— Юль, а я не знал, что ты куришь.
Я только рукой махнула. Закуришь тут! Чего только не сделаешь для общественного блага.
Гости-хозяева, вполне довольные и собой, и нами, гонцами Павлиньими, вспомнив о делах насущных, засобирались восвояси.
Геннадий, когда Житков уже шагал по коридору, обернулся в дверях.
— Не уезжайте без проекта и фоток. Дождитесь. И еще. Я вам охрану дам. Сопровождение. До самого Тарасова. Они, в случае чего, и с ментами договориться смогут. Не дай бог с вами что-нибудь в дороге случится. Все равно что. Павлин тогда из штанов выпрыгнет, доказывая, что это нами подстроено.
Он ушел, и какое-то время мне все еще казалось, что слышу в комнате эхо его сочного баса.
— Вот так, Юль, под конвоем поедем, — поделился соображением Серж, провожая меня в мой номер. — Я теперь всю голову изломаю, соображая, к чему бы это?
Заперевшись изнутри и оставшись наконец одна, я некоторое время стояла столбом, тупо уставясь в стену прямо перед собой. Нет, тело мое было в полном порядке. Усталость гнездилась внутри. А через несколько минут я уже отбросила ее от себя. Бывало и хуже, в самом деле.
Еще одна удача — телефон был и здесь, а Грому обязательно надо знать о Красном Яре и уехавшей с басовитым почти пустой сигаретной пачке.
Крик павлина… Мне понравилось такое сравнение. Ввезти к нам из-за рубежа большую кучу радиоактивного дерьма, закопать ее вблизи города и неплохо заработать — вот это песня! И поют ее хором. Мне же, Багире, приходится суетиться, пытаясь внести диссонанс в этот дикий хор.
Из Самары мы выехали ближе к полудню следующего дня. Припозднились, но не наша в том вина. Встав спозаранок, по пословице: «Кто рано встает — тому бог дает», мы были готовы отбыть тотчас, и не волновали нас никакие проекты с фотоиллюстрациями.
Подхватив сумки, мы сдали ключи от номеров коридорной барышне и спустились вниз, во двор гостиницы, где отстаивался со вчерашнего дня наш «Вольво». Серж навестил его с утра, почистил, огладил и приласкал. Словом, проделал все, что полагается заботливому хозяину. А проделав, вернулся, не заметив ничего необычного, а уж тем более настораживающего. Теперь же, стоило нам появиться у машины со всем походным скарбом, на наши плечи были возложены длани. Несколько хорошо одетых молодых людей с поджарыми фигурами подошли к нам с разных сторон и вежливо потребовали задержаться до прибытия представителя фирмы «Альянс». «Андроиды» — окрестила я их из-за пустых бессмысленных глаз. Когда же мы попытались послать их куда подальше и настоять на своем, глаза всех разом приняли выражение тупой озлобленности.
— А кто вы вообще такие? — попытался, возмутившись, попереть на рожон Серега, и неизвестно чем бы это кончилось, если бы во дворе гостиницы в этот момент не появились лысина и свисающие до подбородка усы Базилио.
Явление представителя, как по мановению волшебной палочки, разогнало андроидов по сторонам.
— Конфликтов не надо! — погрозил им вслед пальцем Базилио. — Конфликтов не будет, — заверил он нас и поздоровался приветливо и просто, как со старыми приятелями. — Это и есть ваше сопровождение до Тарасова. Хороши мальчики? С такими вас никто не тронет.
Не поблагодарили мы ни его, ни через него басовитого за такую о нас заботу.
Базилио привез фотографии и ксерокопию проекта переоборудования склада радиоактивных отходов под бензохранилище и вручил их, свернутые в трубку, мне. Серж тем временем успел забросить багаж в машину и завести мотор.
— Куда вы торопитесь? — воскликнул Василий, удивленный такой оперативностью.
— Мы потеряли утро. Ехать нужно. Николай Михайлович ограничил нас сроками, — объяснила я.
— А я все думаю, с чего бы?
Округлившиеся от настороженности глаза Базилио усилили его сходство с котом. Но только не с домашним. И не с бездомным. Может быть, с камышовым?
* * *
Конвоировали нас два «Рено», несмотря на потрепанный вид, стойко державшиеся впереди и сзади нашего «коня», невзирая на все упражнения Сержа с педалью газа. Я перестала обращать на них внимание после первого же десятка километров, а Сергея их присутствие раздражало, и он угрюмо молчал некоторое время, лишь насвистывал тихонько что-то. Когда же понял, что нам от них не избавиться, почувствовал необходимость прояснить для себя цель их существования и повел машину ровнее.
— Что-то чудно мне, Юль… Охрану дали до самого Тарасова, — так начал он свои рассуждения. — От каких это басмачей, интересно знать?
Мне интересно было гораздо менее, чем ему, а он гнул свое:
— А что ты скажешь, если они едут с нами в Тарасов, чтобы «пасти» потихоньку Николая Михайловича и ждать инструкций от своего начальства?
— Весьма вероятный вариант, — согласилась я очень авторитетно. — Николая Михайловича уже «пасли». Вспомни «Москвича» и «Мазду», что провожали нас. А возникший из ниоткуда посреди дороги «Феррари» Василия?
— Те могут быть еще в городе, — вполне здраво предположил Серж. — Тогда эти едут на помощь к ним. А зачем? Что за мобилизация? Не войну же они затевают? Стоит Николаю Михайловичу пожаловаться «наверх», этих вояк перешлепают, как мух на стекле. Так чего же ради?..
— Если не война, то облава, наверное, — подумала я вслух. — Или охота.
— А кого ловить?
— Павлина.
Серж только головой покрутил. Ну, мол, дела! И я губы скривила. Дескать, вот до чего дошло.
Тема себя исчерпала.
Встали мы рано, а позавтракать толком не пришлось — не до того было за всеми волнениями, и вскоре мы нашли обоюдный интерес в предложении набить желудки, не прерывая движения. Это требовало известной сноровки, а мы ее имели. После этого Серж закурил, выпуская дым тонкой струйкой в приоткрытое окно, а я, чувствуя приближение сытой дремы, включила тихонечко приемник и откинула спинку сиденья в положение «для отдыха пассажира».
Перед тем как окончательно заснуть, я услышала голос Грома, звучащий будто в телефонной трубке, оставшейся прижатой к уху со вчерашнего вечера.
— Даже если с маячком твоя затея сорвется, не страшно, Юлия, — успокаивал он меня, как бы хвалил за заслуги. Я подумала еще, что так говорит он со мной впервые с начала операции. Все время мне от него доставалось, не за одно, так за другое. — Адрес склада, благодаря тебе, теперь у нас точный. Держи, Багира, ухо востро — события надвигаются. И покидай город, чем скорее, тем лучше. Уноси свои подошвы. Береги себя, Багира. Будь осторожной. Удачи!
Проснулась я затемно, уже на подъезде к Тарасову. Серж все курил, и окно с его стороны было приоткрыто, и приемник, задыхаясь, скулил что-то про своенравную девочку.
— Юльк, не я буду, если на въезде в город не оторвусь от этих сволочей. Пусть сами добираются, куда хотят.