Он с раздражением посмотрел на нее.
— Я уже давно не маленький мальчик, — проворчал он. — И не надо ждать, когда я вернусь.
— А я и не ждала тебя вовсе, я работала, — возразила она, откладывая газету и глядя на него. — Что с тобой в последнее время? Весь последний месяц постоянно ворчишь, как медведь.
Он постарался примирительно улыбнуться.
— Наверно, работаю слишком много, — сказал он.
Она снова взяла в руки газету.
— Постарайся ложиться пораньше, — сказала она спокойно. — Это тебе не повредит.
Он ничего не ответил, взял свой стакан с соком и выпил его. Услышав ее смех, он посмотрел на нее.
— Что там такое? — спросил он.
— Да вот тут в колонке Мариан Эндрюс, — сказала она и зачитала вслух: — «Известный сын известного отца в этом городе получит хороший нагоняй, когда его папа вернется из деловой поездки. Этот молодой человек близко сошелся с одной из актрис, которую когда-то его папа выгнал с работы за аморальное поведение». — Дорис снова расхохоталась. — Интересно, что бы это значило?
Он опустил глаза, чувствуя, как его лицо заливает краска. Черт бы побрал эту Мариан Эндрюс! Интересно, где она черпает информацию? Он заботился, чтобы никто не знал о его связи с Далси. Когда зазвонил телефон, он почувствовал облегчение.
— Я возьму, — сказала Дорис и, встав со стула, подошла к телефону. — Алло? — сказала она в трубку.
Волнение отразилось на ее лице.
— Быстро позови маму! — обратилась она к Марку, прикрыв микрофон рукой. — Папа звонит из Лондона.
Марк непонимающе смотрел на нее. Черт возьми! Неужели старик уже пронюхал о его картине? Нет, не может быть. Он побежал в кухню.
Как всегда, Эстер была там. Она стояла у плиты, что-то помешивая в кастрюльке.
— Мама, — позвал Марк, — иди скорей! Папа звонит.
Эстер оставила кастрюльку и, вытирая руки о фартук, поспешила за сыном в столовую.
— Алло! — закричала она в трубку. Ее рука, прижимавшая трубку к уху, дрожала. — Как ты себя чувствуешь? Все нормально?
Она замолчала, слушая ответ Питера.
— У меня все нормально, — снова закричала она в трубку. — У Дорис и Марка тоже. — Она повернулась и посмотрела на них сияющими глазами. — Да, — сказала она, — Марк работает очень много. Каждый день приходит со студии поздно. Вчера он работал почти до четырех утра…
5
Она увидела его выходящим из поезда и, поднявшись на носочки, помахала рукой.
— Джонни! — позвала она. — Я здесь!
Он поискал ее глазами, и, когда увидел, его лицо расплылось в улыбке. Он направился к ней, за ним с чемоданом спешил носильщик. Она подбежала к нему.
— Я так рада, что ты приехал!
Он смотрел на нее с улыбкой, от которой возле глаз у него собрались морщинки.
— Я и сам рад, что приехал, милашка. Но к чему все эти тайны?
Ее глаза внезапно затуманились.
— Что-то с Марком, — сказала она, и в ее глазах мелькнул страх. — Джонни, с ним что-то случилось. Я не представляю, что это может быть.
Улыбка исчезла с его лица, и они пошли к машине.
— А почему ты думаешь, что у него что-то случилось? — спросил он уже в машине.
Она завела двигатель, и они влились в поток автомобилей.
— Джонни, на студии что-то неладно. Картина, над которой он работает, совсем не то, за что он ее выдает.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, Дорис? — сказал он удивленно.
— Мама получила от папы письмо на прошлой неделе, она была без очков и попросила меня прочесть его вслух. Папа пишет, что ожидает улучшения в делах, когда Марк выпустит те шесть фильмов, что были запланированы на ближайшие полгода.
— Правильно, — кивнул он, — так оно и должно быть. От этих фильмов зависит очень многое.
— Но здесь что-то не так, — снова сказала она. — На следующий день я поехала на студию захватить кое-что из папиного кабинета, а его секретарша сказала, что все настолько носятся с этим фильмом «Вместе мы непобедимы», что вся остальная работа в студии остановилась.
— Ты поинтересовалась, что она имела в виду?
— Да. Она сказала, что это будет самая крупная картина, которую только выпускал «Магнум», и что ее стоимость превысит два миллиона долларов.
— Два миллиона долларов?! — присвистнул Джонни. — Она с ума сошла! Да все шесть фильмов не должны обойтись нам в такую сумму.
— Я тоже так подумала, хотя и не знала точных данных. Я знала о деньгах, которые папа получил от Денвера, но не думала, что он бросит их на одну картину.
— А ты спрашивала Марка об этом? — Джонни вдруг почувствовал необъяснимую тревогу.
— Тем же вечером за ужином я спросила его, но он разозлился и посоветовал мне не лезть в его дела. Он сказал, что папа поставил во главе студии его, а не меня, и что настало время показать, что он тоже кое на что способен. — Дорис украдкой бросила на Джонни взгляд. Тот, слушая ее, сидел неподвижно. — Я спросила его, правду ли говорила мисс Хартман, что картина будет стоить более двух миллионов долларов.
— И что же он ответил?
— Сначала ничего, только злобно посмотрел на меня, потом, ухмыльнувшись, сказал: «Ну и что, если так? Что ты станешь делать? Побежишь докладывать Джонни?» Я сказала, что не собираюсь совать нос в его дела, просто мне стало любопытно, когда я прочитала папино письмо. «Папа, наверно, думал о чем-нибудь другом», — возразил он, стараясь все перевести в шутку. Потом он очень ласково улыбнулся мне, — ты ведь знаешь, каким он может быть ласковым, если хочет, — и сказал: «Перестань забивать чепухой свою хорошенькую головку, сестренка. Твой братец знает, что делает. Кроме того, папа дал „добро“ на любые мои действия». Я оставила его в покое, но позже, вечером, решила все-таки позвонить тебе. Я хотела, чтобы ты приехал, потому что не стоило говорить об этом по телефону. Я знала, что ты и сам бы приехал. С тобой Марк не позволит себе так своевольничать.
Дорис посмотрела на Джонни. Черты его лица заострились. Если то, что она сказала, правда, дела их плохи. По договору, подписанному с Денвером, они должны предоставить в кинотеатры компании «Мартин» шесть фильмов через полтора месяца. Кроме того, на первом заседании Совета директоров, которое состоялось в Нью-Йорке всего две недели назад, он торжественно заверил, что съемки всех шести фильмов подходят к концу и компания предоставит их в указанные сроки.
Им это не понравится. Неужели Марк забыл, что по закону ему на все необходимо получать согласие Совета директоров? Совет уже одобрил программу из шести фильмов, и этот Ронсон — представитель Денвера — был совсем не дурак, в свое время он уже имел возможность поработать с компанией «Борден Пикчерс». Было в его действиях что-то странное, Джонни не мог точно определить что, но, похоже, этот парень терпеливо ждет, когда они совершат какую-нибудь ошибку. Он напоминал стервятника, кружащего в небе в поисках жертвы.