– Пришел к тебе колена преклонить и униженно о службе молить, – каким-то поистине издевательским тоном продолжил пернатый. Преклоненными коленами и унижением тут и не пахло. И уже немного с другими интонациями Кеша закончил: – Прекрасная, прости, колена не могу склонить только из-за особенностей физиологии данного тела.

– Ничего-ничего, – заверила его Земляна и глубоким, величественным голосом вопросила: – Что же движет тобой, о сын мой?

В красноречивом взгляде попугая отчетливо читалось: «А не видно?!» Но Кешенька был умница, Кешенька вслух ничего не вякнул, а продолжил вполне по правилам:

– Злобные недруги заковали безвинного в тело слабое, госпожа моя. Потому я преисполнен чаяниями вернуть себе былое и отплатить обидчикам, пирующим на костях моей славы и величия.

Ни-и-ичего себе апломб! А слог-то, слог какой!

Ну, Кешенька!

– Как горестно мне слышать такое, – в том же стиле ответила Земляна и обласкала подданного взглядом. – Но я вняла тебе, о возлюбленное дитя мое…

– Благодарю, о…

Дальше последовало велеречивое перечисление добродетелей богини и того, как господин Нурикеш будет счастлив, если она его… реально услышала и приняла к сведению требования.

– Теперь ты, маленькая брауни, – повернулась к Мышиссе богиня.

После традиционного обмена любезностями на тему, как же мы счастливы лицезреть здесь друг друга, Мышка перешла к делу.

– Мое желание дерзновенное, – склонила золотистую головку девушка. – Но недаром несется по земле слух, что нет для великой богини ничего невозможного.

– Молви же, – махнула рукой Гаррини, пряча улыбку в уголках губ.

– Я, низшая фейри, желаю возможностей своих высших собратьев, – тихо, но твердо сказала брауни, прямо глядя в зеленые глаза Земляны.

– Смело, – задумчиво кивнула Гани и склонила голову набок. – Я услышала.

– Благодарю, госпожа, – снова поклонилась низшая фейри и вернулась в сотворенное для нее кресло.

– А теперь ты… дочь моя, – обласкала меня взглядом та, что заменила мне мать.

Я поднялась и встала у подножия трона, не отрывая взгляда от женщины.

– Моя просьба сложна и проста. Я хочу свободы. От условностей, от оков, от Закона. Вы ведь все и так знаете, матушка.

– Я знаю, что ты ничего не знаешь, девочка моя, – рассмеялась Гаррини и протянула ко мне руку, второй рукой по-прежнему сжимая камни на подлокотнике. – Подойди, Лалидари.

Я послушно поднялась по ступеням и встала рядом с ней. Гани дотронулась до моих волос, пропустила сквозь пальцы выбившуюся прядь и легонько за нее потянула, вынуждая склонить к ней голову.

– Маленькая, я знаю, что ты обижаешься, – тихо проговорила Гаррини. – Но так было надо. Да и не видела я иного варианта выполнить твое желание.

– А папа знает? – задала я совсем не относящийся к делу вопрос. – О том, кто ты… и о том, куда послала.

– Он думает, что я просто аватара, в которую время от времени нисходит божественная суть, – отвела глаза Земляна. – И разумеется, он бы не стал отпускать тебя в катакомбы, если бы я не гарантировала безопасность… сейчас и в последующем.

– Ну ничего себе безопасность! – свистящим шепотом выдохнула я. – А как же пространственные ловушки?!

– Я была в вас уверена, – спокойно ответила мама. – Недаром же Мышиссу уже не один год готовила для того, чтобы она была твоей брауни. Как видишь, все удалось хорошо, и девочка справилась.

– Девочка справилась наполовину, а потом благополучно улизнула! – едко ответила я. – Продержалась до помощи я благодаря Нурикешу!

– А кто тебе его вручил? – вскинула бровь Гаррини, и я осеклась, а она продолжила: – Лали, все хорошо. И все продумано.

– Почему гончая откинула меня в сторону? – задала я последний вопрос. – Сильно так!

– Потому что ты стояла на краю самой обычной ямы, на которую не распространялось позаимствованное у феникса чутье, – немного устало пояснила богиня. – Но силу я немного не соразмерила, признаю. И прошу за это прощения. Гончие, по сути, – големы, в которых вселяются слуги богини при испытании… ну или вот я.

– Расскажешь потом, что случилось с богиней, раз ты теперь ведешь такую жизнь?

– Непременно.

Я развернулась и спустилась со ступеней, кинула вопросительный взгляд за спину и, увидев лишь выражение ожидания на лице Гани, села на свое место.

– Я принимаю вас на службу, и вы получите то, что желаете, – обвела нас медленным взглядом богиня. – Силу, власть, жизнь и свободу. Впрочем, все это вытекает одно из другого. Итак, согласны ли вы поступить на службу? Неизвестную службу сроком в десять лет?

Наше «да» прозвучало на удивление дружно.

– Вот и замечательно, – улыбнулась Гаррини, а потом в зале загрохотали непонятные слова, помещение вспыхнуло изумрудным светом… а бездна под ногами перестала быть опорой, и я провалилась в какую-то вязкую, коконом обволакивающую меня жидкость.

Глава 4

Стенки кокона полыхали так ярко, что резало глаза, пронизывали меня энергией и болью. Боковым зрением я видела, как по обе стороны от меня бьются в таком же плену маленькая брауни… и обнаженный мужчина.

Сколько прошло времени? Я не знаю. Оно стало таким тягучим, что я уже не знала, когда все началось, и, разумеется, не была в курсе, когда этот кошмар, который, казалось, плавил кости, закончится. Я даже кричать не могла, даже пошевелить пальчиком по своей воле, только непроизвольно корчиться от боли. А сознание почему-то не спешило меня милостиво покидать.

В себя я пришла только на полу все в том же зале. Рядом постанывала брауни и хрипло кто-то дышал. Я повернула голову и увидела распластавшегося на полу мужчину. Собрала в кулак силу воли и села, затем стянула с себя кофту и подала ее фениксу. Тот лишь слабо кивнул и поднялся, оборачивая вокруг бедер уже привычный наряд, и подал руку сначала мне, а потом и Мышке, которая даже на ногах не устояла. Нурикеш меня не на шутку удивил. Он брезгливо оглядел шатавшуюся и непроизвольно ухватившуюся за него девушку, потом вздохнул, поднял ее на руки, едва не свалился сам, но донес брауни до ее кресла.

– Господин Айнир, я вас не узнаю, – хрипло рассмеялась низшая фейри.

– И правильно, – кивнул в ответ феникс, опускаясь прямо на пол. – Считай, что это был бред. – После Айнир вскинул на богиню яркие зеленые глаза и спросил: – Почему я снова такой? И как скоро… пройдет эффект?

– Тут я тебя не порадую, – пожала плечами Гаррини. – Обернулся потому, что сила опять достигла рубежа, а твое желание вновь стать таким настолько сильно, что, как только появляется возможность, ты сразу возвращаешься. Но… последние пять лет не прошли для тебя даром, Айнир Нурикеш. Контроля над разумом, эмоциями и энергией почти нет, то есть сила быстро утекает и ты снова становишься птицей, а так как сейчас тебе наиболее привычен вид попугая, то ты автоматически принимаешь именно этот облик.