— Ладно. Если тебе так хочется. — Она подошла к проигрывателю. — Ты не против, если я немножко развлекусь?
Я улыбнулся.
— Ради Бога.
Она начала двигаться в такт музыке, снова затянулась и передача мне сигарету. Я сидел возле бара и смотрел, как она танцует. Она двигалась по комнате, выключая лампы, пока не остался гореть только один светильник. Потом зашла в спальню и тут же вернулась, что-то держа в руке. В полумраке я не видел, что именно. Она подошла ко мне.
— Я хочу, чтобы ты познакомился с моим настоящим любовником.
Я посмотрел на ее вытянутую руку. На ладони тускло блестел розовый вибратор. Она включила его, и раздалось жужжание.
— Стив, познакомься со Стивом, — улыбнулась она.
Я удивленно посмотрел на нее. Лицо ее было серьезным.
— Мы встретились с тобой, когда мне было четырнадцать лет, — сказала она. — И с тех пор он со мной. — Она приложила его к щеке, затем провела по шее, между грудей. Другой рукой она взяла у меня сигарету, затянулась и отдала обратно. Ее глаза затуманились.
Я положил сигарету в пепельницу и налил себе еще виски. Она двигалась в такт музыке, прикрыв глаза, водя вибратором по животу. Внезапно остановившись, она прижала его к темной полоске между ног. Широко открыла глаза, посмотрела на меня. Ноги ее задрожали.
— Стив! — закричала она и упала на колени. Вибратор выпал из ее рук и покатился по ковру, продолжая жужжать.
Через минуту она подняла его и выключила, посмотрев на меня со слабой улыбкой.
— Просто сумасшествие какое-то, да?
Я покачал головой.
— Такого оргазма я еще никогда не испытывала, — девушка вздохнула и встала. — Пойду в ванную.
Я повернулся к бару. В комнате было странное сочетание запахов. Пахло женщиной, марихуаной и виски. Я наполнил свой бокал.
— Налей и мне тоже, — попросила она.
Я повернулся и посмотрел на нее. Она была полностью одета. Я бросил в бокал немного льда и налил виски.
Она взяла его.
— Бум-бум!
Выпив виски одним глотком, она подошла к двери. Взяв с кресла шубу, набросила ее на себя и стояла, глядя на меня.
— Спокойной ночи, — сказала она.
— Спокойной ночи, — сказал я.
Прошло уже несколько минут, как за ней закрылась дверь, а я все сидел, держа бокал в руке. Зазвонил телефон. Я поднял трубку. Девушка звонила снизу.
— Я забыла тебе кое-что сказать.
— Что, Дорогуша?
— Я люблю тебя.
* * *
Всю ночь меня мучили кошмары. Это случалось всегда, когда я возвращался в свою квартиру. Здесь была Барбара. Может, Сэм был прав, и мне следовало переехать.
Но я не переехал, и она продолжала появляться. Мы были так близки, а потом — ничего. Она ушла и больше никогда не вернется.
Я старался думать о чем-нибудь другом. Ничего не помогало. Когда-то я допустил ошибку и теперь не собирался вновь повторять ее.
Лучше оставить все как есть. Никаких обязанностей. Никаких привязанностей. Все спокойно. Все так, как ты хочешь. Никакого чувства вины.
Но я все еще помнил, как у нас было с Барбарой. Прекрасно. Ни до, ни после у меня не было ничего подобного. Потом была только боль. Одна лишь боль.
Я попытался отвлечься и заснуть, но кошмары не отпускали. В одном из них появилась Марианна Дарлинг, которая танцевала передо мной, только теперь у нее было лицо Барбары, улыбка Барбары.
От ее улыбки во мне загорелось желание, я протянул к ней руку, и Барбара исчезла. Я сел в кровати, глядя в темноту. В комнате было пусто и тихо. Встав с постели, я взял снотворное. Оно подействовало, и через минуту я уже спал.
Меня разбудил телефонный звонок, но я был еще сонный, когда снял трубку. Говорил Анхель:
— Я стучал тебе в дверь, но никто не ответил. Пришлось спуститься вниз и позвонить по телефону.
— Поднимайся, — сонно буркнул я.
Я нажал на рычаг телефона и тут же отпустил его. Ответила телефонистка, и я заказал завтрак. Затем прошел в ванную и умылся.
Анхеля так и распирало от любопытства, но он ничего не спросил, а я не стал ничего рассказывать. Я выпил немного кофе, и мы принялись за работу.
Анхель не терял времени даром, у него были все цифры, все рейтинги, ответы на все вопросы. Он был умный целеустремленный парень, ничего от него не ускользало. Ничего. Пока за ним не следил Синклер.
Картина стала понемногу вырисовываться. Хотя он и считал себя очень умным, но видел лишь то, что было на поверхности. Но Синклер уже мутил воду.
Арифметика была простой. В месяц мы показывали по вечерам два фильма. Сначала всем это жутко нравилось, даже спонсорам, и в конце концов они начали гордиться, что работают с нами. Потом рейтинг упал. Они тут же перевели все это в цифры своих продаж и стали думать по-другому. Во всем была виновата публика, ведь именно телезрители переключали каналы.
Синклер знал, что это была моя идея, и, желая мне показать, что ему это не нравится, сделал свой ход. Анхель — только пешка на его шахматной доске.
Но старик уже потерял свою хватку, и пешка тоже будет для него потеряна.
— Отличная работа, — похвалил я. — Ты хорошо соображаешь.
— Спасибо. — Анхель горделиво улыбнулся.
Я стал размышлять.
— У нас есть надежный человек в дневных программах?
— Да. Пит Рэйзер, — отозвался Анхель, — раньше он работал в спортивной редакции, но думаю, что здесь он больше на своем месте.
— Отлично, — сказал я. — Я ставлю тебя во главе редакции специальных программ, будешь работать этажом выше и получать на пятнадцать тысяч в год больше. Хочу, чтобы ты всем занялся. Уверен, что ты справишься.
— Ты не пожалеешь об этом, Стив. Я в лепешку расшибусь.
— Я знаю. Но все равно присматривай за Рэйзером, пока не убедишься, что он справится.
— Не бойся, Стив, я все понял.
— Думаю, тебе стоит слетать на побережье и самому взглянуть, как там идут дела с программами. Я хочу, чтобы ты дал мне полный отчет.
— Вылечу сегодня же вечером. — Он встал. — Кстати, я подготовил отчет для Синклера. Что мне делать с ним?
— Отдай ему, конечно.
— Я передам тебе копию, как только машинистка отпечатает.
— Спасибо.
Я подождал, пока он выйдет из квартиры, а потом снял телефонную трубку. Я не сомневался, что отчет уже лежит на столе у Синклера, а ко мне он попадет тогда, когда Синклер сочтет это нужным.
Я позвонил Джеку Савиту и разбудил его.
— К тебе летит Анхель Перес. Его нужно изолировать.