– Ты знаешь правило! Хотя бы за час… Ну, до увиду!
Теперь можно было собираться к Марии Васильевне.
Проблема выбора наряда к празднику передо мной не стояла, поскольку не из чего было выбирать. Но один цивильный прикид все же имелся, за что отдельное спасибо Кольке-Живодеру, главному браконьеру из Бродов. Как только Живодер стал почитать нас за своих, то есть после того, как мы вместе пару раз нарушили природоохранное законодательство, он принялся делиться с нами своим опытом. Делал он это деликатно и ненавязчиво, примерно так:
«Так и разэдак, вашу мать! Чего вы едете из города в город в своем камуфляже с головы до пят, будто на войну собрались? Любой урод с жезлом вас видит за версту, ага, охотники рулят! Ну-ка, ходите сюда! – Колька делал такой жест, словно отталкивался лыжными палками. – С похмелья? Дичь везете? Открывай багажник!» – «У нас все в порядке, – прятал улыбку Валерик. – Возвращаемся трезвые. Разрешение на оружие, охотничьи билеты имеются». – «И глухарь в багажнике. А лицензия есть?» – «Глухаря я прячу в машине так, что сам потом найти не могу. Особенно если его в деревне, в холодильнике, забыл»…
Однако концепцию Живодера мы сочли разумной и с тех пор на трассе всегда гладко выбриты и одеты как в мирной жизни. Переодеваемся, уже приезжая на место.
Так что теперь я извлек из шкафа свои приличные джинсы с модными подпалинами, а также черную рубашку с маленькой такой бирочкой на кармане, свидетельствующей о том, что куплена она не в торговых рядах напротив Московского вокзала, а в фирменном монобрендовом бутике.
Пройдясь напоследок черной губкой по кожаным туфлям, я накинул на плечи бушлат, так, на всякий случай, будто он не имеет отношения к моему наряду, и отправился в магазин, уже волнуясь. А когда купил самую большую коробку конфет, какая нашлась, бутылку шампанского и направился к дому Марии Васильевны, стало казаться, что мерзну. Так бывало накануне школьного вечера сто лет тому назад!
На крыльце курили Хустов и Гоша, оба как будто несколько смущенные своими новыми рубахами, требующими бережливости и стесняющими свободу движений. В доме женщины наводили последние штрихи в сервировке стола. Стася Хустова, увидев меня, воскликнула:
– Привет!
Я важно поклонился. Хустова прыснула.
Тут из кухни выглянула моя милая, поверх тонкого шерстяного платья на ней был надет фартук в цветах.
– Привет! – мяукнула она мне.
– Здравствуйте, – поздоровался я и изобразил глубокое смятение: – Простите, ваше королевское величество! Вы не скажете, где мне найти девушку Татьяну с Цветочной улицы, номер десять?
– Ах, не знаю, право, – тут же включилась в игру Татьяна. – Быть может, она сидит на берегу речки со своим соседом?
– Что же они там делают? – спросил я, подходя ближе и переходя на шепот.
– Наверное, караулят этого, как его? Сатрапа? – так же шепотом ответила она.
– Супостата.
Я сунул куда-то в сторону шампанское и конфеты и положил руки ей на талию. Еще немного, и никто бы уже не смог сделать вид, что ничего не замечает. Татьяна первой стряхнула наваждение и со значением кашлянула, напоминая мне, что мы не одни! Да. Я тоже пришел в себя.
– Тетя Маша, все готово! – сообщила она в кухню.
Мария Васильевна вышла к народу, увидела меня:
– Андрейка пришел? Ну, все в сборе!
– А дядя Рома где? – спросил я Татьяну, заметив, что Наталья одна.
– Он на заводе дежурит, – ответила она, снимая передник. – Давай позже подменим его?
– Что за вопрос? Конечно!
Да, Татьянин дядя заслуживал того, чтобы мы его подменили!
Захмелев, люди начали громче разговаривать, смеяться, в избе сделалось шумно, и мы решили: теперь нашего отсутствия никто не заметит. Тем более что зазвучали призывы включить музыку – пора, мол, танцевать!
Умница Мария Васильевна, однако, зорко следила за приглашенными и, отозвав Татьяну в кухню, сунула ей пакет с беляшами и вином.
– Если бы всех дежурных так снабжали, – заметил я, – от желающих отбоя бы не было.
– О! А вы что? – удивился Рома, увидев нас на пороге домика охраны. – Не празднуете?
Он, очевидно, не ожидал, что про него кто-нибудь вспомнит. Во всяком случае, так рано.
– Смена караула! – обрадовал я его. – Второй пост принял! Мы уже поздравили Марию Васильевну, Рома. Теперь твоя очередь. Иди, не беспокойся.
– Ладно. – Смущенный и обрадованный, Рома отчалил.
Как только за ним закрылась дверь, Татьяна с вызовом посмотрела на меня. «Ну, что ты теперь со мной сделаешь?» – вопрошал ее взгляд. Я, распаляясь все сильнее, медленно подступал к ней…
Когда ураган прошел, сознание снова включилось, я обнаружил себя вдавленным спиной в кушетку охранника. Татьяна лежала на мне, уткнувшись носом в шею, и не шевелилась. Наконец она подняла голову, дунула на свою челку и посмотрела на меня:
– Я хочу вина! Целый стакан!
– Прекрасная мысль! – прохрипел я.
– Иди умойся, – засмеялась она, – ты весь в помаде! На стене умывальник есть.
Я обошел будку, действительно нашел на стене умывальник. Когда она успела его заметить? Женщина… Татьяна встретила меня с наполненными бокалами. Подав мне один, спросила:
– За что выпьем?
– За кого, – уточнил я. – Конечно, за Рому. Если бы не он, я никогда не познакомился бы с тобой! Если серьезно, иногда красноречие отказывает мне. Бывает, что никакие слова не годятся! Поэтому давай чокнемся и выпьем молча за то, что словами выразить невозможно!
Я поцеловал ее и медленно выпил до дна.
Будку обогревал электрокамин, было уютно. Вино разлилось по жилам убаюкивающим теплом. Так захотелось спать, что, кажется, бороться с этим было невозможно. Мы сидели на кушетке, я обнимал Татьяну, она положила голову мне на плечо и прошептала:
– Я спать хочу!
– Значит, давай спать, – согласился я.
– А охранять?
– Наплевать! – безразлично пролепетал я.
Мы легли и уснули, обнявшись. И так не хотелось просыпаться. Татьяна еле-еле меня растолкала.
– Ну ты и дрыхнешь! – прошептала она с нежностью.
Разбудила она меня, надо сказать, вовремя, поскольку к нам нагрянула вся компания: и Гоша, и Хустов со Стасей, и Рома с Натальей, и Толик с женой Мариной. Обычно она была не слишком компанейской, строгой, но сегодня, вся разрумяненная от вина, сама принялась разливать спиртное по стаканчикам. Толик пытался ее осадить, она отмахнулась и запела:
– Я пью, мне все мало, уж пьяною стала!
– Андрюха! – вспомнил Гоша. – А гитару что не захватил? Гитару надо!
– Неси, Андрей, – попросил и Хустов.