И хоть это было просто шуточкой, потому что перемещалась она все же по изнанке, я все равно перепугалась.
– Мышь, придумай что-нибудь! – взмолилась я. – Ну, что готовлюсь там, активно собираюсь или еще что. Да хоть сплю!
– Сама виновата, – буркнула брауни, с легким осуждением на меня глядя. – Не надо было вчера змея обнадеживать по полной программе! Разумеется, он раскатал свою чешуйчатую тушку на всю длину, рассчитывая на продолжение!
– Подождет! – рявкнула я. – Чисто теоретически я уже через два дня вся его! Так что пусть закатывается обратно!
– Хорошо, – хихикнула Мышка, щелкая пальцами, с которых сорвался ворох искр. – Скажу, что ты спишь. Надеюсь, торчать здесь в ожидании, как раньше, он не станет: как я слышала, сегодня у Инейрана открытие новой линии товара и нового центра распространения. На приеме он должен присутствовать.
Я ощутила мимолетную тоску по тому, чего никогда не видела. Званый ужин… Наверное, это очень интересно и необычно!
Ладно! Не будем грустить, ведь совсем скоро, вне зависимости от исхода, я больше не буду под таким жестким контролем, как любая юная нага.
Но что Мышисса говорила еще? Про «как раньше»…
– Ты это о чем?
– Ну… Ты же у нас любительница засидеться до утра за книжкой, а после обеда упасть и поспать, – улыбнулась в ответ брауни. – И если он приходил, когда ты спала, то просто шел в библиотеку и ждал, пока встанешь…
– О как… – пробормотала я, чтобы хоть что-то сказать.
– Ну, я пошла, спроважу рыжего змея, – кивнула Мышь и растворилась в золотом сиянии.
А я почему-то сидела и, как последняя дура, мечтательно улыбалась. Он меня ждал! Очень занятой Иней ждал, пока я проснусь, чтобы… поговорить. И так было не один раз.
Именно с таким выражением блаженной мечтательности на лице меня и застал вернувшийся Нурикеш. Попугай спустился на пол, сделал несколько шажков и остановился прямо напротив моей кушетки. Наклонив голову, внимательно меня изучил и наконец сказал:
– Дур-р-рочка, ты меня пугаешь!
– Не пугайся, – посоветовала я и со вздохом поднялась. – Это так… Временное помутнение рассудка на почве повышенного гормонального фона, обусловленного…
– Хватит! – решительно пресек мою речь феникс. – Во-первых, твой высоконаучный перл слишком умен для моего скудного попугайского умишки, а во-вторых, мне все равно, за какими словами ты спрячешь свои желания. Главное, чтобы это не отразилось на планах и действиях, Лалидари.
– Не переживай, – сухо ответила я, вставая на носочки и потягиваясь. – Все в силе. Я не отменю это только из-за того, что хитрый змей снова стал хорошим. После того, как он себя вел, после того, как сам говорил, что я его не знаю… Инейрану веры нет.
– М-да, нет ничего более непоследовательного в своем настроении и решениях, чем обиженная женщина, – иронично отметил Нурикеш, оглядывая меня яркими зелеными глазами. – И с чего ты взяла, что не знаешь? Знаешь. И даже с нескольких сторон теперь, а не только с той ванильно-розовой, что он показывал ранее.
– Я предлагаю закрыть тему, – ровно и доброжелательно проговорила я, развернувшись к слишком сообразительной птичке. – Айнир Нурикеш, это не то, что я бы желала с вами обсуждать. Не та тема, не то время… да и не тот собеседник, согласитесь.
– Ио Лалидари, меня начинает восхищать эта милая манера переходить на «вы» в тех случаях, когда вы желаете увеличить дистанцию.
– Кеша, у меня, между прочим, тоже есть вопросы, – хмыкнула я и присела рядом с попугаем. – И очень много. Например, что один из высших лордов королевства забыл в этой пернатой шкуре, почему он так не любит брауни и за что его так оригинально наказали. И еще – а что же будет мне, когда поступившие с тобой таким образом узнают, кто виноват в том, что ты больше не бесполезное чучелко…
– Вынужден повторить твои слова, – медленно ответил Нурикеш, не отводя от меня глаз. – Не та тема, не то время и не тот собеседник.
– Вот видишь, как у нас с тобой много пересечений таких разных прямых, – улыбнулась я в ответ и, встав, наигранно бодро сказала: – Себе мы почти все собрали, а нужно ли что-то взять в дорогу тебе?
– Нет, – нахохлился пернатый.
– Как скажешь, – кивнула я и вышла из спальни в гостиную. Там тяжело опустилась на диван и устало потерла виски.
Ио Лалидари, а вы и правда дурочка. Понимая, что лезете куда-то совсем не туда, все равно стремитесь. Но… выбора у меня нет. Того, который бы меня устроил.
После все как-то очень стремительно закрутилось. И началось все с недолгой прогулки по ночному городу, где я с любопытством вертела головой: все же по ночам ни разу не гуляла. Но как только поняла, куда мы идем, то о-о-очень удивилась.
– А зачем нам на кладбище?!
– Вот именно, – пробормотал Кешка, сидящий на плече, и уже громче добавил: – Уважаемые, продемонстрировать дочке зарезервированное для нее местечко можно было и днем!
– Замолкни уже, – тяжко вздохнул отец, ползший немного впереди. – Как же достал, а!
Кеша промолчал. Странно, но факт.
Хм, а меня это пернатое уже не до такой степени раздражает… Интересно, почему? Нет, конечно, временами достает едва ли не до зубовного скрежета, но того желания удавить мелкую пакость, которое было вначале, уже нет.
– На этом кладбище, в нашем семейном склепе, находится один из спусков в подземелья, – пояснила Гаррини. – Мне бабушка рассказывала. В давние времена жил да был мой дедушка… не на шутку заинтригованный содержимым катакомб. Он являлся смотрителем этого кладбища, под которым проходит один из Лучей пути. Вот дедушка и выкопал туда спуск.
– А как он с бабушкой познакомился? – вдруг спросил Нурикеш. – Знаю я такой типаж, они, когда увлечены идеей, ничего не видят. И почти никуда не ходят.
– Все верно, – едва заметно улыбнулась Гани. – Бабушка сама пришла. Клад откапывать. Так и познакомились. Любовь уже потом возникла… когда оба из больницы вышли.
– А как они там оказались? – оторопело поинтересовалась я.
– Они очень бурно познакомились, – неожиданно по-девчоночьи хихикнула мама. – Она испугалась и огрела его тем, что в руке держала… лопатой. Он, разумеется, увернулся, но споткнулся о корень дерева и свалился в яму, приготовленную для погребения. Ногу сломал…
– Так он не был нагом?!
– Сид он был, – покачала головой Гаррини. – Ну так вот… а бабушка просто рванула с кладбища, но доползла только до ближайшей низко висящей ветви. Как итог – сотрясение мозга и даже временная амнезия.
– А я знаю, что дальше было, – хмыкнул Кеша и, откашлявшись, патетично произнес: – И уже после они встретились в цветущем весеннем больничном саду… Он – с костылями, а она – с забинтованной головой!
– Примерно так, – кивнула Гани.