Спустя полчаса мы въехали в лес, и, проехав еще с километр, сошли с дороги и встали лагерем, подальше, в чаще. Туск и Талес занялись нашим транспортом, а мы с Тарином каторжанами.
– Чернава сказала, что ты за мной придешь… – сказал Варас, когда я развязал ему руки.
– Опять сон?
– Да… они когда с Дариной уходили, она так и сказала: «Наберись терпения и жди, он за тобой придет».
– Понятно, а где они, кстати?
– На заимке укрылись, у Ласа.
– Не найдут их там?
– Нет, не найдут… Никитин, давай поедим чего-нибудь, а?
– Конечно, – спохватился я.
Тарин принес вьюк с одеждой и обувью и поставил на землю перед освобожденными, а потом помог мне с костром и с готовкой.
– А что со мной? – спросил молодой парень из освобожденных, когда мы все ужинали, развалившись вокруг костра.
– Можешь вернуться обратно на копи, только одежду верни сначала… чего марать-то? – с серьезным лицом сказал Тарин, но я уже немного научился понимать эту его «серьезность».
Парень замер ненадолго, пытаясь понять услышанное. А Тарин гоготнул и сказал:
– Да свободен ты! Иди куда хочешь.
– Куда же я пойду-то? Лавку отца в городище сломали, его самого забили палками, с ведома судейской стражи, а во флигеле нашем поди уже и живет кто-то.
– А за что отца-то?
– Оговорили его, будто обманывал он на деньги…
– Ясно, а тебя за что? Не ты же обманывал.
– Я кинулся с ножом на судейскую стражу… за отца заступался.
– Ну судя по тому, что тебя на каторгу отправили, не сильно ты их поцарапал, – сказал я, положив себе добавки из котелка.
– Куда там… я вот из лука хорошо стреляю, а с мечом да ножом не особо умею…
– Покажи, – Тарин бросил ему к ногам колчан.
– А куда стрелять-то?
– Вон на сучке веревка висит, – показал Тарин пальцем в сторону коней, рядом было не толстое дерево, а на высоте примерно полутора метров от земли Тарин повесил моток веревки, которой были закреплены вьюки, – в середину веревки и стреляй.
Парень взял лук, достал стрелу и почти не целясь выстрелил… до дерева было метров двадцать пять и стрела воткнулась точно в середину эллипса, образованного мотком веревки.
– Да, действительно, хорошо стреляешь, – кивнул Тарин, – вот при Туске тогда будешь да помогать в походе.
– А куда поход ваш?
– Это уже как получится, – сказал я, – как твое имя?
– Даук.
– А тебя как звать? – спросил я не уступающего Варасу в размерах крепыша.
– Берак.
– Тоже кузнец?
– Нет, камнетес я.
– За что на каторге был?
– За налоги…
– Не заплатил?
– Нет, отобрал у сборщика…
– О как! – рассмеялся я. – Наш человек, с нами останешься или в родные края подашься?
– Нельзя мне в родные края, снова поймают, да и весь род накажут из-за меня. А с вами это куда, разбойничать?
– А мы на разбойников похожи?
– Нет, вроде не похожи.
– Мы наемники, и у нас дело есть одно важное, которое мы должны завершить… И не буду скрывать, опасное.
– Все равно лучше, чем на копях, – ответил Берак и вытер жирные губы рукавом.
– Мечом владеешь?
– Конечно, все в моем роду через ополчение прошли.
– Хорошо, – кивнул Тарин и, развернувшись, достал из баула два коротких меча в ножнах и протянут Варасу и Бераку, – вот, небогатые, зато для боя в самый раз. Никитин, а ты дай Дауку свой лук, пока своим не обзаведется.
– Хорошо, – ответил я и обратился к Дауку: – Вон с ранца отвяжи.
– Как ты жил все это время? – спросил меня Варас.
– По-разному, – ответил я и вкратце рассказал ему о своих приключениях. Особенно его потряс рассказ о битве на Ровном Камне, а узнав что он сидит рядом с наследником князя Васлена, так вообще растерялся и минут двадцать сидел и «переваривал» информацию, молча шевеля губами, разговаривая сам с собой.
– Отличный ты меч выковал, Варас, – вывел его из ступора Тарин, – Никитин упустил кое-что, он тебе еще не рассказал о судном бое.
– Его вызвали на судный бой?
– Да, попался на уловку, вот и пришлось драться, – сказал я.
– И как?
– Ну, – вздохнул я, – убил его.
– Ага, я даже подымить не успел, только трубку набил, а слышу люди загудели, рубанул, мол, чужак, гляжу, а он его уже и добил…
– Ты его мечом владеть учил? – спросил Варас у Тарина.
– Угу… толковый он, быстро соображает, что и как.
– Понятно… – вдохнул Варас, а потом спросил, – Стало быть, вы мятеж удумали?
– Ну… это с какой стороны посмотреть, – ответил я за всех, – по мне так и не мятеж вовсе, я за восстановление справедливости и возвращение в Трехречье законной власти.
– А с какой стороны не смотри… Но мне нравится! – улыбнулся Варас, а потом погрустнел, вдохнул и добавил: – Ох, Никитин, я столько понял в тех подвалах у Хранителей…
– Ничего, – засопел Талес, – скоро рассчитаешься, кузнец Варас… и я рассчитаюсь.
Угольные копи. Корен, помощник председателя суда,
Группа из десяти всадников судейской стражи, телега и крытый фургон остановились на развилке, Корен обратил внимание на следы копыт и нескольких пар следов босых ног на пыльной обочине. «Опять продали кого-то», – подумал он, а потом его как шилом в задницу ткнули, и он истерично прокричал:
– Гони в копи!
Выяснив, что удача прошмыгнула мимо носа, Корен был взбешен настолько, что даже загнал себя в гипертонический криз, тяжело дыша и мучаясь головной болью, он тихо скомандовал десятнику судейской стражи отправляться в погоню. Пыля по дороге, всадники умчались, а Корен, попросив о помощи, прошел с главным надзирателем к нему в дом.
– Ну что, поели, попили? – спросил Тарин у Даука и Берака.
– Да, – довольно улыбнулся Берак.
– Тогда вот кожушок берите один на двоих, да идите к дороге… следы мы оставили, а ну кто решит проверить, кто свернул в лес?
– Караулить?
– Да, на дорогу только не выходите, из лесу наблюдайте, а ежели что – свистите… Стемнеет, возвращайтесь, тут будете караулить, ночью я и Никитин вас сменим.
– Ну, пойдем мы тогда.
– Идите, – кивнул Тарин.
– Куда дальше? – спросил Варас, когда наши новички ушли к дороге.