И у Финиста Цари, жесткого дельца и политика, почему-то не хватало решимости как следует поставить на место мелкую вредность. Возможно, он просто боялся, что красивые медово-карие глаза больше не станут так безоглядно доверчиво на него смотреть?
Феникс знал, что девочка очень к нему привязана, а отсюда и чувство собственничества. Тем более мы в ответе за тех, кого приручили. Именно поэтому Финист и сдерживал желание продлить с ней контракт. Девочка должна стать самостоятельной и сильной. А работая на одного хозяина, который к тому же относится к ней почти как к члену семьи, она таковой не станет.
Слишком много поблажек ей давал Финист Цари. И самое отвратительное то, что он не хотел вести себя по-иному. Но ничего. Период слабости скоро пройдет, и придется расстаться со светлой и радостной рыженькой девочкой. Обидно, досадно… но ладно.
Прерывисто вздохнув, мужчина отправился в столовую. Надо позавтракать и собираться по делам. Если грядет что-то неприятное, то следует принять меры. Для начала связаться с тем, кто в свое время сотворил одни любопытные духи… Инейран Дальварис… приятель по университету. Один из тех, кто участвовал в перевороте пятилетней давности.
Днем позже. Змеиная провинция
А сам рыжий наг был занят совершенно иными делами и проблемами. Ну, как проблемами… неурядицами. У него увели добычу!!! Даже не так. Добыча увелась совершенно самостоятельно, что возмущало еще больше. Ведь неизвестно куда вляпается, дурочка малолетняя…
Да это ни в какие рамки! Это досадно и очень неприятно. И нуждается в исправлении, чем Иней в данный момент и занимался.
В большом зале совета сейчас собрался необходимый для его целей состав высшей касты нагов. Пятнадцать змеев, получивших статус старейшины.
В двенадцати креслах по кругу разместились старейшины, в центре стояли друг напротив друга два нага. Крупный воин, скрестивший на груди мощные руки, с легкой брезгливостью, за которой пряталось беспокойство, смотрел на своего визави. Тот, напротив, был небольшого роста, с красно-медной чешуей, медными волосами и пронзительно-синими глазами, в которых тлела злость, прикрытая спокойствием.
Иней был на своем поле. Он был ферзем, в руках которого находились все козыри. И отец Лали прекрасно это понимал. Но кто же думал, что эта медная рептилия является обладателем перстня государя?! Ни для кого другого не стали бы созывать совет старейшин, даже в условиях пропажи девушки, на которую был подписан договор. Скорее послали бы неудачника… самого искать девицу.
Такого поворота событий они с Гаррини не ожидали. И она сама, как назло, опять впала в состояние прострации. Лежит с открытыми глазами, но не дозовешься! Опять дух высшей жрицы – аватары Земляны – бродит невесть где. Хотя именно в данном случае известно где. Под городом.
Гани говорила, что им нужно пять дней для того, чтобы окончательно связать новых слуг с капищем силы. Прошло меньше двух. И время тянуть не получится, слишком уж резво принялся за дело молодой нахал. Но откуда у него знак привилегии?! Таких перстней существует всего пятьдесят. Пятьдесят влиятельных людей на большую страну – это мало.
И как же, вот каким образом маленькая девочка смогла заинтересовать именно такую тварь?! Хотя и так все понятно. Просто рыжий попался. На свой же особый дар. Лалидари его зацепила. Отвлекала от дел. От раздражающих факторов Инейран Дальварис привык избавляться. А если способ настолько приятный, то почему бы и нет? Да, цинично. Но кто сказал, что жизнь иная?
Тем временем действо разворачивалось. С одного из кресел поднялся подслеповатый морщинистый старик. Даже чешуя его была потускневшей, а это явственно указывало на то, что нагу недолго осталось жить. И тем не менее он здесь. Потому что так было приказано.
– Я прошу вас вернуться к нашему делу, – дребезжащим голосом проговорил он.
– Разумеется, – уважительно склонился Инейран и плавно выпрямился, скользя взглядом по присутствующим. – Я прошу вас, старшие, провести ритуал призыва младшей дочери рода.
– Право? – надтреснутым голосом прошипела старуха с противоположного угла.
– Лалидари моя по праву Закона о чистоте крови, – отчеканил Инейран.
– Молодой человек, – неприятно усмехнулась старуха. – Все верно, она ваша. И вы упустили девчонку. Возвращать обратно тоже вам… Юнец.
Синие глаза парфюмера прищурились, на губах появилась легкая улыбка, и он плавно развернулся к говорившей:
– Леди Шаррини, какая жалость, что вы так неоправданно грубы и резки.
– У меня маразм и слабоумие, – фыркнула в ответ старуха.
– Пока нет, – лучезарно улыбнулся в ответ Иней, от чего пожилая нага мигом перестала улыбаться и впилась в молодого мужчину пристальными, удивительно яркими для ее возраста зелеными глазами. Почти такими же колдовскими, как у ее внучки Гаррини.
Эта бездонная зелень в свое время свела с ума немало мужчин, чем и пользовалась сама ползучая интриганка по имени Шаррини. Пользовалась ровно до того момента, пока у ее дочери в до безобразия чопорном союзе не родилась девочка. Совсем-совсем без магического дара. Гани.
– А вы, мальчик мой, однако, дерзите, – спокойно отозвалась нага, плотнее сворачивая кольца темно-зеленого хвоста.
– Что вы, леди, – скрыл немного хищную улыбку Инейран. – Просто хочу вам напомнить, почему вы тут.
– А вот теперь вы еще и хамите, – перебрала когтистыми пальцами по подлокотнику Шаррини. Да, истинная дочь своей матери! Недаром в склепе леди Мириам папочка Лали так дергался. Уж очень она напоминала свою доченьку.
На этом этапе вмешался другой старейшина.
– Леди Шаррини, у Инейрана Дальвариса и правда есть основания. Потому предлагаю приступить к ритуалу, минуя привычную для вас процедуру выноса мозга присутствующим.
– Ты ко мне предвзято относишься, Хиррин, – открыто ухмыльнулась старушка.
– Вовсе нет, – нахмурился сухопарый, совершенно седой наг.
Ну да… отношения у них были своеобразными еще с тех пор, когда она при дворе хвостом вовсю крутила. Или с тех, когда в десятый раз отказалась выходить за него замуж? В итоге… оба одиноки.
– Займемся ритуалом!
– А вы уверены, что метка полукровки достаточно сильна для того, чтобы ее нащупать и вытащить? – вскинула бровь старушенция.
– Пока не попробуем – не узнаем, – пожала плечами еще одна из присутствующих.
– Приступайте, – с предвкушением глядя на пентаграмму в сторонке, прошипел Инейран. – Приступайте, уважаемые. – И добавил уже совсем иным тоном, повелительным и властным: – Я жду.
Все же печать рода, которая ставится на любого нага, принятого в род, – это поистине замечательная вещь. Имя, слепок «клейма» и двенадцать представителей знати с уровнем допуска «старейшина» – и можно вытащить кого угодно.
Вот и пригодилось. Совсем-совсем скоро маленькая строптивая змейка окажется там, где ей и надо быть. Рядом с Инеем. В его постели. Пока не надоест ему, разумеется.