К моменту, когда Кэш возвращается, я уже одета. И жду.
Как всегда, от одного его вида у меня в животе вспыхивает огонь. Меня зажигает его присутствие. Этого отрицать нельзя.
Делаю глубокий вдох и отставляю все эти чувства в сторону, чтобы мыслить ясно.
– Итак, каков план?
Кэш оглядывается и смотрит в сторону кабинета.
– Сядь. Мы сейчас пойдем туда.
Слышу скрип кроссовок, принадлежащих, предположительно, ми лому и склонному к легкому флирту Гевину. Не могу представить, чтобы такие звуки издавала обувь Нэша. С трудом представляю его улыбающимся. Думаю, его режим по умолчанию – «угроза».
Кэш закрывает дверь и поворачивается ко мне. По выражению лица понимаю: он думает, мне понравится то, что он скажет. Это заставляет меня предположить, что получится наоборот.
Я вздыхаю:
– Наверно, будет здорово.
Он хмыкает.
– Что? Я же еще ничего не сказал.
– Тебе и не нужно. Тебя лицо выдает. У меня аж зуд в заднице.
– Зуд в заднице? – Я киваю, и он громко смеется. Качает головой, лицо веселое. Кэш поднимает меня на руки, прижимает к себе. – Ты сумасшедшая, знаешь это?
– Конечно. Разве это для кого-нибудь секрет?
– Нет. Думаю, это известно всему свету.
Я поворачиваю голову и кусаю его за плоский сосок.
– Оу! Продолжай, продолжай, и я тебя отшлепаю, как никто никогда не шлепал.
– Меня никто еще не шлепал, так что планка установлена очень низко.
– Тогда это будет первым пунктом программы по возвращении домой.
Я слегка отклоняюсь.
– По возвращении домой? А куда я еду?
Кэш вздыхает:
– К маме. Это для тебя сейчас самое безопасное место.
Я отталкиваю его.
– Что? Ты шутишь! Я могу, особо не задумываясь, предложить десяток мест, где буду в безопасности и наверняка не лишусь рассудка. С какой стати ты хочешь отправить меня именно туда?
– Потому что обо всех твоих прочих контактах в последнее время хорошо известно. Обо всех, кроме нее. Давно ты с ней разговаривала?
– Года два назад, но не в этом дело.
– Именно в этом. Куда еще ты можешь поехать, чтобы тебя там не ждали?
У меня в голове полная пустота, вероятно, потому что он прав.
Черт возьми!
– Ладно, но я поеду одна, сама. Она таких вещей не понимала и не поймет никогда.
Кэш, не дослушав, уже качает головой:
– Ни в коем случае. Извини. Тебя отвезет Гевин и останется с тобой, пока не придет время возвращаться.
– Что? Это невозможно! Если нужно обязательно брать с собой кого-то, почему не тебя? – Чем больше я об этом думаю, тем сильнее мне нравится такой сценарий – в таком случае и Кэш окажется в безопасности.
– Гевин… самый способный из нас. Ты с ним будешь в безопасности, что бы ни случилось.
– Ты полагаешь, армия бандитов будет осаждать меня в доме моей матери?
– Я ничего не полагаю. Но хочу быть готовым… ко всему.
– Если Гевин самый подкованный, может, лучше послать его улаживать дела с Нэшем?
– Я должен пойти и все сделать сам. Нэшу я доверить это не могу. Мне нужно удостовериться, что дело сделано и сделано правильно. Я не могу допустить, чтобы они тебе угрожали, Оливия. Это нужно предотвратить.
– Но… но…
Не могу придумать другого аргумента, кроме одного: хочу, чтобы он был со мной и не подвергался опасности. Но этого явно недостаточно, чтобы Кэш изменил план.
– Это лучший выход. Единственный выход. Поверь. Можешь?
Голова Кэша слегка отклонена в сторону, и он заглядывает мне в глаза. Так искренне.
Чувствую, что сейчас расплачусь. В горле стоит ком, и я не могу говорить, даже не пытаюсь, просто киваю и устремляю взгляд на губы Кэша.
Он снова нежно обнимает меня, перебирает волосы, гладит по спине.
– Я тебя не дам в обиду. Обещаю.
– За себя я не боюсь, – бормочу я, уткнувшись ему в грудь.
Поездка с Оливией до отеля – особого рода пытка. Хотя я упивался этой женщиной всего час назад, все равно ощущаю знакомое подергивание дружка между ног, когда она кладет руки мне на живот слишком низко. Глаза у меня открыты, но перед ними стоит картинка: маленькая ручка Оливии обхватывает мой член, а губы смыкаются вокруг блестящей головки.
От таких навязчивых мыслей не легче.
Второе, что мучает меня: я оставляю Оливию в чужих руках. Как это вынести! Я сказал ей, что Гевин самый опытный, и это, вероятно, правда, с технической точки зрения. Но мне кажется, никто не станет рисковать ради нее так, как я, никто не будет так заботиться о ее безопасности, как я заботился бы. Как забочусь.
Но так надо. Одно мое присутствие рядом – и беда на пороге. Это неизбежно. Пока я не возьму ситуацию под контроль, быть под опекой Гевина – лучший выход для Оливии.
* * *
Оливия молчит всю дорогу, пока мы идем через холл, поднимаемся в лифте, заходим в номер. Она не произносит ни слова, убирая обратно в сумку то немногое, что успела вынуть. Мне хочется как-то разрядить обстановку. Нехорошо, если она уедет в таком настроении.
Прежде чем Оливия застегивает молнию сумки, я выхватываю ее трусики и поднимаю вверх.
– Можно я возьму это? Обещаю, что не буду вывешивать их в баре.
– Отдай, – уныло говорит Оливия и протягивает руку.
Я отдергиваю трусики, и ее пальцы ловят воздух.
– Нет. Думаю, я заработал хотя бы одну пару.
– Значит, ты любитель женского нижнего белья? Никогда бы не догадалась.
– Их не делают достаточно большими для того, что́ я мог бы туда положить, – поддразниваю я.
На это она с ухмылкой отвечает:
– Ладно. Оставь себе. Думаю, мне хватит тех, что остались.
Я заглядываю к ней в сумку.
– О, и правда. Тебе хватит. Полагаю, ты не будешь менять их часто, пока меня нет рядом.
Я дарю ей свою самую задорную улыбку и при виде розовеющих щек чувствую себя вознагражденным.
– Может быть. Но на самом деле одна только мысль о тебе сказывается на состоянии моего белья, и ты, пожалуй, задолжал мне несколько пар. Припоминаю, что две были порваны.
– М-м. Верно. Как я мог забыть? Странно, что твой отец не услышал всех твоих стонов.
У Оливии отпадает челюсть, а щеки вспыхивают ярче.
– А может, твоих. Помнится, ты был очень воодушевлен.