Сейчас Танечка очень жалела, что ничего о Вадиме так и не выяснила. Надо было еще тогда познакомиться с его теткой, телефончик узнать на всякий случай, подружиться…
С Егором она так и сделала. Незаметно попала в гости к его родителям, смеялась дурацким шуткам, дуре-сестре помогала готовить уроки по русскому языку, и все получилось наилучшим образом. После свадьбы Танечка, конечно же, немедленно все это прекратила, у свекрови и свекра появлялась только на днях рождения, да и мужа отпускала неохотно. Это было ошибкой, и теперь она об этом жалела. Впрочем, она умела учиться на собственных ошибках.
Танечка вернулась мыслями к Вадиму. Ей очень не нравилось, что соседа нет по вечерам дома. Очень не нравилось.
День вышел неудачным, сосредоточиться на работе Наташа не могла. Сначала ей казалось, что она и не думает о Викторе. И о Кате, которая носила ее розовый халат, тоже не думает. Наверное, все-таки думала, потому что к обеду наделала столько ошибок в новой программе, что искать их было бессмысленно, и Наташа просто удалила все сегодняшние изменения, проще потом заново написать. Можно было уйти пораньше, но делать дома ей совершенно нечего, и она достала наушники, поставила диск Погудина и стала раскладывать пасьянс. Трудиться под музыку в фирме было почти принято, чего Наташа никогда не понимала: ей для работы всегда требовалась абсолютная тишина. А вот пасьянс раскладывать – в самый раз.
Она еле расслышала звонок, сняла наушники и испуганно сжалась. Она была уверена, что это Виктор, и не хотела с ним разговаривать, ей даже показалось, что к горлу подкатывает тошнота, но это звонила подружка Юля Борисова.
– Давай чайку попьем. Я сейчас к тебе приду.
– Давай, – обрадовалась Наташа, с Юлей ей всегда было легко и весело.
Звонить коллегам в фирме тоже было принято, иногда Наташа даже наблюдала, как по телефону разговаривают люди, сидящие в одной комнате. Сначала это вызывало у нее недоумение, а потом она привыкла. Лень человеку оторваться лишний раз от стула и сделать несколько шагов, ну и бог с ним.
Наташа достала из стола шоколадку, прошла в маленькую кухоньку, удобно оборудованную, со встроенными шкафами, раковиной, микроволновкой и большим столом-стойкой, и включила чайник.
Юля появилась почти мгновенно, плотно закрыла дверь, уселась на табуретку рядом со столом и сообщила:
– Александрина наследство получила.
– У нее кто-то из родственников умер? Ты что будешь?
– Чай, – решила Юля.
Чай, кофе и сахар в фирме были бесплатными, а вот все остальное: печенье, конфеты – приходилось покупать самим. Наташа разломала шоколадку, налила чаю себе и Юле и уселась рядом.
– Марина Петровна с Александриной который день по телефону шепчется. Они же подружки неразлейвода.
– Да? – удивилась Наташа. – А я и не знала.
– Еще какие подружки! То есть наша-то дура Александрине на фиг не нужна, это Марина перед ней на задних лапках ходит. Неужели ты думаешь, что она стала бы замдиректора, если бы не жена шефа?
Юля пришла в фирму года два назад и занималась оформлением договоров. Как ни странно, пришла она со стороны, что было в фирме большой редкостью: как правило, устраивались на работу по знакомству. Наташа в свое время, еще студенткой, устроилась через каких-то знакомых отца. Правда, лентяев и дураков директор увольнял нещадно, несмотря на знакомства. Работать в фирме Наташе нравилось, ей ни разу даже не пришло в голову искать другое место.
Юля сидела прямо перед входом в кабинет Марины Петровны и знала о замдиректора по хозяйственной части абсолютно все.
– Не знаю. По-моему, на Петра Михалыча не слишком-то можно надавить, даже Александрине.
– Да ладно! – отмахнулась Юля и зашептала почти в ухо Наташе: – Черт с ними, я тебе лучше про Александрину расскажу. У нее какой-то родственник за границей скончался и оставил ей наследство. Миллионное! Теперь она не знает, как быть, то ли за границу насовсем уехать, то ли здесь остаться.
– Подожди, – опешила Наташа, – как же она уедет? Она уедет, а Петр Михалыч здесь останется?
– Не знаю. Может, тоже уедет и за границей такую же фирму организует… Хотя… – Юля задумалась, – вряд ли ему это выгодно. Там такие зарплаты, как нам, не заплатишь, там фирму держать невыгодно.
Платили им вполне прилично, но, конечно же, меньше, чем за границей. Гораздо меньше.
Новость Наташе не понравилась: перспектива потерять работу, если фирма закроется, ее совсем не радовала. Ни семьи, ни работы…
– До чего же баба стервозная! – воскликнула Юля.
– Кто? – не поняла Наташа.
– Александрина. Хотя и наша не лучше. Ты представляешь? Недавно она приперлась, уселись с Мариной кофе пить в кабинете, пили-пили, хихикали, потом они выходят, жена директора потрогала землю в горшке под фикусом, поморщилась и говорит непонятно кому, что земля сухая совсем. А я только утром все цветы полила. Марина на меня уставилась, а я ничего не вижу, ничего не слышу, сижу работаю. Она меня взглядом сверлила-сверлила, я думала, у меня ожог будет. А потом взяла лейку и цветы полила. Ужас, да? А Александрина стоит, в пространство смотрит как ни в чем не бывало.
– Ужас, – согласилась Наташа, – она теперь тебя не съест, Марина-то?
– Пусть попробует! Я со своей работой справляюсь, какие ко мне претензии? Если я перед ней лебезить начну, только хуже будет. Тогда уж точно затопчет.
Наташа, как это часто бывало, порадовалась, что с женщинами-сотрудницами никаких дел не имеет, только здоровается да курит иногда.
– А Петра Михалыча Александрина все-таки опасается, – решила подруга. – Он тогда зашел к нам зачем-то, увидел ее и опешил прямо. И спрашивает, что это она тут делает? Александрина чуть сквозь землю не провалилась. «Я на минуточку! Я на минуточку!» А сама часа полтора сидела, не меньше. Петр с Мариной стали что-то обсуждать, а Александрина шубу схватила и смылась сразу. Ты представляешь, на улице семь градусов тепла, а она в шубе?
– Да-а? – удивилась Наташа. – А какая шуба?
– Не знаю. Похоже на норку, но не норка. Светлая. Вообще-то это не шуба, а накидка. Красивая.
Они еще поболтали немного, потом Наташа вымыла чашки, пошла к себе, снова уселась перед компьютером, надела наушники и только теперь поняла, что очень хочет, чтобы Вадим ее встретил после работы.
Виктор позвонил уже в конце рабочего дня. Наташа долго смотрела на голубой экранчик телефона, как будто на нее напал ступор. Она всегда считала мужа родным человеком. Она стирала его одежду, гладила рубашки, беспокоилась, когда он задерживался допоздна, смеялась, когда он шутил, и раздражалась, когда он ныл, как позавчера вечером. Она никогда не думала, что он сможет привести в их дом Катю.
– Ты не считаешь, что нам нужно поговорить? – после небольшого молчания спросил муж.