В свой номер Нелли Петровна заходить не стала, а свалила пакеты и коробки у него прямо при входе в холле возле деревянной вешалки. Мигом забралась с ногами в глубокое кожаное кресло с подушками, полностью провалившись в него, и даже прикрыла глаза. Переодевшись в спортивный костюм фирмы «Адидас» и разовые гостиничные тапки белого цвета с вышитой на них золотом буквой «А», Олег достал содержимое своего чемодана, вытащил из холодильника запотевшую бутылку «Флагмана», порезал лимончик, колбаску, припасенное заранее яблочко, поставил все это аккуратно на стол, прихватив гостиничные фужеры, рюмки, «Перье» и «Виттель» из мини-бара.
Судя по всему, от своей беготни по городу и многочасового шопинга Нелли Петровна притомилась к вечеру окончательно. Поэтому, когда Олег закончил все приготовления к прощальному ужину, она уже явно дремала, слегка посапывая.
Тем не менее, не став дожидаться момента, когда она уснет глубоким сном, Олег, слегка тронув ее за плечо, еле слышно спросил:
— Что будем пить, коллега? Или «гастроли» отменяются?
— Ни в коем случае, — очнувшись, проговорила Нелли Петровна. — Вы уж меня извините ради бога, — проговорила она, протирая глаза руками, и побежала в ванную. Выскочила она оттуда довольно быстро, уже умытая и причесанная, похорошевшая. Сна в ее глазах как не бывало. — Я бы с удовольствием выпила джину с тоником, если можно. Мне очень нравится этот можжевеловый напиток. Говорят, что он очень полезен, промывает почки. Вы знаете?
— К сожалению, у нас с вами нет тоника.
— Ну, тогда так давайте, вон, я вижу, у нас зато есть лимончик, яблочко. Что еще нужно людям, чтобы прекрасно провести время? Лед можно сделать. Пойдет и без тоника. Знаете, что говорит один мой знакомый из нашей с вами, кстати, конторы? Не бывает много джина — бывает слишком много тоника. Вот и я придерживаюсь такой позиции. Так что давайте, дорогой Олег Павлович, грамм по сто со льдом, с лимончиком и с яблочком за нашу замечательную поездку.
Олег даже не ожидал, что за разговорами так легко «улетит» «Бифитер». К одиннадцати его уже как не бывало. Причем настроение от этого только поднялось и энергии заметно прибавилось. Лимончик они тоже «смолотили» довольно лихо, как и порезанное розочкой яблоко, а вот к булочкам и колбасе даже не притронулись.
— И что, на этом «штык в землю», что ли? Прощальный ужин подошел к концу? — спросила вдруг, прервав свой бесконечный и достаточно веселый треп о рабочих делах Нелли Петровна.
— Рисковая вы, однако, женщина, — ответил на это ей Олег, открывая бутылку «Чивас». — Гулять так гулять, я тоже такого мнения. Мы с вами славно поработали и славно отдохнем, как поется в песне. А кстати, почему мы до сих пор на «вы», а? Пора давно на «ты» уже перейти.
— Я руками и ногами «за». Меня только смущало, что вы, то есть ты мой начальник, Олег Павлович, то есть Олег. Хороший вечер не грех и продолжить. Давай наливай вискарь, чего уж там! За наше с тобой здоровье! Все остальное приложится. И не один раз в Вену еще вместе смотаемся, так ведь?
— Конечно так.
Когда наполовину закончился и вискарь, который уже заедали бутербродами, стрелки показывали около двух. Явно хотелось спать. Но Нелли Петровна не умолкала. А потом вдруг спросила:
— Олег, совсем забыла, ты же хотел посмотреть, что я себе купила. Сейчас все покажу.
С этими словами она ринулась в холл и стала доставать из бесчисленных пакетов кофточки, костюмчики, туфли, юбки, брюки, зимние сапоги, пальто, жакеты и многое другое, купленное ею всего за один день в Вене, что само по себе можно было считать настоящим гражданским подвигом. Разложив все это аккуратно на стульях и креслах номера и даже на постели, она юркнула в ванную и вскоре выскочила оттуда в плотном махровом белом халате с вышитой на нагрудном кармане золотом буквой «А» и в таких же тапочках на босу ногу. Лихо подскочив в таком виде к столику, за которым остался изумленный Олег, она глотнула из своего стакана немного виски с растаявшим уже льдом и пронеслась в спальню, где напялила на себя твидовые брюки и пиджак с серебряными, — в виде колокольчиков пуговицами.
— Ну как? — быстро спросила она, явно торопясь приняться за примерку другой приобретенной ей сегодня вещи.
— Супер! Честно, супер! На самом деле, лучше не бывает, уж поверь мне. Я толк в хороших вещах знаю. Это то, что надо. Давай другую модель показывай, а я пока чайник поставлю и кофе сделаю, — ответил он, слегка поглядывая в другую комнату на очередное переодевание сотрудницы и чувствуя себя немного под хмельком.
— Не волнуйся, у меня тоже кое-что припасено! — прокричала ему оттуда Нелли Петровна, напяливая через голову розовую, в голубых ромбиках фирменную кофточку с длинными рукавами. — И хотя напитков нет, зато есть бутерброды с икрой и такой же растворимый кофе в банке. Так что нам с тобой, Олежек, хватит до утра, это уж точно.
Вскоре, перемерив и показав Олегу практически все свои приобретения, вплоть до купальника и двух парео красного и светло-голубого цветов, она решила завершить показ мод чем-то ошеломляющим. С этой целью Нелли Петровна забрала в спальню огромную плоскую коробку с черными замшевыми сапогами-ботфортами с блестящими серебряными пуговичками вдоль застежки, большую круглую — с замшевой шляпой с большими полями, типа ретро, и, наконец, до этого валявшееся небрежно на кресле свое главное приобретение — светлое в елочку длинное осеннее кашемировое пальто с небольшим белым ворсом и плотно закрыла за собой дверь.
«Что она выкинет еще?» — подумал Олег, озверевший окончательно от часового показа бесчисленных моделей одежды.
Но то, что он увидел через несколько минут, превзошло все его мыслимые и немыслимые ожидания. Распахнулась дубовая дверь из спальни. В проеме, опершись локтем одной руки о косяк, а другую приподняв вверх ничуть не хуже, чем это делали профессиональные фотомодели с обложек модных журналов, скрестив ноги в ботфортах, в светлом кашемировом пальто с белым начесом, в потрясающе элегантной шляпке черной замши с вуалеткой, стояла с голландской сигариллой во рту Нелли Петровна. Зрелище было обворожительным и напоминало полотно Огюста Ренуара. Постояв так неподвижно, как манекен, несколько минут, Нелли Петровна походкой профессиональной модели подошла к столику, взяла небрежно в другую руку хрустальный стакан, долив в него еще немножко «Чиваса», и заняла не менее эффектную позу возле глубокого кресла напротив того, в котором сидел Олег Павлович.
— Ну как, годится? Как я тебе, Олежек, нравлюсь? — театрально, с выражением произнесла Нелли Петровна.
— Не то слово! Это просто фантастика какая-то, даже представить себе не мог, сколько талантов в вас сокрыто, дорогая Нелли Петровна, — только и смог вымолвить, не найдя других слов, Олег и в знак подтверждения своего высказывания поднял вверх большой палец. — Это просто суперкласс! — добавил при этом он, почему-то сильно смутившись, покраснев, даже сглотнув ком в горле.
— Вы, вернее, ты еще главных моих талантов, Олежек, не знаешь, — тем же нарочито театральным тоном, как будто бы читая трудный монолог на сцене, произнесла Нелли Петровна. Она вновь прошлась походкой манекенщицы до круглого столика рядом с креслами, где они до этого сидели, положила в пепельницу наполовину истлевшую тонкую сигарку, небрежно плеснула себе еще немножко виски в хрустальный стакан и заняла прежнее место в проеме двери в спальню. Потом немного спустила на лицо вуалетку на шляпке, разом выпила содержимое стакана, швырнув его после этого в кресло, и освободившейся в рукой, как шторы, распахнула перед ним полы своего широкого и длинного пальто. Олег обомлел. Пальто было надето на абсолютно голое тело.