— Почему вы не прикроете ей глаза? И опять мужчины только смерили Котяру взглядом, храня подчеркнутое молчание.
— Я полагал, что нам можно будет прокатиться верхом, — обратился к ним Дакс.
На этот раз парни прервали свое занятие и, повернувшись к Даксу, принялись изучать его старую рубашку и вылинявшие джинсы. Затем один из них ответил с явной ноткой презрения в голосе:
— Хозяин никогда не разрешит каким-то заплывшим салом слугам сесть на своих лошадей.
Котяра скосился на Дакса: тот ничем не выдавал своих чувств, только глаза потемнели от злости.
— Даже на эту?
Парни переглянулись, на их лицах появилась ухмылка. Тот из них, который только что ответил, повернулся к Даксу.
— Если забросишь на нее седло, можешь прокатиться.
— Благодарю, — вежливо ответил Дакс. Схватившись руками за верхний брус ограды, он перепрыгнул внутрь загона.
Котяра согнулся, пытаясь пролезть между брусьями, но у него ничего не вышло: уж слишком он был грузен. Выпрямившись, он увидел перед собой три усмехающиеся рожи. Разозлившись, Котяра поставил ногу на нижний брус, стремясь перебраться через ограду. Под его весом брус сломался.
Он стоял и смотрел на сломанный брус под издевательский хохот. Однако когда он поднял голову, на лице его была вежливая улыбка.
— Видно, лучше воспользоваться воротами, а? Котяра действительно направился к воротам и через минуту был внутри загона.
— Ваши загородки не рассчитаны на вес настоящего мужчины, в лучшем случае они выдержат мальчишку.
— Ну уж явно не тебя, мекс, — сказал самый молодой.
— Я не мексиканец, сеньор, — с достоинством ответил Котяра. — Я из Кортегуа.
— Какая разница, — заметил тот, что стоял с седлом в руках, — все они там пропахли салом.
Котяра повернулся к нему, глаза его в обрамлении жирных складок уже опасно поблескивали. Голос Дакса удержал его от ответа.
— Котяра, возьми седло.
Не произнеся ни слова, он взял седло, в то время как сам Дакс неспешно приближался к голове животного. Мужчина, передавший Котяре седло, поднял с земли лассо и начал им играть. Даксу удалось схватить кусок аркана, свисавший с шеи кобылы.
— Отойдите все к ограде, — обратился он к присутствующим. — Когда много народу, лошадь нервничает.
Мужчины молча отошли назад. Дакс принялся шептать в ухо лошади по-испански:
— Ты — лучшая из всех...
Женщины и лошади — как они похожи! Одинаково любят лесть. Он расточал похвалы и нежности, пока кобыла, наконец, не позволила ему прижать к груди ее морду. Прикрыв ей глаза рукой, Дакс кивнул Котяре.
В то же мгновение седло оказалось на спине лошади, и Котяра крепко затянул подпруги. Прежде чем животное успело что-либо понять, Дакс уже сидел в седле, сжимая ногами круп. Кобыла постояла еще секунду-другую в полной неподвижности. Осознав, в конце концов, что ее провели, он встала на дыбы, пытаясь сбросить всадника, и со всего маха опустилась на выпрямленные передние ноги.
Дакс прочно сидел в седле, не переставая мягким голосом разговаривать с лошадью. Внезапно она сорвалась с места и, взбрыкивая, понеслась к ограде, резко виляя из стороны в сторону, всеми силами желая избавиться от наездника. Однако ее потуги были тщетными. В дальнем конце загона она повернулась назад, выделывая те же трюки, но уже на полпути выбилась из сил и остановилась, увязнув копытами в ею же проделанных бороздах; бока ее ходили ходуном.
Дакс похлопывал лошадь ладонью по шее и не переставал шептать в ухо ласковые слова. Через несколько мгновений он заставил ее слушаться поводьев и вновь припустил в дальний конец загона. Наконец он приблизился к тому месту, где у ограды стояли конюхи. Развернув кобылу к ним задом, он ловко соскользнул с седла на землю.
— Теперь вы можете не бояться ее. Парни выпучили глаза. Рука Дакса лежала на холке лошади.
— Ты хочешь сказать, что мы трусы? — с угрозой спросил один из конюхов, не выпуская лассо из рук.
Дакс презрительно посмотрел на него и, не удостоив ответом, повернулся к лошади. В то же мгновение лассо обвилось вокруг его плеч, и он отлетел в сторону. Чуть было не упав на спину, он все же удержался на ногах. Повернулся лицом к конюхам.
Тот, в чьих руках был конец лассо, стоял и улыбался.
— Так, значит, ты, вонючка, обозвал меня и моих друзей трусами?
Краем глаза Дакс заметил, что Котяра приближается. Быстрым движением головы он остановил его. Конюх принял это движение за проявление страха и резко дернул веревку. Дакс споткнулся и упал на колени, уткнувшись лицом в землю, — на виду у Марселя, Хоргана и еще нескольких мужчин, появившихся в этот момент из-за дома.
Сразу сообразив, что происходит, Марсель повернулся к Хоргану. В памяти его еще свежи были воспоминания о жестокости в Вентимилье.
— Вам бы лучше остановить своих людей, мистер Хорган. Им придется плохо.
Хорган довольно хмыкнул. Сам он был мужчиной крупным, со своеобразным, техасским чувством юмора.
— Мои парни могут за себя постоять. Они просто развлекаются. Любят подшутить над новичком.
Марсель посмотрел на Хоргана, с хозяйским видом озирающего загон, и с типично французским презрением пожал плечами.
Котяра стоял, облокотившись на ограду; конюхи окружили распростертого на земле Дакса. Человек с лассо бросил взгляд вниз и потянул на себя зажатый в руке конец. Усмешка на его лице мгновенно сменилась выражением изумления, когда он почувствовал, что в руке у него ничего нет. В тот же миг раздался полный боли крик — это Дакс ударом ладони сломал ему ногу. Не успел конюх упасть на землю, как вскочивший Дакс нанес его дружку резкий удар по ребрам.
Хорган и его гости стояли футах в двадцати, если не больше, но им отчетливо был слышен треск ломающихся костей и звук падающих тел. Дакс еще только выпрямлялся, когда сзади к нему приблизился третий. Но сделать этот третий ничего не успел: Котяра набросил ему не шею упавшую на землю веревку и тряс, как терьер трясет задушенную крысу.
— Котяра! — раздался резкий окрик Дакса. Тот скосил на него глаза. — Прекрати!
Котяра кивнул головой. Ослабив веревку, он внезапным толчком отшвырнул от себя парня. Конюх упал на колени, не в силах сделать вдох, лицо его было багровым, а пальцы, казалось, хотели разорвать горло. Двое валявшихся на земле стонали от боли и ужаса.
— У меня на родине, сеньоры, — проговорил Котяра голосом, полным безграничного презрения, — даже дети смогли бы лучше позаботиться о себе. В джунглях вы не прожили бы и суток.
Дакс подошел к лошади, стоявшей неподалеку, бока ее все еще тяжело вздымались, ноги подрагивали. Он ласково провел рукой по ее шее.
— Котяра, принеси животине воды, — спокойным голосом обратился он к другу. — Ее мучает жажда.