В какой-то миг лицо Вадима Горшенина приобрело такой несчастный вид, что Лиза сделала над собой усилие, чтобы не расхохотаться.
– Хорошо, поехали, – тяжело вздохнул Горшенин, машинально поправляя белое кашне и запахивая пальто.
По дороге Лиза спрашивала себя, догадывается ли Вадим о том, что именно они будут искать в его квартире. И не потому ли он довольно спокойно позволил им обыскать его жилье, что знает о невиновности своей жены, а значит, понимает, что никаких улик против нее там нет. И что все эти разговоры о виновности Любы – не что иное, как слабая попытка переключить их внимание на нее. Помнит ли он о том ремне, которым удушил Киру?
Возможно, будь он трезв, он повел бы себя иначе. Хотя, в случае если он убил Киру, он не может не осознавать всей серьезности ситуации, а потому ему непременно понадобится адвокат. Но об адвокате он вспомнит лишь утром, когда для него уже будет все кончено!
В квартиру отправились вчетвером: Лиза, Глафира, Горшенин и Сергей Мирошкин.
Вадим открыл квартиру и уже на пороге, начиная трезветь, вдруг оглянулся на Лизу, словно ища у нее поддержки. Совсем как запутавшийся мальчишка, начавший понимать, что ему уже не избежать наказания.
– Ну же, смелее, – сказал ему в спину Сергей, слегка подталкивая его вперед. – Не стойте на пороге… Давайте уже, включайте свет!
Лиза, так долго ожидавшая этого момента и оказавшаяся наконец в квартире Горшениных, стены которой слышали много чего интересного и полезного для следствия и атмосфера которой последние месяцы просто убивала хозяйку, увидев ослепительную и прямо-таки кричащую роскошь, страшно разозлилась на этого потерявшего всякий стыд Горшенина.
Так и хотелось спросить его, как он посмел так дерзко и нахально тратить деньги чужого человека, свояченицы, а потом еще после ее смерти спокойно дожидаться от своей несчастной жены «весеннего» наследства? И в эту квартиру, если верить дневнику Киры, он собирался поселить свою любовницу?!
Глаша с Мирошкиным принялись осматривать гардероб. Вадим, сняв пальто и бросив его в кресло, ходил за ними по пятам, пытаясь понять своими одурманенными мозгами, что же они ищут.
– Вы бы сказали мне, что именно вас интересует, я бы сам помог вам, – он старался изобразить из себя человека, которому нечего бояться, который уверен в своей непричастности ни к одному из преступлений.
– Послушайте, Вадим, как вы думаете, где сейчас может скрываться ваша жена? – Лиза попыталась отвлечь его от гардероба. – Пойдемте, вы мне сварите кофе, и мы продолжим с вами беседу.
Она старалась быть с ним предельно вежливой. Он должен расслабиться, размякнуть и поверить в то, что они его действительно ни в чем не подозревают.
– Кофе? А… Хорошо, пойдемте. Правда, я не помню уже, когда я сам себе что-то варил… Но уж чайник-то я включать умею, – он издал нервный смешок.
Особого вкуса в оформлении квартиры не наблюдалось, однако каждая вещь, каждая плитка или метр паркета кричали о желании хозяина произвести впечатление, потрясти, заставить завидовать. Мебель, украшенная позолотой и обитая дорогим шелком, толстые ковры ручной работы, светильники, сверкающая чистотой новенькая кухня, густые складки занавесок…
– Вот чашки, – Горшенин поставил перед Лизой чашки из невесомого фарфора. – Сахарница…
– Вадим, скажите, вот как вы могли все это покупать на деньги Валентины? У вас это в крови или же получилось раз, значит, можно попробовать и еще, еще? Валентина была гениальным скульптором, она работала, пахала, зарабатывая эти деньги, но не для вас, вы это хотя бы понимаете? Да, она не могла не помочь своей сестре, и вы этим пользовались!
– Вот только не надо меня воспитывать! – брезгливо поморщившись, сказал Вадим. – Это вообще не ваше дело. Вы должны найти убийцу Валечки, и все! Молока нет, имейте это в виду. Моя жена сбежала от меня, бросила, поэтому в холодильнике у меня хоть шаром покати, – с этими словами он распахнул холодильник, буквально забитый продуктами, и тотчас захлопнул его. – А Люба – дура, раз сбежала. Когда человек невиновный, он не станет прятаться.
– А может, это вы ее убили? – тихим голосом, глядя ему прямо в глаза, спросила Лиза.
У Горшенина из рук выпала серебряная ложечка.
– Что вы сказали? Спятили, что ли? Я убил свою жену? Курочку, которая несет золотые яйца? Да и зачем мне ее убивать, если она еще не вступила в права наследования?
Вадим трезвел прямо на глазах!
– Если бы я ее убил, то все наследство Вальки распределилось бы между их дальними родственниками, если таковые вообще имеются! Я что, похож на идиота?!
– Вы хотите сказать, что запланировали ее убийство на весну? – усмехнулась Лиза.
– Вы куда клоните? Вы что хотите…
Но он не успел выразить до конца свое возмущение, в кухню заглянула Глаша. Лиза взглядом спросила ее, и Глаша молча кивнула.
– Отлично! – воскликнула Лиза, допивая кофе. – Вадим, скажите, вы пользуетесь подтяжками?
– Странный вопрос… – удивился Горшенин, все еще не понимая, что этими подтяжками он, по сути, душит уже себя. – Какая вам разница, пользуюсь я подтяжками или нет?! Ну, пользуюсь, и что? Очень редко, если вас это интересует! В основном я ношу ремни, у меня их целая коллекция! Думаю, ваши помощники порылись в моих личных вещах.
– Правильно. А вот подтяжки у вас только одни, и ими вы, возможно, редко пользовались, но купили их потому, что вам понравился ремень, а он продавался лишь в комплекте с подтяжками английской марки «Данхил»! Не так ли?
Вадим побледнел. Он словно окаменел и теперь смотрел на Лизу испуганными глазами.
– Да на что вам сдались мои подтяжки? Глупость какая-то…
– Скажите, во что была одета Кира, когда вы последний раз видели ее?
– Да я что помню, что ли?
– Существуют показания свидетелей, которые видели вас вместе незадолго до ее убийства, – Лизе вновь пришлось прибегнуть к блефу. – На ней было желтое пальто?
– А, ну, да, желтое такое, с черными пуговицами. Она увидела это пальто в витрине магазина, я дал ей денег, и она купила его. Она вообще любила все яркое, броское…
Он вдруг замолчал, уставившись незрячими глазами на Лизу, у которой вопросительно приподнялась одна бровь.
– Вы говорите о вашей любовнице в прошедшем времени… Почему? – Она буквально прошивала его взглядом.
– Ничего не в прошедшем… Это вы считаете, что ее убили. А я думаю, что она уехала в Москву со своим новым любовником! – Голос его звучал все неувереннее.
– В желтом пальто?
– Да откуда мне знать?!
– В ее квартире мы не нашли этого пальто. Значит, она вышла из дома в нем и пропала. И ее нет уже два месяца! Ее труп был обнаружен еще в октябре, за городом, в кустах… Труп обнаружили охотники. Они сказали, что это лисы съели ее лицо, лицо, которое вы еще в октябре целовали и любили… Специалисты не могли долго идентифицировать ее личность, потому что рядом с трупом не было ни сумки, ни документов, вы понимаете… И лица фактически не было. К тому же ее никто не искал! Вы все правильно просчитали…