормально, а обратно — никак. Не идти же за помощью в деревню?
— Смотри, внизу «Ниссан Патрол». Мне показалось, он собирался в обитель поворачивать, но остановился. Неужели из-за нас?
— Полина, как ни крути, это наше единственное спасение. Помаши рукой. Может, нас дернут?
Я открыла окно и махнула рукой, давая понять тем, кто сидел в «Ниссане», что нам нужна помощь.
— Так, Антон, запоминай — мы ехали из Малой Степановки в Озерки. В глаза никому не смотри, а главное, улыбайся. Я где-то читала, что улыбка отпугивает всякую нечисть.
Когда «Патрол» подъехал ближе, уже было можно без труда разглядеть, что и его водитель, и передний пассажир — бородачи.
— Как вас сюда занесло? — спросил тот, что сидел за рулем.
— Как-как! Жену свою, дуру, послушал, — крикнул Ярцев, высунувшись в окно. — Давай, говорит, путь сократим. Вот и сократили.
— А куда направлялись и откуда? — также, не выходя из машины, поинтересовался водитель «Ниссана».
— Откуда? — переспросил меня Антон.
— Из Малой Степановки в Озерки, — напомнила я, и он выкрикнул то же самое в окно.
— Я таких идиотов, чтобы на такой колымаге в такую погоду через гору путь сокращали, еще не видел, — бородач явно усомнился в нашей искренности.
— Я не идиот, это все жена.
— Ладно, вытянем вас. Трос у вас есть?
— Нет! — крикнул Ярцев. — Я его на прошлой неделе на пол-литра выменял.
Бородач помоложе, сидевший на пассажирском сиденье, вышел из машины, достал из багажника трос и подал его Антону. У меня перед глазами поплыл какой-то туман, но мысли пока не спутались. Я с ужасом подумала: «Неужели я буду ночевать сегодня в деревянной избе с русской печкой?» Когда Ярцев сел обратно в машину, я спросила его:
— Ты как?
— Пока не понял, но что-то мне хреново.
— Значит, так, если нас повезут в Кумачевку, звони кому угодно: главному редактору, в полицию, Алинке, — и давай наши координаты.
— Думаешь, здесь есть сигнал? — Ярцев достал мобильник. — Слабый, но есть.
— Отбой тревоги, — сказала я, потому что нас дотащили до поворота и остановились. — Иди отцепляй трос! Мы их не заинтересовали.
— Пронесло! — выдохнул Антон, сев обратно в машину.
— Нет, не пронесло. — Я повернулась к однокашнику. — Ты как меня обзывал?
— Полиночка, прости, я же под деревенского простачка косил. Вот и слетело с языка.
— Ладно, прощаю, — смилостивилась я.
— Полина, поведи пока ты, — попросил Ярцев. — Я что-то плохо соображаю, поэтому не уверен, что газ с тормозом не перепутаю. Интересно, что бы со мной было, если бы я смотрел сектантам в глаза?
— Думаю, через полчаса ты бы парился в русской баньке, а потом пил чай на травах…
— Да, банька бы мне сейчас не помешала, только не там. Уф, кажется, начинаю отходить! А ты как?
— В норме, — кивнула я и сосредоточила взгляд на скользкой дороге.
Вскоре мы с Антоном поменялись местами и поехали по Ново-Московскому тракту в Горовск без остановок. Домой я добралась уже затемно.
— Полетт, ты весь день где-то пропадаешь, а тут такое происходит! — обрушился на меня Ариша прямо с порога.
— Какое? — устало поинтересовалась я.
— Анисимова рвет и мечет. После обеда приехала сюда, завалилась к Ромашкиным, а там, кроме Валентины, никого нет. Шуру, оказывается, в больницу положили, Вадима тоже нет. На работу Анисимова больше не поехала, вернулась домой. Я позволил себе включить прослушку и услышал, как она наорала сначала на печника, потом на Леночку и довела ее до слез. Потом она поднялась на второй этаж и, вероятно, позвонила Нефедову. Я переключаться с «жучка» на «жучок» не умею, так что слушал только разговоры на первом этаже. Так вот, полчаса назад приехал Нефедов. Печник к этому времени уже ушел. А Лену Анисимова отправила гулять, в такой-то дождь! Потом она стала жаловаться своему подельнику, что все планы рухнули — Шура в больнице, а Вадим куда-то пропал. Но это еще не самое главное.
— А что главное? — уточнила я.
— Нефедов нашел «жучок», причем совершенно случайно.
— Где?
— На первом этаже. Возможно, потом он обыскал весь дом и нашел остальные, я этого не знаю. Ты бы послушала, — обратился ко мне дедуля.
— Ариша, может, я сначала горячего чаю выпью, переоденусь?
— Кстати, а где ты была? Нечаева звонила, тебя спрашивала… Разве ты не к ней поехала?
— Поехала, но по дороге мне позвонил Ярцев…
— Понятно.
Пока я переодевалась, дедуля суетился на кухне. От нечего делать он сегодня опять сходил в кулинарию и пожарил котлеты. Так что, когда я спустилась вниз, он стал кормить меня.
— Нашла секту? — спросил вдруг Ариша.
— А как ты догадался, что я ее искала?
— Я твой дед или кто?
— Дед, единственный и любимый, — я попыталась лестью загладить свою вину. Обещание-то свое я все-таки нарушила! Ариша лишь осуждающе покачал головой. — Вообще-то, мы с Антоном не приближались вплотную к обители…
— Ладно, вернулась домой живая и не зомбированная — и то хорошо, — примирительно сказал дедуля. — А как отправить туда Нефедова, ты уже придумала?
— Пока нет, но в одном я уверена — его не пропустят, если он будет ехать мимо. Спасибо, дедуля, за вкусный ужин. Пойду послушаю, что записалось в автоматическом режиме.
Вскоре выяснилось, что Степан нашел только один «жучок». А тот, что был на втором этаже, зафиксировал такой диалог:
— Лера, ты, конечно, можешь защищать свою девку, но помяни мои слова — это ее рук дело!
— Я сегодня же ее уволю. Погоди, а может, это печник?
— Надо его допросить как следует. Завтра приеду и допрошу. А Ленке ничего не говори, а то она его предупредит. Уволить ее ты всегда успеешь.
— Степан, но ты же говорил, что все это Звонков, — вспомнила Анисимова.