— Вы слышали? — допустив, что мне могло померещиться, на всякий случай спросила я у Вячеслава.
— Щелчок? — уточнил он.
— Да, щелчок.
Конышев кивнул.
— Слева от себя.
— А у меня справа, — удивленно заметила я и повернула голову к окну. И вроде бы все спокойно, но моя интуиция подсказывала обратное. Я решила выйти из машины, чтобы еще раз, более тщательно, ее осмотреть, и, взявшись за ручку, стала открывать дверь. Та не поддавалась. Я подергала сильнее — дверь по-прежнему оставалась на своем месте. Сердце мое забилось быстрее, так как ни к чему хорошему такие дела привести не могли.
— Женя, что-то случилось? — догадался по шуму и тяжелому дыханию Вячеслав.
— Похоже, что да, — вздохнула я. — Дверь не открывается. Попробуйте с вашей стороны.
Конышев на ощупь отыскал ручку и, оттянув ее, толкнул дверь. Результат оказался аналогичным — дверь и не подумала открываться. Тогда я обратила внимание на защелку, блокирующую дверь изнутри, и обнаружила, что та опущена вниз. Я попыталась поднять ее, но та не поддавалась, словно приросла намертво.
— Что-то произошло: дверные замки заклинило на обеих дверях, — сообщила я Вячеславу, решив, что он должен это знать.
Тот слегка вздрогнул, а потом произнес:
— Скорее всего, автомобиль заминирован.
— Хотите сказать, может рвануть в любой момент? — испуганно переспросила я, хотя и сама могла о том догадаться.
Конышев вновь кивнул.
— О боже! — невольно сорвалось с моих губ. Затем я принялась отдирать внутренности дверной обшивки, чтобы заглянуть внутрь и, устранив помехи, вызволить Вячеслава из машины. О себе я даже как-то не думала. Впрочем, так происходило всегда, когда чувствовала ответственность за конкретного человека. А иначе и быть не может, ведь если телохранителю дороже собственная шкура, то он тот, от кого нужно защищать, а не наоборот.
— Что вы делаете? — спросил Вячеслав, слегка занервничав.
— Пытаюсь вызволить нас отсюда, — ответила я, а затем заметила: — Не понимаю, почему мы все еще живы. Сейчас ведь все радиоуправляемо. Преступники могли бы рвануть машину по желанию именно сейчас, а не двумя минутами позже. Но отчего-то медлят.
— Скорее всего, взрывной механизм основан на химической реакции, или же кто-то очень хочет насладиться своим триумфом и продлить мои мучения, — устало предположил Вячеслав. — Впрочем, преступники могли попросту не решиться использовать радиоуправляемое устройство. Дело в том, что обычно оно действует только на определенной частоте, и для того, чтобы избежать помех, нужно найти такую частоту, на которой не будет работать ни одно находящееся рядом устройство. А здесь научный институт, сами понимаете, техники разной хватает — могло рвануть не по времени или же не рвануть вообще. Так что, скорее всего, механизм основан на функциях зажигательной системы самой машины, вы же ее пока еще не завели.
— Теперь и не буду.
— Я почти уверен, что провода от запального капсюля идут к контактам зажигательной системы, — рассуждал Конышев. Возможно, так ему было проще справиться со страхом, я же и не перебивала — пусть говорит, мне и самой от этого легче… — А при повороте ключа должно произойти замыкание и детонирование бомбы.
— Вы лучше бы подсказали, как это все отключить, — перебила я. — Здесь в дверце какие-то проводки, и куда они идут, понятия не имею. Увы, с точными науками у меня всегда было туго.
— Что за проводки? — сосредоточился Вячеслав.
— Знала бы я, — вздохнула я. — Все одного цвета, но столько их тут явно не должно быть. Может, открыть окна и вылезти так?
— Нет, — торопливо произнес Вячеслав, повернувшись в мою сторону.
— Почему? — удивилась я.
— Потому что неизвестно, что сотворили с дверями эти умники. Движение стекла также может сработать на замыкание цепи.
И я, и Вячеслав призадумались. Время поджимало, и я не нашла ничего лучше, чем вытащить из сумочки небольшой фонарик и ударить им прямо по стеклу. Стекло разбилось на части. Некоторые осколки упали на асфальт, некоторые отлетели в салон и порезали мне руку — взрыва по крайней мере не произошло. На коже выступила ярко-алая кровь. Но сейчас я этого даже не замечала, продолжая оббивать стекло вокруг. Вячеслав ни о чем не спрашивал, видимо, и так догадываясь, что я делаю.
Когда стекло было полностью выбито, я с пластичностью змеи выползла из машины и принялась дергать ручки дверей, расположенных позади, надеясь, что хоть их удастся открыть, и тогда Вячеслав сможет покинуть это взрывоопасное авто. И куда только эти умники засунули взрывчатку?.. Как назло, и задние двери тоже не поддавались. Я начала психовать, не зная, что еще предпринять. Затем подошла к дверце с его стороны и спросила:
— Сможете выбраться через мое окно?
— А разве есть выбор? — Конышев попробовал улыбнуться.
Затем он молча повернулся в сторону выбитого окна и начал на ощупь перемещаться в том направлении. Я тоже переметнулась на другую сторону, чтобы управлять его движениями словесно, говоря, куда ставить руку или ногу. Вячеслав исполнял все в точности, двигаясь уверенно и аккуратно. Вскоре он уже высунулся по пояс из окна, я подхватила его и стала вытягивать наружу. Конышев невесомостью не отличался, но я собрала все свои силы, понимая, что только от меня сейчас зависит его судьба.
Позади кто-то зашаркал. Я не имела возможности обернуться и посмотреть, кто это, но очень боялась, что не свои — те, кто как раз и подложил бомбу. Я поторопилась вытянуть Конышева из авто и, как только его ноги коснулись асфальта, торопливо обернулась и увидела вылупившегося на нас дядьку в серой майке и просторных штанах со множеством карманов. Он явно не мог сообразить, что мы такое вытворяем.
— Ну что смотрите, идите свой дорогой, — окрысилась я, тем более что мне просто необходимо было сбросить весь негатив, возникший на почве недавнего страха.
Затем подхватила Вячеслава под руку и торопливо повела его обратно, в здание института. Там, наткнувшись на охранника, удивленного нашим возвращением, велела тому вновь вызывать саперов, пояснив, что в машине ученого бомба. Парнишка поспешил выполнить мое поручение. А вскоре вниз сбежали другие сотрудники и наперебой стали спрашивать, что произошло.
— Глупый вопрос, — моментально поставил всех на место Вячеслав. — Что еще, кроме как очередное покушение, может произойти? Я ведь в последнее время стал какой-то дичью, за которой охотится, наверное, половина мира. Кому-то, видите ли, не выгоден мой проект. Никогда не пробовали почувствовать себя уткой, на которую нацелено сразу сто, а то и двести ружей?
Вячеслав явно нервничал. Да и остальным моментально стало не по себе. Я же, понимая, что нам саперов ждать необязательно, тем более что на «Опеле» ни я, ни клиент ни за что не поедем, предложила следующее:
— Давайте отправимся к вам домой на моем авто. Надеюсь, что его еще не успели вычислить и начинить взрывчаткой.