— Неважно, — созналась она. — Большинство владельцев агентств просто хотят переспать со мной.
Однажды, когда я вернулся домой, она сидела в гостиной и снова курила марихуану.
— Ты не слишком ли рано? — спросил я.
Она ничего не ответила. Я подошел к ней и поцеловал в лоб.
— Ну, расскажи, что тебя беспокоит, — попросил я. — Я ведь твой друг.
— Мне надо найти работу, — сказала она. — Просто необходимо.
— Что ты так скисла? — спросил я. — Ты здесь всего несколько недель. Чтобы найти работу, надо время.
— Да отец шум поднимает, — она тяжко вздохнула. — Если я не найду что-нибудь через месяц, он хочет, чтобы я вернулась.
— Ты разговаривала с ним?
— Перед твоим приходом, — ответила она. — Он мне позвонил.
— Ищи себе что-нибудь подходящее, — посоветовал я. — Непременно что-то подвернется. Они начинают подбирать артистов для шоу на осень будущего года.
— Ну и что? — спросила она. — Я все равно не получу места, которое получит чья-нибудь подружка. Может, у меня неправильный подход?
— Нет. Правильный, — улыбнулся я. — У тебя ведь есть друг в «Синклер Телевижн».
Мириам с надеждой посмотрела на меня.
— Ты хочешь сказать, что поможешь?
— Может, и помогу. — Я изобразил на лице похотливую улыбку. — Конечно, если ты сможешь отплатить мне. Тебе придется показать свою благодарность, может, даже придется пожертвовать своей честью.
— Я готова! Я готова! — засмеялась Мириам. Она встала и стянула с себя платье. — Прямо сейчас?
— Можно и сейчас! — я привлек ее к себе.
* * *
На следующее утро я узнал, что нужна девушка для одного нашего многосерийного вестерна. Я сделал так, чтобы Мириам приняли. Роль была небольшая, но это лучше, чем ничего.
В конце месяца мне надо было слетать в Нью-Йорк на заседание Совета директоров. К тому же рок-программа была готова, и я хотел посмотреть, как Джек будет тасовать передачи, чтобы втиснуть ее. Мириам отвезла меня в аэропорт.
— Побыстрей возвращайся, — сказала она.
— Постараюсь, — пообещал я.
— Держись подальше от нью-йоркских девиц, я очень ревнивая.
— Я знаю, — я засмеялся, поцеловал ее и пошел в зал ожидания. Но из-за тумана была нелетная погода, и в час ночи объявили, что все рейсы откладываются на завтра. Я взял такси и поехал домой.
Она крепко спала, свернувшись калачиком, как ребенок. Я улыбнулся. Дом могли ограбить раз десять, а она бы даже не заметила. Я нежно накрыл ее простыней, разделся и пошел в ванную, притворив за собой дверь.
Включив свет, я подошел к своей раковине и открыл кран. Обычно сначала шла холодная вода, и я стал ждать, пока пойдет горячая. Глянув на ее раковину, я начисто забыл о горячей воде. Обычно на полочке ее раковины стояла различная косметика и лежали расчески. Сегодня здесь появилось еще кое-что. Ложка, несколько обгорелых спичек и шприц. Рядом со шприцем лежал маленький конвертик. Я открыл его. В нем было несколько пакетиков. Я взял один и разорвал его. В нем был белый кристаллический порошок с горьковатым привкусом героина.
Мне вдруг все стало ясно. Ее приступы отчаяния в тот день, когда не пригнали машину, странное выражение глаз в Нью-Йорке в ту ночь, когда я поехал за ней на вечеринку. Я вспомнил, как смешно иногда у нее заплетался язык, так что она не могла ничего сказать. Такого от марихуаны не бывает.
Но я все еще не верил.
Я взял полотенце и долго держал его под горячей водой, пока оно не намокло, затем выжал его и вернулся в спальню.
Я сорвал с нее простыню и включил свет.
Она проснулась в испуге.
— Стив!
Я схватил ее за руку и стал тереть полотенцем сгиб локтя.
— Стив! Ты что, с ума сошел? — кричала она, вырываясь.
Я крепко держал ее. Влажное полотенце стерло крем с руки, и теперь она казалась неестественно белой. На коже, вокруг вен, виднелись следы от уколов.
Я бросил полотенце на пол.
— Черт бы тебя побрал! — взорвался я. — Черт бы тебя побрал, дура проклятая!
Моя девушка оказалась закоренелой наркоманкой.
Я сидел в гостиной, побалтывая виски в бокале, когда услышал за спиной шаги. Она спускалась по ступенькам. Но я не обернулся.
Она подошла ко мне и села рядом.
— Стив.
Я не смотрел на нее.
— Да?
— Я не наркоманка. В самом деле. Просто я была так одинока и так скучала по тебе, что не могла заснуть.
— Не лги, Мириам, — я резко обернулся к ней. — Я насчитал у тебя шесть следов от уколов на левой руке, а сколько у тебя на правой?
— Я могу бросить это, когда захочу.
— Кого ты хочешь обмануть, Мириам? — спросил я. — Ты когда-нибудь пыталась?
— Я докажу тебе! Вот, посмотри. — Она раскрыла ладонь и показала мне маленькие пакетики. Затем встала и прошла за стойку бара. Открыв кран, она стала по одному высыпать содержимое пакетиков в раковину.
Я протянул руку и выхватил у нее один пакет. Открыв его, я попробовал содержимое. Сода. Я отдал пакет обратно.
— Я еще ни разу не видел наркомана, который мог бы с такой легкостью высыпать героин в раковину.
Она уставилась на меня. Медленно выключила воду.
— Я люблю тебя, — прошептала она. — Ты знаешь это?
— Еще бы! — насмешливо сказал я. — Как поется в песне, ты был бы вдвое мне милей, когда б не героин. — Я налил себе виски и сел в кресло напротив окна. Огни Лос-Анджелеса светились в ночи, но теперь это уже не было так красиво.
Она подошла и встала передо мной.
— Что ты собираешься делать?
— Ничего. — Я не желал смотреть на нее. — Это твоя проблема, а не моя.
По ее щекам покатились слезы.
— Не бросай меня, Стив. — Она опустилась на пол передо мной, обхватив руками мои колени. Все ее тело содрогалось от рыданий. — Помоги мне, Стив, пожалуйста, помоги мне!
Она схватила меня за руку и начала осыпать ее поцелуями, ее горячие слезы обжигали мне кожу.
— Помоги мне, помоги мне, — продолжала бормотать она.
Я посмотрел на нее и едва не заплакал. В конце концов, совсем недавно Мириам была всего лишь маленькой девочкой. Я погладил ее по волосам.
Она схватила мою руку и прижала к щеке.
— Что мне делать? — спросила она в отчаянии. Я молча смотрел на нее. — Скажи мне, Стив, — настойчиво просила она.
— Мне кажется, ты должна сделать три вещи, — сказал я. — Но не думаю, что ты согласишься даже на что-то одно.