По традиции дядя встретил меня на пороге родной квартиры. Я церемониться не стала и тут же всучила родичу тяжелые пакеты с продуктами, сама молча протопала к себе в комнату, где включив комп и интернет, быстренько побеседовала с парочкой своих знакомых.
Основная часть проблемы решена, осталось поговорить с дядей. Вскоре мне была предоставлена отличная возможность, которой я немедленно воспользовалась. Дядя сопротивляться не стал, ибо сил его на это уже не имелось, и мне было разрешено проводить его до самого аэропорта.
На что я рассчитывала? Не знаю. На удачу, наверное.
Весь путь до аэропорта я методично внушала дяде, что очень соскучилась по бабе Клаве. Естественно меня игнорировали, ибо дядя был поглощен чтением документов. Но готова поклясться, мои слова были услышаны и к сведению приняты.
Посадив дядю на самолет, принялась воплощать свой план в жизнь. Я решила бежать.
А чего еще вы ожидали? Мне было страшно. Терпеть рядом с собой непонятное нечто, которое даже человеком не является, я не собиралась. Но больше всего меня беспокоили мотивы Саши. Всю веру в его альтруизм он собственными руками уничтожил, выделив меня из общей человеческой массы.
Но думать некогда, пора действовать. Позвонила шоферу, который до сих пор ждет меня в машине. Дала ему сегодня выходной. Анне Михайловне тоже позвонила, сказала, что сегодня весь день проведу с друзьями. Добрая женщина о моей нелюдимости не подозревала, посему поверила и пожелала приятного отдыха.
В свою очередь я спокойно вышла из здания аэропорта, прошла с толпой прибывших к автобусной остановке, благо она недалеко находилась, прыгнула в первую попавшуюся маршрутку и отправилась в неизвестность.
Зазвонил телефон.
— Привет, Руся, — услышала я.
— Привет, Фродо, — улыбаюсь я. — Нашел?
— Да, — и он называет адрес. — Ключи в кадке с цветком на подоконнике.
— Спасибо, — благодарность моя была искренней.
— Должна будешь.
Разговор был окончен. Мне же следовало заняться делом. На ближайшей остановке я сошла, недалеко оказалось метро — идеально.
Таким образом, я петляла по городу еще около часа. Если учесть, что погода стояла жаркая и солнечная, можно представить каких усилий от меня это потребовало. Особенно в общественном транспорте. И только после всевозможных предосторожностей вышла-таки к стоянке такси. Проходя мимо большой витрины, оглядела себя и заодно всех, кто был за моей спиной. Шпионка под кодовым именем Красная Шапочка. Идиотизм. Я поправила кепку, которую успела одеть в метро, и бодро зашагала к ближайшему таксисту.
Назвала адрес, договорились о цене.
— Далековато будет, — проворчал он. — Поехали.
Садясь в машину, я вздохнула с облегчением. Может я все придумала? Может и не следил за мной никто?
Ехать действительно было далеко. Аж на другой конец города, в рабочую окраину. Я даже задремать успела, благо на заднем сидении расположиться додумалась. Кондиционер способствовал расслаблению организма.
Вот только пробуждение было не самым приятным.
Визг тормозов, меня швыряет вперед, от души матерящийся таксист и два огромных джипа, один преграждает нам дрогу впереди, другой подпер позади.
Лицо водителя бледнеет по мере понимания ситуации. Я же только делаю попытки осознать. Что за фигня?
Водительская дверь первого джипа открылась, и на дорогу вышел тип весьма не дружелюбной наружности.
Сашу вообще трудно назвать красавцем, скорее уж бандитом с большой дороги.
Я даже бежать не пыталась. Бесполезно. Он же псих. И оборотень.
Ой.
Дверь с моей стороны резко распахнулась, обдавая жаром асфальта. Меня схватили за предплечье и грубо вытащили из машины. А ведь водиле я заплатить не успела. Мельком глянув на его бледное лицо, поняла, что таксист будет рад просто остаться в живых.
Саша же, не церемонясь, потащил меня к своей машине. И все это посреди дороги в разгар дня! Водители, конечно, сигналили в раздражении, но что бы выйти помочь бедной девушке, которую против воли куда-то волокут, это они не могут. Может, и правильно делают, с господином Назаровым связываться себе дороже.
А Саша был зол, очень ЗОЛ. На его потемневшем от гнева лице можно было читать все те кары, что он мне молчаливо обещал. Он впихнул меня на заднее сидение своей машины, сам сел за руль, и резко рванул с места.
Говорить я боялась, но хотелось очень. Инстинкт самосохранения пересилил, я смолчала.
Автомобилем Саша управлял довольно агрессивно, что не удивительно с его нынешним настроением.
— Я говорил тебе не бежать? — рыкнул он.
Что я могла ответить? Вот именно, ничего. Я и не отвечала. Я думала.
Меня все-таки вели. И вели намного лучше, чем вчера. Наверное, позже стоит подумать о том, что такое не везет и как с этим бороться, сейчас лучше поразмыслить на предмет сохранения родного здоровья.
— Ты доигралась, — глухо произнес Александр, видно устав ждать от меня хоть какого-то ответа.
А все из-за моего плохого поведения.
— Я курить бросила, — вякнула я.
Страшно-то как.
* * *
Страх бывает разный, уж мне ли не знать. И сейчас, находясь в машине с этим молчаливым, хмурым мужчиной уже довольно длительное время — целых тридцать минут мучительной смерти моих нервных клеток — я готова была рыдать. Да что там, я готова была молить о прощении. Сама не знаю, что он там должен простить, но лишь бы успокоился.
Чувствовала ли я вину? Нет. Жалела ли я о чем-нибудь? Да. Жалела, что не успела сбежать.
Меня пугал он. Меня пугала неизвестность, в которую он меня везет. Меня собственная тень пугала, в конце концов! И если кто посчитает меня трусихой, лично в лицо плюну. А чего вы хотели? Живешь себе, живешь спокойно, страдаешь от усиленной опеки единственного родственника и легкой формы аутизма. А тут бац! Пару раз тебя спасает прЫнц на черном джипе. Вот только не прЫнц он, а король… теневой… по слухам… и шерстью периодически обрастает. И зубы у него большие пребольшие! И чем дальше, тем сказка страшнее, потому, что кто его этого странного мужика знает, на кой черт я ему сдалась. И хотела бы я посмотреть на ту дуру, которая в подобной ситуации шутки бы шутила, воюя за свои права и свободу. Мне вот сил хватает лишь на то, чтобы не разрыдаться прямо тут в машине. Вот и молчу, а то не дай Бог разозлить Назарова еще больше. Он ведь даже на меня не смотрит, за что ему огромное спасибо. И курить так хочется. Из разряда и хочется и колется, вот только колется сильнее, чем хочется, посему сидим и пытаемся забыть про все свои «хочется».
Решив, наконец, перестать трястись, аки осиновый лист на ветру, перевожу взгляд за окно. До этого все больше на свои дрожащие ладони пялилась. За стеклом проплывали дивные виды, природа, шлагбаум.