Он схватил чемодан, собранный для медового месяца в Шотландии, прогулялся до сторожки и сообщил привратнику, что уезжает в Лондон и не вернется до начала триместра.
— Если Джайлз Баррингтон спросит, где я, — добавил он, — пожалуйста, скажите ему, что я уехал поработать на Старого Джека.
— Старый Джек, — повторил вахтер, записывая имя на клочке бумаги.
В поезде, по дороге до Паддингтона, Гарри прочел в «Таймс» о последних коммюнике, которыми обменивались Министерство иностранных дел в Лондоне и Имперское министерство в Берлине. Ему начинало казаться, что мистер Чемберлен остался единственным, кто еще верил в возможность мира. По прогнозу «Таймс», Британия должна была вступить в войну через считаные дни, а премьер-министру не удержаться в своем кресле, если немцы, не обратив внимания на его ультиматум, вторгнутся в Польшу.
Далее «Громовержец» предполагал, что в случае такого развития событий придется сформировать коалиционное правительство, которое возглавит министр иностранных дел лорд Галифакс (надежные руки), а не Уинстон Черчилль (непредсказуемый и вспыльчивый). Несмотря на откровенную неприязнь газеты к Черчиллю, Гарри считал, что в данный исторический период Британии нужны не «надежные руки», а буян, способный унять буяна.
Когда Гарри сошел с поезда в Паддингтоне, он окунулся в разноцветный поток людей в армейской форме, хлынувший на него со всех сторон. Он уже решил, в какие войска вступит, как только будет объявлена война. Мрачная мысль пришла ему в голову, когда он садился на автобус до площади Пиккадилли: если он погибнет, служа своей стране, это решит все затруднения семьи Баррингтон — кроме одного.
Автобус добрался до места назначения. Гарри вышел и начал пробираться меж клоунов, ходячей рекламы цирка Уэст-Энда, по задворкам театров, держась подальше от ресторанов и непомерно дорогих ночных клубов, где, похоже, не обращали никакого внимания на дыхание войны. Очередь бездомных иммигрантов, входивших и выходивших из здания на площади Сохо, сделалась еще длиннее и грязнее, чем в первый приезд Гарри. И снова, пока он поднимался по лестнице, некоторые беженцы расступались в стороны, предполагая в нем местного служащего. Он надеялся, что за час им и станет.
Добравшись до четвертого этажа, Гарри направился прямиком к кабинету мисс Уотсон. Когда он вошел, она заполняла бланки, занимаясь поисками жилья и выдачей отчаявшимся людям проездных и небольших сумм наличными. Ее лицо озарилось радостью, стоило ей увидеть Гарри.
— Пожалуйста, скажите мне, что капитан Таррант с вами, — произнесла она с ходу.
— Нет, его со мной нет, — ответил Гарри. — Я думал, что он уже вернулся в Лондон, потому и приехал. Я решил, что вам пригодится лишняя пара рук.
— Это очень мило с вашей стороны, Гарри, — отозвалась она, — но самое полезное, что вы можете сейчас для меня сделать, — это найти капитана Тарранта. Без него здесь все идет кувырком.
— По моим последним сведениям, он гостил у сэра Уолтера Баррингтона в Глостере, — припомнил Гарри, — но это было по меньшей мере две недели назад.
— Мы его не видели с того дня, как он уехал в Оксфорд на вашу свадьбу, — сказала мисс Уотсон, одновременно пытаясь успокоить очередную пару беженцев, ни слова не понимавших по-английски.
— А на квартиру ему звонили?
— У него нет телефона. А за последние две недели я и у себя-то дома почти не бывала, — призналась секретарша, кивнув на очередь, тянувшуюся, насколько хватало глаз.
— Почему бы мне не начать с квартиры, а потом доложить вам?
— А вы возьметесь? — обрадовалась мисс Уотсон.
Две маленькие девочки разревелись.
— Не плачьте, все будет хорошо, — утешила она детей, присев на корточки и обняв их.
— Где он живет? — спросил Гарри.
— Номер двадцать три, дом принца Эдуарда, Ламбет-уок. На одиннадцатом автобусе доедете до Ламбета, а дальше спросите. И спасибо вам, Гарри.
Юноша повернулся и направился к лестнице. Он думал о том, что тут явно что-то не так. Смоленый Джек ни за что не бросил бы пост, не сказав секретарю причины.
— Я забыла спросить, — крикнула ему вслед мисс Уотсон, — как прошел ваш медовый месяц?
Гарри решил, что отошел уже достаточно далеко, чтобы не расслышать.
Вернувшись на площадь Пиккадилли, он сел в двухэтажный автобус, битком набитый солдатами. Тот проехал к Уайт-холлу, полному чиновников, и дальше, через Парламентскую площадь, где огромная толпа зевак ждала хоть каких-то новостей из палаты общин. Затем автобус пересек мост Ламбет и остановился на набережной Альберта, где Гарри и вышел.
Разносчик газет, выкрикивавший: «Британия ожидает ответа Гитлера!» — сообщил Гарри, что тому нужен второй поворот налево, а затем третий направо.
— Я думал, все знают, где находится Ламбет-уок, — добавил он вслед.
Гарри перешел на бег, словно за ним гнались, и не останавливался, пока не добрался до многоквартирного дома, настолько обветшавшего, что оставалось лишь гадать, в честь которого принца Эдуарда его назвали. Юноша толкнул дверь, чьим петлям уже недолго было скрипеть, и быстро взбежал по лестнице, ловко минуя кучи мусора, который не убирали уже много дней.
Поднявшись на третий этаж, он остановился перед квартирой номер двадцать три и решительно постучал в дверь, но ответа не последовало. Он постучал еще раз, уже громче, но снова без толку. Тогда Гарри сбежал вниз по лестнице в поисках кого-нибудь, кто работал бы в этом здании, и обнаружил в подвале древнего старика, развалившегося в еще более древнем кресле, покуривавшего самокрутку и листавшего «Дейли миррор».
— Давно ли вы видели капитана Тарранта? — спросил юноша.
— За последнюю пару недель — ни разу, сэр, — ответил старик, вскакивая на ноги и чуть не вытягиваясь во фрунт, когда услышал выговор Гарри.
— А ключ хозяйский у вас есть?
— Есть, сэр, но мне не разрешено им пользоваться, кроме как при крайней необходимости.
— Считайте, что такая необходимость возникла, — сказал Гарри, развернулся и бросился наверх, не дожидаясь ответа.
Старик последовал за ним, хотя и не так быстро. Нагнав юношу, он отпер дверь. Гарри быстро пробежал из комнаты в комнату, но нигде не обнаружил и следа Старого Джека. Последняя дверь, к которой он подошел, оказалась закрыта. Гарри тихонько постучал, опасаясь худшего. Когда ответа не последовало, он осторожно заглянул внутрь, но нашел лишь аккуратно заправленную постель и ни следа чьего-либо присутствия. Первым делом Гарри пришло в голову, что его друг по-прежнему гостит у сэра Уолтера.
Он поблагодарил сторожа, снова спустился и вышел на улицу, собираясь с мыслями. Остановил такси, не желая больше связываться с автобусами в незнакомом городе.
— Вокзал Паддингтон. Я спешу.
— Сегодня, похоже, все спешат, — заметил таксист, трогаясь с места.