Змеиная провинция. Ратуша.
Новый сбор старейшин по велению обладателя перстня государя
Инейран Дальварис стремительно шел по коридорам центрального здания города и пугал всех встречных холодным выражением застывшего лица с нехорошим блеском синих глаз.
Правда, сначала встречные получали возможность подивиться новой прическе мужчины, а уже потом испугаться страхолюдной физиономии.
Иней был практически в ярости. Этот совет старых маразматиков не соизволил явиться сразу же, как он бросил клич. Более того, как сговорившись, они послали ему время и место аудиенции.
Мужчина был в деловом костюме и в человеческом облике. Что именно хотел он доказать всем или себе, находясь не в привычном полузмеином виде, парфюмер и сам не знал. Хотя ответ прост. После принудительной стрижки – «подарка» от неизвестного «доброжелателя» – голова нага выглядела… малость непривычно. Кудрявая и пушистая, несмотря на все усилия, чтобы это дело хоть немного пригладить и выпрямить. А в человеческом виде это смотрелось более… органично, что ли.
Надо признать, все было не так худо, как Инею казалось. Огненный одуванчик он отнюдь не напоминал, да и волосы обрезали лишь немногим выше плеч. Но сам факт! Волосы обрезают в знак позора, и, судя по смешкам и злым ухмылкам недоброжелателей, с которыми за эти дни встречался Дальварис, о древнем смысле еще не забыли.
А еще у него второй раз увели из-под носа добычу, и, разумеется, это не осталось без внимания и изящных словесных нападок так называемых друзей из светского окружения главы компании по производству парфюмерии.
Как назло, вчера состоялся прием, на котором он просто обязан был присутствовать. Наг получил возможность убедиться в том, насколько всех радует пусть мелкий, но провал жесткого дельца. Провал…
– Лалидари, как же много с тобой проблем оказалось! – едва слышно прошипел мужчина, пользуясь тем, что двигается по пустому коридору.
Пустому-то пустому… но это была портретная галерея. Такое ощущение, что даже правители города, запечатленные на холсте, усмехались со своих полотен в богатых рамах!
Да, это уже паранойя. Плюс ко всему маленькая светловолосая пакость так и не призналась тогда в том, где она была, а стало быть, неизвестно, где ее искать! И неизвестно, с кем…
Последнее особенно настораживало рыжеволосого. Тот, кто его… огрел дубинкой по голове и прошел сквозь все линии защиты дома, сумел не только нейтрализовать брауни, которого Иней потом несколько часов откачивал, но и избежать много других неприятных сюрпризов.
Короче говоря, тип был явно серьезный. И это точно был мужчина. Тень, которую Дальварис уловил краем глаза, никак не могла принадлежать женщине. А стало быть, его блондиночку уволок какой-то посторонний мужик. И есть вероятность, что в прошлый раз, мокрую и полуголую, он ее вытащил от него же. И сейчас она вновь с ним.
Досадно. Да какое досадно! Сама мысль ненавистна до глухого рыка, до желания найти и сделать что-нибудь очень нехорошее. Нет, не убить. Это скучно и лишено полета фантазии. А вот некоторые направления аромагии запрещены к использованию как раз потому, что нуждаются в тестировании. На живых и разумных это проводить негуманно, а преступников Инейрану с некоторых пор для опытов не предоставляют. Так что наг уже знал, как распорядиться тем самоубийцей, что рискнул стащить у Инея его маленькую змейку.
Красивые губы парфюмера скривились в недоброй усмешке.
Он приблизился к огромным, украшенным лепниной и резьбой дверям, и их услужливо распахнули два мелких нага в ливреях стражей ратуши. Иней гордо вздернул подбородок, краем глаза заметив пушистый медный завиток, который вырвался из заколки и упал на скулу. В душе поднялось раздражение, и наг озлобился на жизнь еще больше. Постоянное напоминание!
Чтобы хоть немного отвлечься от дум и кипевших внутри эмоций, рыжий окинул зал совета внимательным взглядом. Белоснежные, настолько светлые, что даже глаза слепило, стены мягко искрились в свете солнечных лучей, лившихся сквозь стеклянный купол. Некоторые стекла были прозрачными, а другие – цветными, и это создавало неповторимые узоры на полу.
Полдень. Солнце стояло в зените и зависло ровно над ратушей, проливая свое сияние внутрь, высвечивая в центре зала огромную алую восьмиконечную звезду.
Мужчина медленно пересек мраморные плиты и подошел к одному из ее лучей, после окинул собравшихся внимательным взглядом, но все же сделал еще три шага вперед и остановился в центре фигуры.
Из-за того, что красное стекло превращало солнечный свет в алый, медные волосы парфюмера были сейчас особенно яркими, а черный костюм приобрел багряный оттенок пролитой венозной крови.
– Приветствую совет старейшин. – Эхо его голоса, в котором звучал металл, прокатилось по помещению.
– Мы рады, что вы пришли, Инейран Дальварис, – спустя несколько секунд прошелестел один из старейшин.
Иней нахмурился, понимая, что ситуация явно ускакала в каком-то не том направлении, о котором он думал. Потому что… не так все должно начинаться. Он тут не просто бастард одного из лордов, который добился чего-то на поприще торговли и изобретательства. У него – перстень короля, и обращение обычно было соответствующим.
– Если старейшины не возражают, то я бы не хотел терять наше общее время. Поэтому сразу перейду к сути вопроса, – жестко сказал рыжий, предпочитая сразу расставить точки над «i» и заодно напомнить присутствующим, с кем они имеют дело.
– Старейшины только «за», – хмыкнула уже знакомая по прошлому заседанию нага Шаррини.
Как всегда, бабушка Гаррини была идеально причесана и сохраняла на морщинистом лице выражение абсолютной невозмутимости. Есть такие женщины из категории леди. Род тут не важен… «Леди» может быть и простолюдинкой, вопрос в том, как она себя держит.
– Замечательно! – гораздо более широко, чем это допускали приличия, улыбнулся Иней. Так, что стали видны клыки, отчего по залу прокатился глухой ропот недовольства.
Мальчишка зарвался. Определенно зарвался.
На деле же рыжий скорее поддался древнему, почти животному инстинкту. Инейран чувствовал, что вокруг него смыкается кольцо, что его окружают и перекрывают пути. А значит, нужно, согласно негласному правилу, предупредить противника о том, что это не останется безнаказанным. В диком мире – скалятся. Инейран просто чуть более широко, чем это принято в высшем свете, улыбнулся. Но все поняли.
– Инейран Дальварис, вы забываетесь.
– Старейшина Хиррин, я ничем не уязвил достоинство тут присутствующих, – мягко проговорил рыжеволосый, усилием воли смиряя душевный раздрай.
Что-то подсказывало ему, что он не получит того, зачем пришел, и это почему-то выбивало из равновесия. А еще очень хотелось взять за горло ухмыляющуюся старуху Шаррини и ласково поинтересоваться, где сейчас находится ее «плохо себя чувствующая» внучка Гани! Не там ли, где и приемная дочь?! «Взять за горло», конечно, исключительно в фигуральном смысле. Вероятно.