– Блядь, пора валить, – Виталик быстренько выбежал из комнаты, аккуратно прикрыв дверь балкона.
Мы сразу же притворились спящими. Через несколько секунд в нашей палате загорелся свет. Я лёг на правый бок и накрыл левой рукой голову так, что правым глазом мог немножко видеть, что происходит. Вожатый Игорь подошёл к Лимону и положил ему палец на шею, чтоб пощупать пульс, затем сказал: «Ну что, главный педофил, вставай». Лимон нехотя поднялся.
– Вообще-то, – попытался отстоять свою честь Лимон, – главный педофил поменял цвет кожи и сдох.
– Ха, – хмыкнул Игорь. – Поговори мне ещё.
Вожатый посмотрел на Банана – тот шевельнул ногой, Игорь довольно улыбнулся и спросил его: «Алексей, а ты почему в носках?» Банан молчал.
– Алексей, – потряс его за плечо вожатый, – ты почему в носках, говорю?
– Я – Максим, – ответил Банан, не желая мириться с привычкой Игоря всех подряд называть Алексеями.
– Вставай, – кивнул Игорь и посмотрел на Арбуза, который, как мне показалось, чересчур сильно притворялся спящим – накрылся простынёй с головой и даже, наверное, задержал дыхание. – Арбуз, ты тоже вставай.
Арбуз выдохнул и сразу же поднялся с кровати. Я закрыл оба глаза. Было понятно, что всё внимание сейчас приковано ко мне, но я притворился лучше всех и не двигался.
– Апельсин тоже с ними! – сдал меня Чеснок.
– Ты чё, малой, Апельсин ваще не при делах, он спит уже давно, – заступился за меня Лимон.
– Тихо, – пробасил вожатый. – Значит, так. Три Алексея не спят, да? – начал Игорь. – Весело им… Ну-ка, срукты, встали в ряд, вместе вы – сруктовый зад! Да? – провинившиеся молчали. – Так, – продолжил Игорь, – взяли подушки. Взяли, взяли. В одну руку взяли.
Лимон, Банан и Арбуз взяли свои подушки.
– И чё нам с ними делать? – спросил Арбуз.
– Трахать, – шёпотом сказал Лимон и прыснул.
Даже я чуть не заржал. Сдержаться было очень сложно, потому что я бы ещё с удовольствием поржал минут пять над предыдущим эпизодом, когда Лимон дрочил свой хуй.
– Разговорчики, Алексей! – вожатый грозно на них посмотрел, затем повернул голову на Арбуза: – «Чё» по-китайски знаешь чё?
– Жопа, – ещё раз шёпотом проговорил Лимон, но на этот раз не выдержал и засмеялся в голос. Вместе с ним засмеялись все остальные. Я начал ворочаться, как ворочаются спящие, чтоб скрыть свою трясучку от смеха.
– Тихо! – рявкнул Игорь. – Вам всё ещё весело, да? Быстро вытянули руки с подушками вперёд и сделали по сто приседаний, не сгибая руки. Лимон – сто пятьдесят. Вперёд.
Подростки начали выполнять приседания, Лимон, наученный горьким опытом, даже не стал спорить с вожатым, боясь нарваться на двести приседаний или отжиманий.
У Игоря было ярко выражено неумение и нежелание общаться с подростками, а ещё из него так и пёрли армейские повадки.
Первый почти сразу же согнул руку Арбуз.
– Арбуз, ты чё такой хилый?
– Мне витаминов не хватает, – ответил Арбуз и сел на пол. – Я же с севера, у нас там только цены растут.
– Чё ты сел? – грозно произнёс вожатый.
– Да я вообще спать хочу! – возмутился Арбуз.
– Так спал бы, а не доставал того, кто младше и слабее тебя. Вот смотри, – Игорь показательно взял его подушку, – я тебе хоть триста приседаний сделаю, не согнув руки, мне насрать!
– О, раз так, может, ты за меня их и сделаешь? – нагло предложил Арбуз.
– Да-да, и за меня тоже, – добавил запыхавшийся Банан. – А то, это, сало – сила, спорт – могила. Я слышал, один чувак как-то на физре упал и ударился головой, а спустя сорок лет совсем ослеп, и врачи сказали, что это ему аукнулось через столько времени то падение. Спорт вреден…
– Разговорчики! – Игорь посмотрел на Банана. – Это твой папа был?
– Нет…
– Продолжай и не сбавляй темп, – сказал вожатый и перевёл взгляд на Арбуза. – Арбуз, держишь подушку на вытянутой руке, пока остальные не закончат, – придумал Игорь новое наказание для хилого подростка. – Только опустишь подушку ниже либо попытаешься поменять руку, или подпереть уставшую руку другой рукой, остальным автоматом добавляется ещё по двадцать отжиманий после приседаний. Усёк?
– Усёк, – кивнул Арбуз.
– Приседаем, приседаем, ребята, – подбодрил всех вожатый.
Пока Банан с Лимоном приседали, а Арбуз держал подушку на трясущейся вытянутой руке, вожатый подошёл к шкафчику Лимона и взял пластиковую бутылку из-под лимонада без этикетки. Скрутил с неё крышку и понюхал содержимое, затем сделал маленький глоток, удостоверился, что это не алкоголь, закрутил крышку и поставил бутылку на место.
А я всё это время под одеялом показывал ему фак и рассуждал о смелости, которой был лишён напрочь.
Когда Лимон закончил приседать, вожатый подошёл к нему вплотную и сказал: «Дыхни».
Лимон дыхнул, вожатый убедился, что он трезвый, и сказал:
– Всё, больше вам не весело?
– Нет, – ответил за всех Банан.
– Так это, может, ещё посмеёмся? – предложил Игорь.
– Спасибо. Нам хватит, – Банан снова ответил за всех.
– Значит, так. Слушаем меня сюда, сруктовый зад, бля. Ещё раз ко мне придёт Кирилл и пожалуется на вас, что вы его снова в шкафу заперли, педофилами пугаете и мешаете спать, я серьёзно займусь вашей дисциплиной – заставлю бегать и отжиматься всю ночь. Ясно?
– Ясно, – опять подал голос Банан.
– Вы меня уже задрали! Где вас, таких уродов, делают? Ещё бы несколько штук заказать… Так, а почему у вас пять стаканов, а не шесть… разбили? – снова задал вопрос вожатый.
– Шестой у меня на тумбочке стоит, – показал на него пальцем Арбуз.
– Понятно. Тогда спать! – скомандовал Игорь.
Когда все легли, вожатый выключил свет и встал в дверном проёме. Гулянка над нами давно уже закончилась, везде было тихо. Игорь постоял около минуты и ушёл.
Мы ещё какое-то время лежали молча, пока Лимон не нарушил молчание:
– Чеснок, я тебе завтра на пляже такой пропиздон вставлю, охуеешь.
– А я расскажу, как вы курите на балконе, – пригрозил Чеснок. – Ай, – Банан снова пнул верхний ярус кровати.
– Только пиздани ещё что-нибудь, Чеснок, отвечаю, хапнешь горя, злой Банан тебе говно сделает.
– Блядь, Чеснок, тебе ведь с нами ещё обратно трое суток в поезде ехать, учти это, – сказал Арбуз. – Земля круглая, говно всплывёт.
– Вы первые всегда начинаете ко мне приставать, – пытался защищаться Чеснок.
– Ты хотел его писькотрясом доебать, – напомнил Арбузу Лимон о его желании.
– Точно! Чеснок, не заставляй меня звать писькотряса. Если ты ещё раз на нас настучишь, писькотряс тебя трахнет в очко.