Он, видимо, где-то повоевал – на лице шрам слева, в виде «гусиной лапки», и, когда встает и садится, левая нога плохо сгибается в колене. Конечно, такие повреждения могут быть и при автомобильной аварии, но я думаю, что нет. Он напоминает мне некоторых командиров, с которыми я сталкивался по службе. Среди них культивировался именно такой стиль поведения.
А мне теперь надо ревизовать свои запасы, решить, что еще надо купить, и сложить все, чего не требуется утром для приведения себя в порядок. Завтра также придется рано пообедать. Но это не столь неприятное занятие.
Так что вечером у меня было занятие по сборам и укладыванию вещей. В результате утреннего спектакля на базаре и утраты карабина у меня остались только два места багажа. А, еще ведь был подарок мотора и канистр на причале и оставленная палатка… Так что я собрал эти два места и для ношения с собой приготовил ту самую купленную сумку. Туда пойдут остатки пайков и разное мелкое на дорожные надобности. И сегодняшняя книга. Покручу ее в руках – чем-то она меня привлекает. Может, удастся понять, чем именно. Попытался заштопать носки, но решил это крайне ответственное дело отложить на пароход из Казани. И теперь завершающий аккорд: чистка оружия. Но чистил я только старое оружие. Новообретенный «чекан» поглядел и отложил – вроде как все работает. Тогда пусть лежит, чтобы был.
Гм, а что, если его предложить Кириллу? Он, конечно, оружия не любит, но вдруг передумает? Будет у него лежать в доме на случай форс-мажора. Может, и в экспедицию его возьмет. Так и запишем. Не захочет – украсит револьвер внутреннее убранство моего шкафа. Там ему будет с кем поболтать. Убрал из жилета патроны к карабину, долил флягу, завел будильник. На сегодня хватит. Всего. Даже снов не надо.
Но сон все-таки был. Тоже привычный – я хожу по болоту, по мокрому лесу и прочему безотрадному пейзажу и взбалтываю ногами болотную жижу. Только я и унылое болото с унылым лесом. Утомительно, но не смертельно опасно. Отходил ночь по дарованному богами сну и проснулся за секунду до звонка будильника.
«Сон – не жизнь. Снилось – и забыл». Так сказал древний поэт в Старом мире, и его совету я и последовал. А что там другой древний поэт говорил про необходимость умываться по утрам? Да, был и такой. Видимо, тогдашним пришлым надо было подробно разъяснять, что это надо делать. Жаль, нет у меня настоящего поэтического таланта. Написал бы великую поэму на вилларском языке, призывающую к соблюдению гигиены, и издал бы.
Может, часть аборигенов последовала бы этим советам. И меня бы помнили не только как избавителя от похмелья. Мечты-мечты…
Я быстро спустился вниз и оплатил номер за последние сутки. Во дворе водители уже возились возле машин. Нашел Никодима, представился ему и сказал, что буду ехать с ним. Никодим оказался мужчиной моих лет, только носившим бороду. Я тоже думал отпустить бороду, но отказался от этой мысли – борода быстро седеет и старит носителя. Если бы я, как гном, носил ее с тех пор, как она отрастать стала, то куда уж деваться? Так бы и носил дальше. Сначала была бы она куцей, потом седой, так вот отражая мой жизненный путь.
Сейчас на очереди чай, потом куплю в большую оплетенную бутыль квасу или компота в дорогу. Потом вещички занесу в машину, и тогда останется часов в одиннадцать профилактически пообедать и стоять возле машины, ожидая команды трогаться.
Уже стоя возле грузовика, я подумал о том, что все время в Уржуме и окрестностях стояла хорошая погода, отчего проблем с дождиками и не было.
Наверное, это было излишним. С каждым километром на юг погода начала сереть на глазах. Стало давить на голову, обещая близкий дождь. Мы ехали прямо навстречу дождю. Сегодня будет ли он – только боги знают, а вот завтра дождь будет обязательно.
Мы с Никодимом немного поговорили о наших семьях, потом как-то устали, и каждый стал размышлять о своем. Я лично сначала подумал об оставленном сзади Уржуме. Покидание этого города отчего-то не вызвало у меня сожаления. Да, там мне встретилось несколько хороших людей, помогших мне в моих трудах и заботах. Ничего плохого мне никто не сделал (естественно, за исключением слуг Не-мертвого). Но хотелось скорее покинуть Уржум. А если бы я смог это сделать раньше субботы – да с превеликим удовольствием!
На сегодня здесь мои дела сделаны, и будем надеяться, дорога Снов не приведет меня сюда вновь. Так что я могу уже подумать о предстоящих делах. В качестве награды за подвиги я решил сделать себе небольшой подарок. А именно – новые щечки на пистолете и револьвере. Чтобы они выглядели оригинально и тешили мое эстетическое чувство. Как явлюсь в Тверь – закажу по новому комплекту их, только одна щечка будет черной или почти черной, а вторая – белой. То есть будут два моих любимых цвета из четырех, и все получится оригинально. Черные сорта дерева нередки, есть и темные сорта кости. А вот белую щечку, скорее всего, придется делать костяную. Хотя, может, и удастся подобрать белую древесину. Есть серебристые деревья из эльфийских пущ, есть очень белые сорта березы. Прикосновение кости к ладони мне не нравится, оттого я и предпочитал всегда деревянные щечки костяным.
Потом стал размышлять о названиях для озера и Забуйки, и вот тут размышлений мне хватило аж до самого Малмыжа.
Выйдя из машины, я размялся и оценил, что на этот раз поездка на «лейланде» прошла успешнее. Спина уже так не реагирует. Красота! Значит, завтра, в Казани, не паду как сноп на кровать.
А дождик уже почти тут. Грозовая туча поудобнее устраивается вокруг города, на голову давит даже сильнее. Но мы уже на постоялом дворе «Шошма» и сегодня дальше не поедем. А на этом постоялом дворе все под крышей. Даже к туалету ведет крытая сверху галерея. Спасибо хозяину за такую заботу.
Дождь начался через час с лишним, постепенно набирая силу.
Под крышей дождь не страшен. Конечно, завтра он ехать помешает, но… это все будет завтра. Завтра и будет эта забота о дожде, о дороге, о видимости…
А сегодня посижу немного в общем зале, послушаю народные байки, а затем пойду спать. По озеру и реке я так и не пришел к окончательному мнению, значит, придется думать об этом завтра. Потому что к Казани надо уже сформулировать свое решение, ибо подавать прошение куда-то наверх нельзя, если еще сам не решил, чего ты хочешь.
Водители и охранники рассказывали о сложных поломках, которые приходилось исправлять чуть ли не голыми руками, о налетах банд, чудовищах из Дурных болот, о странных обычаях аборигенов. Я слушал, прихлебывал чай, морщился от табачного дыма. Ветер ломился в окна, барабанил дождь по стенам и стеклам… Знакомая картина. Это я видел в отряде, в пиршественной зале барона Иттена, в других местах. Многое повидавшие люди рассказывают о том, что повидали. А новички, раскрыв рот, слушают, периодически выдавая реплики: «Да неужто? Прямо поперек треснула? Демоны побери!» Вранья тут не бывает. Случается некоторое приукрашивание в воспитательных целях, если тут присутствует молодняк. Или бывает, что соединяют одну историю с другой красного словца ради. Реально крутой охранник не будет рассказывать про то, что голыми руками уложил десяток человек из банды. Может сказать, что двоих вместо реального одного. Люди-то вместе с ним тоже участвовали и поправят, если впал в бессовестную трепотню. А когда идет легкое украшательство, они только хмыкают, но молчат. Ибо им тоже может завтра потребоваться покорить сердца дам своими подвигами.