Этажом ниже металлически лязгнула дверь, и моей слабости как не бывало. Осталось только нехорошее оцепенение, но и оно прошло через несколько мгновений. Два человека, стараясь не грохотать каблуками, молча сбегали вниз. Я шагнула к подъездному окну, взгромоздилась коленями на подоконник и вдавила нос в стекло, стараясь сократить до минимума «мертвую» для взгляда зону, но это оказалось лишним. Осмелевшие андроиды открыли входную дверь ударом ноги и вылетели во двор с хорошего разбега. Второго я все-таки не увидела, но и одного было достаточно, чтобы убедиться в том, что это — они самые.
Черт знает за каким углом оставили они свои машины и долго ли им до них добираться. Плюс время на растерянность, когда обнаружат, что третий еще не подошел, плюс еще минуту на болтовню об этом и принятие решения…
Додумывала я уже на ходу и торопилась изо всех сил. Но колотить ногой в дверь не стала, а, открыв ее, вышла на улицу спокойно и так же не торопясь, стараясь быть неприметной, пошла со двора.
Что торопиться теперь больше некуда, до меня дошло благодаря пьяному мужичку, от которого было непросто увернуться. Пошатывало его поперек аллейки от края до края и понесло в мою сторону именно в тот момент, когда я с ним поравнялась. Я почти ударила его, отталкивая, и прошла мимо. Оглянулась на его косноязычное:
— Ты че, подруга!
Он стоял, покачиваясь, и, согнувшись, грозил мне пальцем.
И я протрезвела от своего хмеля. Оказалось, ноги сами принесли меня в парк, где все началось несколько дней назад.
Людно здесь вечером. Но на детской площадке темно и пусто. Это хорошо.
Я вошла на нее, села на скамейку, на которой знакомилась с Женей Серовой, всхлипывавшей от волнения и страха. Невольно глянула влево, туда, где возле кустов валялся тогда убитый пес. Темно под кустами, не различить ничего.
Тьфу, наваждение!
Расстегнув замок сумки, я запустила в нее руку. Проклятый мобильник, вечно он оказывается закопанным под остальным барахлом, будто скрывается в самых дальних закоулках. А хорошо, что я забыла вернуть его Сержу!
После положенного количества гудков мне ответил Базан. Я и не сомневалась в том, что услышу его.
— Давай без ритуала, Артемий, — предложила я.
— Давай. Ты сама как, Юль, в порядке?
— Меня придется отмазывать от показаний Сергея, серовского водителя. Это тот, который возил меня в Самару. Если он будет утверждать, что сегодня, по приезде сюда, высадил меня возле моего дома, то, считай, дело сделано.
— Где он живет? — спросил Базан, помолчав немного. — Это, Юль, для скорости.
— Не знаю. Но сейчас во дворе его дома должна стоять серовская машина. «Вольво».
— Знаю, — отозвался Базан, — сделаем. Слушаю тебя.
Я молчала, массируя пальцами лицо.
— Серовский водитель — понятно. Что еще?
Я молчала как рыба об лед, растирая лоб ладонью.
— Багира, ты где пропала, мать твою!
— Самарские только что разобрались с Николаем Михайловичем и его денщиком. В квартире Серова. Самарские на двух машинах. Машины приметные, обе — «Рено», здесь таких мало.
Я продиктовала Базану номера машин, намозоливших мне глаза еще на первом десятке километров после выезда из Самары.
— Недалеко они уедут. Все, «Альянсу» — кранты! Не отмажется тамошний хозяин после такого дела.
— Базанчик! — обласкала я его со слезами в голосе. — Теперь я иду домой. Буду стряпать и ждать Андрея с инструкциями о том, как вести себя на допросе у следователя.
— Допроса не будет, — смеясь, успокоил меня Базан.