— Если он решит продать свое дело, а у тебя есть деньги, то я не вижу никаких препятствий.
Джордж уставился в пол. Как всегда, когда он волновался, его лицо покрылось красными пятнами.
— Ты знаешь, что я приехал в эту страну пятнадцать лет назад. Я — бедный грек, но мы с братом Ником экономили каждый доллар, чтобы собрать деньги и когда-нибудь вернуться на родину. Но сейчас я думаю, что не стоит так скоро возвращаться. Мы можем использовать эти деньги на покупку «Никельодеона».
— А что это ты так? — удивился Джонни.
— Да в газетах пишут, что они открываются по всей стране. В Нью-Йорке даже есть театры, где показывают только кино. — Джордж говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Если Питер продаст мне дом, я уберу отсюда скобяную лавку и сделаю из здания театр, как в Нью-Йорке.
— Целое здание под театр? — переспросил Джонни, не веря своим ушам.
— Целое здание, — сказал Джордж и добавил осторожно: — Конечно, если Питер не запросит слишком много.
Питер как раз заканчивал объяснять Эстер, почему он не может принять предложение Бордена, когда в комнату ворвался Джонни.
— Питер, мы достали! Мы достали!
Питер посмотрел на него как на сумасшедшего.
— Что достали?
Джонни не мог устоять на месте. Он подхватил Эстер и закружил ее в танце. Питер смотрел на них разинув рот.
— Нам не о чем больше беспокоиться, — пропел Джонни. — Джордж покупает! Он покупает все здание.
Его радость передалась и другим. Питер подбежал к нему и закричал:
— Да подожди ты хоть минутку, сумасшедший! Что значит, Джордж покупает здание? Откуда он возьмет деньги?
Джонни глядел на него улыбаясь.
— Деньги у него есть. Он говорит, что хочет купить все здание.
— Ты с ума сошел! — наконец сказал Питер. — Это просто невозможно.
— Невозможно?! — заорал Джонни. — Он подбежал к двери и открыл ее. — Эй, Джордж! — закричал он. — Ну-ка поднимись сюда! — Он стоял, держа дверь открытой.
С лестницы послышались звуки шагов, сначала медленные и неуверенные, потом все более твердые. Наконец, Джордж зашел в комнату. Его лицо было красным от волнения. На пороге комнаты он споткнулся.
— Что это Джонни нам здесь рассказывает? — спросил его Питер.
Джордж попытался объяснить, но не мог, английский язык вдруг вылетел из головы. Он сглотнул два раза и беспомощно посмотрел на Питера.
Эстер пришла к нему на помощь. Чувствуя волнение Джорджа и понимая, что за этим стоит, она подошла и взяла его за руку.
— Сядь, посиди, Джордж, — сказала она спокойно. — Обсудите хорошенько свои дела, а я тем временем приготовлю кофе.
Итак, все решилось наилучшим образом. Через неделю Джордж купил здание и «Никельодеон» за двенадцать тысяч долларов, заплатив половину наличными, а половину закладными. Питер договорился о продаже товара из скобяной лавки владельцу второй скобяной лавки в округе, и тот был только рад этому, потому что избавлялся от конкурентов.
На следующий день Питер подписал соглашение с Борденом, одновременно арендовав здание, в котором стояло оборудование, и, таким образом, стал владельцем студии.
После подписания бумаг Борден повернулся к Питеру и ухмыльнулся:
— Теперь тебе нужны помощники, чтобы снимать кино. У меня есть пара родственников, которые разбираются в этом деле, и они могли бы быть тебе полезны. Может, ты поговоришь с ними?
Питер улыбнулся и покачал головой.
— Думаю, они мне не понадобятся.
— Но кто-то должен помогать тебе снимать фильмы? — запротестовал Борден. — Я ведь забочусь о твоей же пользе. Ты же в этом деле — полный профан.
— Это правда, — согласился Питер. — Но у меня есть кое-какие идеи, которые мне хотелось бы опробовать.
— Что ж, — сказал Борден, — это твои проблемы.
Они сидели за большим столом в ресторане «Лучов» на Четырнадцатой улице — Борден, его жена, Питер, Эстер, Джонни и Джо. Борден встал и произнес тост:
— За Питера Кесслера и за его чудесную жену Эстер, — сказал он, поднимая бокал с шампанским. — Желаю всяческих благ вашей компании… — Он запнулся на середине тоста. — Мне пришла в голову одна мысль. У вас же еще нет названия компании. Как ты собираешься ее назвать, Питер?
На лице Питера отразилось удивление.
— Я об этом даже не думал, я и не знал, что мне надо будет как-то назвать компанию.
— Это очень важно, — торжественно заверял его Борден. — Иначе, как зрители будут отличать твои фильмы?
— У меня есть мысль, — сказала Эстер.
Все посмотрели на нее. Она слегка зарделась.
— Питер, — сказала она, обращаясь к мужу, — как официант назвал эту огромную бутылку шампанского, что ты заказал?
— «Магнум», — ответил Питер.
— Ну вот, — она улыбнулась, — почему бы не назвать нашу компанию «Магнум Пикчерс»?
Все одобрительно зашумели.
— Итак, принято, — сказал Борден, снова поднимая бокал с шампанским. — За «Магнум Пикчерс»! Пусть ее фильмы будут на экранах всех кинотеатров страны, как и фильмы «Борден Пикчерс».
Все выпили. Поднялся Питер, оглядел сидящих и поднял бокал.
— За Вилли Бордена! За человека, чью доброту я никогда не забуду! — Снова все выпили и поставили бокалы, но Питер остался стоять. Он прочистил горло. — Сегодня большой день в моей жизни. Сегодня я начинаю новое дело. Буду выпускать фильмы. Сегодня моя дорогая жена дала имя моей компании. И мне хотелось бы сделать заявление. — Он обвел всех торжественным взглядом. — Друзья, я хочу заявить о назначении мистера Джо Тернера менеджером «Магнум Пикчерс».
Борден ничуть не удивился. Он улыбнулся и пожал руку Джо.
— Неудивительно, что Питер отказался от моих родственников, — добавил он уныло. — Ты, наверное, подкупил его? — В ответ раздался взрыв хохота. Питер волновался, не зная, как Борден отреагирует. Он и понятия не имел, что Джонни предупредил Бордена заранее.
— Минутку, — сказал он, — у меня еще одно заявление. — Все посмотрели на него. Питер поднял бокал. — За моих партнеров — Джонни Эйджа и Джо Тернера!
У Джо отвисла челюсть. Он сидел как громом пораженный.
Зато Джонни вскочил и уставился на Питера. Сердце его рвалось из груди, на глазах блестели слезы.
— Питер, — начал он, — Питер…
Но тот отшутился.
— Не волнуйся так, Джонни. Вам причитается всего по десять процентов.
Сидишь в кресле, пытаешься расслабиться, но в ушах гудит, и желудок выворачивается наизнанку. Хочется приглядеться к тому, как ведут себя другие пассажиры, и тут колеса внезапно касаются земли. Начинаешь жевать резинку все быстрее и быстрее, и во рту вдруг появляется неприятный привкус.