Братья говорили, говорили и говорили. Они общались с богом так, словно видели его, а я был рядом и молчал. Как и многие морейцы, я чтил всех светлых небожителей, но никого не выделял, и обряды для меня значили немного. Человек сам определяет свою судьбу – это мое мнение, а у небожителей свои заботы, и им не до нас.
Надышавшись дыма, я почувствовал себя нехорошо. Но ветер слегка переменился, гарь рассеялась, и стало легче. А затем Виниоры замолчали. В полной тишине они пару минут простояли на месте, а затем дружно, в едином порыве, поклонились затухающему пламени и отошли.
Вчетвером мы стояли на высоком и крутом обрыве. Позади ночная стоянка роты, на которой отдыхали наши солдаты, а перед нами река, полноводный Рамайн, целых сто лет служивший границей между морейцами и нашими стародавними врагами. От берега до берега тянулся понтонный мост, и по нему нескончаемым потоком шли войска. За ночь на территорию Рубайята уже перешли два полка восьмого легиона, а сейчас идет наш девятый. Сначала легкая пехота, а затем все остальные.
Вдали, на вражеском берегу, рассекая утренний сумрак, блеснула яркая вспышка, и Рунольв сказал:
– Там уже идет битва. Маги бьются.
Снова вспышка, а за ней еще несколько сполохов и еле слышный отзвук, будто гром прогрохотал, и Ари добавил:
– Точно. Так и есть. Скорей бы и нам в бой.
– Успеем, брат. Войны на всех хватит. – Старший Виниор усмехнулся и посмотрел на меня: – Оттар, ты наш уговор помнишь?
– Да. – Я кивнул. – Если в плен попадется эльф или гном, отдам его вам.
– А зачем он нам, понимаешь?
Историю я знал неплохо, и ненависть фридлозе, потомков рунгийцев, к нелюдям была общеизвестна, точно так же как и ее причины.
Когда морейцы высадились на материке Ирахо, остроухие и коротышки как раз добивали северян. От королевства Рунг оставалось два или три горных замка, битком набитых женщинами и детьми, и они находились в осаде. Так что еще немного, и не признавшие власть эльфов непокорные рунгийцы были бы уничтожены, полностью, все до единого, невзирая на пол и возраст. Однако морейцы их спасли. После чего остатки этого народа влились в наш, и не было у династии Раенов более преданных воинов, чем фридлозе, а у нелюдей не было более страшных врагов. Потому что рунгийцы ничего не забывали. Они копили обиды и не один раз посылали императорам, а затем царям предупреждение о том, что нелюдям нельзя доверять и они должны быть истреблены. Но Раены, особенно первые императоры, были гуманистами. Они пытались создать гармоничное государство, в котором не было бы ненависти между расами и народами и все подданные могли бы быть счастливы. Мечтатели. Благородные и наивные, поплатившиеся за свою близорукость. Нелюди несколько раз ударяли в спину морейцам. А затем, побитые и униженные, они падали на колени и снова клялись в верности, а наши государи их прощали. Ну а теперь все – никакой пощады. Никто не забыт, и ничто не забыто. Указ царя позволял уничтожать и пытать врагов, и братья Виниоры восприняли его как руководство к действию. И нелюдям к ним в руки лучше не попадать, ибо смерть пленников будет долгой и мучительной.
– Да, Рунольв, я все понимаю.
Виниор удовлетворенно кивнул и посмотрел на тропу вдоль берега:
– Кажется, ротный возвращается.
Действительно, к нам спешил Агликано, получивший приказ. И, присев у костра, он подозвал нас:
– Господа офицеры, ко мне.
Мы приблизились, обступили капитана, и он, достав карту, с радостью в голосе сказал:
– Рота получила приказ, и у нас есть превосходный шанс отличиться.
«Кому чего, – подумал я, – а ротный хочет отличиться. Для Агликано война трамплин, который подбросит его вверх по служебной лестнице и сделает героем. Для воинов возможность разбогатеть. Для Виниоров шанс поквитаться с врагами и пролить кровь во славу своего родового бога. А что она для меня? Наверное, всего лишь работа, где я пока новичок».
– Смотрите, – Агликано ткнул в точку на карте, – это укрепление Дер-Вагат. Оно в стороне от основных дорог и трактов, по которым двинется восьмой легион. И противник желает использовать его для фланговых ударов по нашим коммуникациям. Допустить этого нельзя, и, пока враг не успел стянуть к Дер-Вагату крупные силы, мы обязаны его захватить. Идем не одни. С нами еще две штурмовые и две линейные роты, батарея баллист, осадной обоз с павизами и лестницами, три десятка кавалеристов и два мага.
– Кто старший командир? – спросил Рунольв.
– Я. – Капитан горделиво расправил плечи.
«Понятно. Агликано подсуетился и, по сути, возглавляет сводный батальон. Это огромный задел на будущее, и если он возьмет крепость, быть ему майором. Вот что значит – человек имеет связи и делает карьеру».
Такими были мои мысли, и Виниоры, судя по всему, думали точно так же. Но в настоящий момент это было не важно, Агликано не самый плохой командир, когда надо, может собраться, и Рунольв задал новый вопрос:
– Когда выдвигаемся?
– Сейчас. У переправы сбор сводной группы, и переходим на другой берег.
– Какие укрепления в Дер-Вагате, известно?
– Ничего нового. Разведка внутрь не проникла и сообщает о каменных стенах высотой до восьми метров. Шесть донжонов, и на каждом мощная катапульта. Рва нет, грунт скалистый. Подступов мало. Ворота одни. Под крепостью большое количество подземных галерей, где могут прятаться вампиры, но пока там пусто. Гарнизон состоит из двухсот дружинников местного графа, полусотни наемников и некоторого количества ополченцев. Однако это ненадолго. Вскоре новые группы воинов и остатки вражеских отрядов, которые будут разбиты нашими передовыми частями, стянутся в кулак, и Дер-Вагат придется осаждать по всем правилам военного искусства, а припасов за его стенами хватает.
– План какой?
– Подходим, вышибаем ворота и штурм. Незатейливо и просто, главное – действовать быстро.
Больше вопросов не было, и Агликано приказал выдвигаться.
Спустя полчаса, спустившись к переправе, мы соединились с приданными нам ротами, осадными повозками, кавалеристами и магами. И на холме, рядом с командиром нашего полка, я заметил брата Роя в парадном гвардейском мундире. Скорее всего, по поручению свежеиспеченного командующего Второй армией князя Айрика он поторапливает отставших, а заодно обеспечивает резвый старт своему приятелю Агликано. Так-то, без поддержки штабного офицера, шиш бы он командовал захватом крепости. Но рука руку моет, и мой старший брат про своего столичного приятеля не забыл.
Рой вниз не спустился. Брат помахал рукой Агликано, а капитан ответил, и мы начали переправу.
Отряд перешел реку и двинулся по старому разбитому тракту, который никто не чинил целый век. Но по нему шагали недолго, и, когда окончательно рассвело, колонна свернула налево. До вражеской крепости было около двенадцати миль, расстояние не очень большое, а значит, дойти должны были за четыре с половиной часа. Однако отряд задержался, ибо вскоре нам пришлось вступить в бой.