В кругу столпившихся людей на полу лежал мужчина, индус, без признаков жизни. Рядом с ним в полном недоумении стояла Карина, держа за руку Диану, которая, казалось, вот-вот разрыдается.
– Что здесь случилось?! – послышался взволнованный голос Даршана, появившегося рядом с Филиппом.
– Позовите врача! Здесь есть доктор? – крикнул кто-то из гостей.
– Я врач! Разойдитесь, дайте пройти! – к телу подбежал мужчина. Он наклонился и начал осматривать пострадавшего.
– Вы слышали? Разойдитесь! Прошу вас! – громко и властно сказал Даршан.
В зале появились сотрудники службы безопасности Посольства. Они начали оттеснять гостей в противоположную половину зала.
– Что с ним? – спросил Даршан. Он продолжал стоять рядом с телом мужчины. Все мышцы лица первого секретаря были напряжены, а на лбу появилась глубокая складка между сдвинутыми бровями. Рядом с ним стоял растерянный Серафим Маркович, казалось, даже протрезвевший от увиденного. Брель, стоявший тут же и нервно курящий, наблюдал за врачом, который продолжал ощупывать пострадавшего.
Филипп оглядел толпу. На лицах гостей читался ужас и страх. Но внимание Филиппа привлек Оболенцев, который не стоял среди всех и не наблюдал за происходящим, а тихо разговаривал по телефону, периодически посматривая на часы, однако заметив, что Филипп за ним наблюдает, отвернулся и, продолжая говорить, направился к выходу.
– Пока сказать сложно, возможно, что-то с сердцем, но однозначно могу сказать одно – он жив, – доктор посмотрел на Даршана.
– Жив?! Слава Всевышнему! – вздохнул первый секретарь.
– Все случилось так быстро и неожиданно! – тихо простонала Диана. Она была бледна. Губы ее дрожали, а рука нервно теребила медальон в виде цветка лотоса, висевший на шее. – Я говорила с ним, а в следующий миг он захрипел, начал задыхаться и упал! – она прижалась к мужу, который стоял рядом.
– Захрипел и начал задыхаться? – переспросил врач.
– Да, как-то так, – кивнула Диана.
– Значит, не сердце.
– Кто он? – спросил Филипп.
– Это один из наших пресс-атташе, Вазу Джагджит, – сказал Даршан.
В комнату вбежала бригада скорой помощи, вызванная службой безопасности. Они оперативно погрузили атташе на носилки и вывезли из зала.
Филипп огляделся, обнаружив, что половина гостей уже разошлась.
– Не расстраивайтесь, главное, что бедняга жив, – Дятловский положил руку на плечо другу.
– Это катастрофа! – удрученно произнес Даршан, опустив голову. – Это скандал! Посол убьет меня! Нет, хуже – он меня уволит!
– Но вы совершенно ни при чем, вы ничего не могли сделать! Бедняге стало плохо, никто не застрахован от этого!
– Да, да, я понимаю, но прием провален! Все будут это обсуждать, пойдут слухи и толки! Может быть, даже напечатают в газетах! – Даршан был невероятно расстроен.
– Хорошо, что бедняга жив, – сказал доктор, проходя мимо. – Да, и, господин Даршан, вот, возьмите, – он протянул лист бумаги, свернутый в четыре раза. – Это было на теле вашего атташе.
– Что это? – Даршан взял записку и развернул ее.
По мере того, как первый секретарь читал записку, лицо его белело сильнее и сильнее. Морщины на лбу разгладились, глаза округлились, губы сжались. Руки Даршана затряслись.
– Что там? – Хариш Иша не выдержал и вырвал записку из рук Даршана.
Прочитав послание, он посмотрел на первого секретаря Посольства. Едва заметные капельки пота выступили на его лбу.
На лице Хариша читался неподдельный испуг.
– В чем дело? Ну, что там?! – спросил Дятловский.
Филипп взял листок бумаги из рук Хариша, который что-то начал тихо говорить на хинди Даршану. Первый секретарь, казалось, находился в шоке, не реагируя на слова коллеги и уставившись в одну точку.
– Здесь написано на урду, кажется, – сказал Филипп, всматриваясь в замысловатые надписи.
– Ты можешь прочесть? – спросил Серафим Маркович.
– Да, но…
– Я смогу! – рядом с Филиппом показался Брель. – Дайте-ка сюда! Так, так… – переводчик с восточных языков, держа во рту зажженную сигарету, достал очки и внимательно уставился в текст записки. – Ага, это действительно урду! Интересно, – через несколько секунд сказал он, – интересно, но странно, я бы сказал, очень странно!
– Алексей Дмитриевич, что там написано? – серьезно спросил Филипп.
– Здесь написано «Он вернулся, и мы вернулись. Смерть тому, кто его сохранит», – Брель вернул лист бумаги Филиппу, который зачем-то еще раз просмотрел текст записки.
– Очень странное послание, – сказала Карина.
– Да, и, судя по всему, атташе не случайно оказался в таком состоянии, – сказал Филипп.
– В смысле? – Серафим Маркович удивленно посмотрел на подчиненного.
– Я думаю, что эту записку специально положили на тело атташе.
– Специально?! – воскликнул Дятловский. – Но кто?!
– Тот, кто отравил пресс-атташе, – сказал Филипп.
– Отравил?! – хором воскликнули Дятловский и Карина.
– Да. Атташе жив, но не может двигаться, находится без сознания. Думаю, это отравление, – Филипп пожал плечами.
– А записка? Что это в таком случае? – спросила Карина.
– Это предупреждение, – тихо сказал пришедший в себя Даршан.
Филипп, Карина, Дятловский и Брель посмотрели на первого секретаря Посольства, ожидая дальнейших объяснений.
– Предупреждение? Или угроза? – Дятловский развел руками, – Но о чем? Что тут происходит, Даршан?
Даршан колебался, осматривая присутствующих.
– Ты можешь нам рассказать, – кивнул Дятловский, – тут все свои. Мы поможем тебе во всем разобраться, если понадобится.
– Хорошо, – кивнул Даршан, – но пойдемте в кабинет. Не хочу, чтобы нас кто-то услышал.
– Боюсь, нам придется вас оставить, – сказала Карина. Она стояла, поддерживая Диану, которая выглядела совсем плохо. Ее лицо стало серого цвета, глаза покраснели от слез, а сама она, казалось, вот-вот упадет в обморок.
– Прошу вас, господа, меня простить! – сказала Диана.
– Да, да, конечно! – сказал Хариш. – Дорогая, держись, я приду, как только смогу! – он ободряюще погладил жену по щеке.
Первый секретарь прошел в коридор, где широкая каменная лестница вела в служебные помещения Посольства. В каждом из трех корпусов, которые занимало Посольство Индии, у Посла был свой кабинет, где он мог, при необходимости, провести встречу или устроить совещание.
Кабинет посла в корпусе Культурного центра имел форму вытянутого прямоугольника, с высокими окнами, большим письменным столом из темного дерева, круглым каменным столом для переговоров на восемь персон и стройным рядом книжных шкафов, набитых редкими изданиями и сочинениями классиков мировой литературы.