— А может, здесь есть другие пешеходные тропы? — поинтересовалась Рейчел. — Другие ручьи или речушки?
Стивен пожал плечами.
— Есть, эти леса простираются на много миль вокруг. Но вероятно, вы помните что-нибудь конкретное, какие-либо детали?
— Хороший вопрос, — хмыкнула она. — Нет, не помню.
Однако в памяти Рейчел вдруг возник ее ночной кошмар, рычание в темноте, и она поинтересовалась:
— Стивен, а здесь, в округе, водятся дикие собаки?
Он нахмурился.
— Дикие собаки?
— Или другие… животные? Может быть, хищники?
— Полагаю, здесь можно наткнуться на одичавших собак. Но почему вы спрашиваете об этом?
Рейчел напряженно размышляла. Она помнила, что тогда было совсем темно; возможно, она оказалась в каком-то здании либо подвале. Но где в лесу можно найти подвал?
Она адресовала этот вопрос Стивену; тот задумчиво почесал затылок и не нашел что ответить.
— Может, это какие-нибудь старые развалины, — добавила Рейчел. — Здесь есть что-нибудь подобное?
Стивен окинул ее отсутствующим взглядом, после чего покачал головой.
— Извините, Рейчел, но я никогда не слыхал ни о чем подобном.
— Жаль, — заметила она.
Они бродили по лесу еще часа полтора, пока Рейчел окончательно не потеряла ориентир. Наконец она сдалась.
— Ты ведь даже не представляешь, где находишься, верно? — спросил у нее Джон.
— Нет, — отрешенно ответила Рейчел. — Я пришла в себя, но где это случилось — даже не представляю. Кроме того, не забывай, что какую-то часть ночи я бродила по лесу. Так что сейчас мы ищем иголку в стоге сена.
Джон и Стивен хранили молчание.
— А вот где я была до того, как очнулась… — Рейчел вновь пожала плечами.
— Ну что ж, — сказал Джон, — давайте возвращаться. По крайней мере, мы пытались что-то сделать.
На обратном пути к машине у Рейчел вдруг возникло такое чувство, будто за ней кто-то наблюдает из листвы. Чей-то злобный тяжелый взгляд впился ей в спину. Она оглянулась, но не заметила ничего необычного. Тем не менее девушка невольно ускорила шаг.
— Хотите перекусить? — предложил Стивен, когда они уже подъезжали к его дому.
Джон взглянул на Рейчел, но она ответила:
— Спасибо, Стивен, как-нибудь в другой раз. Мне нужно повидаться кое с кем из знакомых, которые могут помочь собрать эту головоломку.
— Я понимаю, — кивнул он. — Однако будьте осторожны. Обещайте!
— Я уже большая девочка, Стивен. Все будет в порядке.
— И у вас есть Джонатан.
— И у меня есть Джонатан. Он позаботится, чтобы я не совершила опрометчивых поступков.
Когда они, высадив Стивена, возвращались из Уайтмонта в Гленвилль, Джон из машины позвонил Элизабет. Спросил, можно ли заехать прямо сейчас.
— Хорошо, — услышала Рейчел, — мы уже едем… Да, мы сейчас в машине. Конечно, с удовольствием останемся на обед. Большое спасибо, Элизабет.
Джон уже собирался прервать связь, когда Элизабет спросила его о чем-то.
— Я помню, что обещал это еще вчера, но мы сейчас едем к вам. Скоро увидимся. До встречи. — Он сунул мобильник в карман. — Что мы ей скажем о тебе?
— Обо мне?
— Я не говорил ей о том, что два дня ты пропадала невесть где.
Рейчел устало улыбнулась.
— Моя тетя — милая старушка, однако если она узнает, что со мной случилось, то сойдет с ума.
— Но ты же хочешь, чтобы Элизабет рассказала тебе обо всем? А это значит, что нам придется довериться ей.
— Может быть, — вздохнула она. — Посмотрим по обстоятельствам.
Всю дорогу до тетушкиного дома Рейчел не могла отделаться от странного ощущения, будто враждебный взгляд, который она почувствовала на зеленых холмах Уайтмонта, давно оставленных позади, по-прежнему преследует ее.
Когда они въехали в Гленвилль, Рейчел узнала знакомые дома из серого гранита и вспомнила прежние времена. Тогда здесь было намного меньше жителей, а сегодня улицы выглядели многолюдными. Гленвилль был городом ее детства, полной противоположностью Парижа, где родилась и выросла ее мать и куда они ездили по меньшей мере раз в год — чтобы навестить родственников. Девочка обладала способностями к изучению иностранных языков и довольно свободно говорила по-французски, однако Париж ей никогда особо не нравился.
В Гленвилле она знала всех. Дженни Дугал исполнилось всего восемь, когда ее родители перебрались сюда из Абердина. Рейчел была на год младше Дженни, но они быстро стали лучшими подругами. Вскоре они уже казались неразлучными, однако именно Дженни решала, что они будут делать. Уже тогда она задавала тон в их дружбе.
Они проехали мимо заброшенного дома на Адроссан-стрит. Его окна были заколочены, а там, где когда-то находился аккуратный маленький садик, росли сорняки. Джон равнодушно скользнул по дому взглядом, а Рейчел уставилась на него, вспомнив женщину, которая некогда жила здесь.
У миссис Уайт были круги под глазами, похожие на мешки с песком, как они с Дженни тогда шутили. Иногда Рейчел сталкивалась с миссис Уайт в бакалейном магазинчике на углу Адроссан-стрит, где та покупала «Джонни Уокер Ред Лейбл». [13] Продавщица Сандра Мойр точно знала, что предпочитает Беверли Уайт, и любила поболтать с ней. А вот тетя Элизабет ненавидела Беверли всей душой. Она неоднократно запрещала Рейчел разговаривать как с ней самой, так и с ее мужем Диком, которого презирала еще сильнее.
Рейчел всегда слушалась тетю, но, заметив однажды, как Беверли пропалывает свой маленький садик, все-таки подошла к ней. Беверли поинтересовалась, как поживает маленькая соседка, и, похоже, ей действительно было интересно. Вскоре после того Рейчел обнаружила, что все чаще заговаривает с Беверли, а потом даже стала помогать ей в саду.
Когда в один прекрасный день Беверли предложила угостить ее лимонадом, Рейчел впервые изнутри увидела дом, где жили супруги Уайт. Передав девочке стакан с напитком, Беверли решила побаловать себя глоточком виски, но потом взглянула на маленькую гостью и воздержалась.
— Думаю, не сегодня, — сказала она и составила компанию Рейчел, налив себе лимонаду.