— Согласен. Только пусть сначала вашу машину все-таки осмотрят, — откликнулся Конышев.
Я не стала с ним спорить. Мы дождались прибытия, точнее, возвращения знакомой группы, попросили осмотреть мою машину и только потом сели в нее. Вячеслав облегченно вздохнул, я, в общем-то, тоже. Затем вставила ключ в замок зажигания и осторожно повернула, несмотря на предварительный контроль, все же побаиваясь возможных последствий. И мы тронулись по направлению к дому Конышева.
Вячеслав почти всю дорогу молчал, думая о чем-то своем. Я не нарушала ход его мыслей, понимая, что ему сейчас не до меня. Так, почти в полном безмолвии мы добрались до Миллеровской. Я остановила машину прямо перед подъездом Вячеслава и устало вздохнула. Конышев, догадавшись, что мы уже на месте, принялся открывать дверцу со своей стороны.
— Не спешите, сейчас сама вам открою, — окликнула его я.
Затем выпрыгнула из машины, обошла ее и рывком открыла дверцу со стороны Вячеслава Евгеньевича. Тот осторожно вышел. Я помогла ему, затем захлопнула дверцу и, поставив авто на сигнализацию, повела Вячеслава к подъездной двери. Набрав код, мы вошли внутрь, сели в лифт и поднялись до нужного этажа. Когда лифт остановился и двери его начали со скрипом двигаться в разные стороны, я немного напряглась. Загородив собой Вячеслава, первой высунулась на лестничную площадку. Там никого не оказалось. Впрочем, преступники ведь не могли точно знать, когда мы вернемся, оттого и не успели ничего придумать или сделать, решила я для себя.
— Все в порядке? — между тем спросил Вячеслав.
— Кажется, да, все чисто, — успокоила я его и, попросив ключи, отперла дверь в его квартиру.
Заглянув внутрь первой, позволила Вячеславу войти в коридор.
— Вы зря так боитесь, — спокойно разуваясь в прихожей, уверенно произнес Конышев. — Я в этой квартире всего несколько дней, вряд ли бандиты успели ее вычислить и напичкать своими сюрпризами.
— Ну да, — усмехнулась я, — а машину вашу они как тогда вычислили? Причем знали, что мы поедем именно на ней, и это при том, что вы своим авто не пользовались уже давно. Такое ощущение, что их кто-то предупреждает о ваших шагах.
— Возможно, бомба в моей машине совсем и не со вчерашнего дня находится, — предположил Вячеслав относительно спокойно, будто бы не услышал моих последних слов. Похоже, он уже отошел от недавнего шока, а потому пребывал в приподнятом настроении, чего совсем нельзя было сказать про меня, повсюду ищущей подвоха. — Ее могли подложить давно, чем, кстати, и объясняется выбор взрывного устройства. Оно ведь оказалось не радиоуправляемым, наверное, как раз потому, что бандиты не знали, сколько придется ждать.
Вячеслав по стенке добрался до дверного проема. Очутившись в зале, дошел до дивана, сел на него и вздохнул:
— Не в первый раз ловлю себя на мысли о том, что ум иметь не грех, но вот выпячиваться не стоит. За всю историю нашей страны мало кто из ученых был признан при жизни. Всех их считали какими-то изгоями, прохиндеями, шарлатанами, колдунами. Всегда преследовали и не давали нормально работать. Как видите, я не исключение.
— Если бы вас сейчас слышала моя тетушка Мила, то наверняка бы сказала: кому много дано, с того много и спросится, — промолвила я. — Она верит, что на каждого человека бог выделил именно столько бед и тягот, сколько тот способен вынести и преодолеть, и не больше.
— А вы тоже так думаете?
— Я?Не знаю. Хотя, пожалуй, все-таки нет. Я не особенно верующий человек, несмотря на то что вспоминаю о боге в сложных ситуациях. Только я привыкла верить в то, что вижу, а обращение к высшим силам за помощью — это как заразная привычка, которую не так-то легко искоренить. Тяжело, должно быть, тем, кому привили мысль о том, что всем управляет бог. Все годы им приходится с этим жить или бороться. Вот вы, наверное, тоже не из верующих?
— Угадали. Ученые вообще в большинстве своем — противники веры. Мы привыкли объяснять все с точки зрения науки, а если не получается, ссылаемся на то, что объект не исследован до конца. А вообще, в мире все закономерно.
Зазвонил телефон. Вячеслав попросил меня снять трубку. Я подошла к телефону, поднесла трубку к уху и тотчас услышала:
— Вячеслав Евгеньевич, это вы?
— Нет, это Евгения Максимовна, — понимая, что звонил, скорее всего, кто-то из своих, ответила я. А затем спросила: — Передать ему трубку?
— Да-да, передайте, — заторопил меня абонент.
— Это вас, — протянула я Конышеву аппарат. — Кажется, из института.
Он кивнул в ответ и молча принял трубку. Затем несколько минут внимательно слушал собеседника, а к концу разговора нахмурился и произнес:
— Не включайте остальные компьютеры, иначе они выйдут из строя. И отсоедините их от общей сети. Вырубите Интернет. Запускайте антивирус… или нет, лучше сначала определите тип вируса, а затем уничтожьте его. Не думаю, что он слишком серьезный. Вам это по силам, я знаю. Вы меня поняли?
Абонент что-то ответил, и Вячеслав протянул трубку мне, давая понять, что разговор завершен.
— Что-то случилось? — насторожилась я, чувствуя, что новости не из приятных.
Вячеслав кивнул, вздохнул, а затем пояснил:
— Звонил Христов. Это один из лучших наших программистов. Он и еще пара ребят все же остались в институте, не поддавшись панике. Сообщает, что выявил какой-то вирус, блокирующий работу всех включенных компьютеров одного за одним.
— Но как такое может быть? Вы разве подключаетесь к Интернету, не проверяя, что оттуда скачиваете? — удивилась я.
— Нет, Интернет у нас всего на нескольких машинах, но остальные-то контактируют с ними посредством дисков и дискет. Судя по всему, вирус работает по принципу копирования информации, заложенной в компьютер. Причем делает это постоянно и, как только память оказывается переполненной, выходит из строя. Хорошо еще, что он ничего не удаляет и не уничтожает, — заметил с некоторым вздохом облегчения мужчина. — И все же вирус нужно уничтожить, пока он не вышел из-под контроля и не начал распространяться по сети. Иначе пострадает не один десяток граждан. Мы не сможем предупредить других пользователей, так как сеть будет перегружена.
— Похоже, враги решили с вас переключиться на ваши разработки и уничтожить их, — заметила я.
— Вряд ли. Им стоило бы запустить к нам что-то посерьезнее. А это так, детская забава. Возможно даже, что вирус попал к нам случайно.
— Да, никогда бы не подумала, что, используя компьютеры, можно развернуть самую настоящую бескровную электронную войну. До чего же все-таки дошел прогресс!
— Знаете, Женя, — немного помолчав, снова заговорил Вячеслав Евгеньевич, — я вот сейчас думаю, что прогресс вредит человечеству.
— Почему?
— Потому что все, что мы создаем якобы на благо общества, используется против него же самого. Возьмите, к примеру, электричество. Казалось бы, какая прелесть: тут тебе и свет, и телевидение, и различная техника. А посмотришь с другой стороны — сколько смертей произошло из-за сбоя в цепи, сколько людей сгорело или получило ожоги высоких степеней. Сколько горя приносит эта хваленая аппаратура! Мы, как завороженные, сутками просиживаем перед телевизором, вместо того чтобы дышать свежим воздухом, трудиться физически. Так нет, все за нас делают машины, они просто заполонили собой мир, поработили его. Это не мы управляем ими, а наоборот. Самая же страшная вещь — компьютеры.