— Есть здесь кто-нибудь? — уже смелее и громче произнесла Рейчел.

Никакого ответа.

Нет ли Дженни рядом с ней, в этой комнате? И Полы? Вонь разлагающихся тел стала невыносимой. Желудок у нее рванулся к горлу, и она задышала широко открытым ртом, стараясь унять тошноту.

В ту ночь ее похитил демон. Очнувшись в этом аду, она сидела на точно таком же зловонном полу.

Об этом не знал никто. Это была ее тайна, болезненный шрам на памяти.

Одна, всегда и неизменно одна, за исключением тех случаев, когда приходила тварь. Ей не были нужны, двери, она просто возникала словно из ниоткуда. Несмотря на повязку, прикрывающую глаза, Рейчел точно знала: тварь уже здесь и смотрит на нее. Монстр ничего не говорил, лишь время от времени издавал гортанные, кашляющие звуки, низкие и угрожающие, напоминающие рычание лесного волка. Когда он прикасался к ней, она ощущала не человеческую кожу, а нечто вроде шершавого, грубого брезента — такой кожи у людей не бывает. Ей не давали ни пищи, ни воды, и она боялась, что умрет страшной смертью.

Это случилось очень давно.

Тогда ей было всего семнадцать лет.

Сейчас, сидя в такой же комнате, Рейчел спросила себя: не настиг ли похожий печальный конец и Полу Декерс? И Дженни? Рейчел опасалась самого худшего. Она боялась, что ее вот-вот стошнит.

Но в тот, прошлый раз ей удалось сбежать. Она нащупала осколок камня пальцами правой руки…

…У осколка оказался острый край, и она крепко вцепилась в него, чтобы не потерять. Почувствовав, что твари рядом нет и на нее не смотрят, она принялась тереть веревку, стягивающую ее правое запястье, о зазубренную кромку осколка. Это была настоящая пытка, от которой по всей руке до самого плеча разбегались огненные судороги. В отчаянии она едва не отшвырнула камень в сторону. Но каким-то чудом нашла в себе силы продолжать. Она старательно пилила веревку, пока та не поддалась и не ослабила свою болезненную хватку. Чувство облегчения и восторга тут же сменилось страхом, что тварь обо всем догадается. И что тогда она сделает? Разорвет на куски? Что если она убьет ее в тот момент, когда Рейчел будет готова обрести свободу? Но этого не случилось. В конце концов веревка на ее запястье ослабела и соскользнула, и Рейчел смогла выпутаться из нее. Глубоко вздохнув, она сорвала с глаз повязку. Впервые увидела помещение, в котором ее продержали… сколько? По крайней мере несколько дней.

Стены совершенно голой комнаты, как и дверь, некогда были выкрашены в зеленый цвет. Пол усеивали трупики дохлых мышей и крыс. Если бы в это мгновение вошел демон, он бы наверняка убил ее. Обратного пути не было, и ей оставалось двигаться только вперед. Но, несмотря на это, паника грозила парализовать тело Рейчел, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы справиться с этим.

Она поднялась на ноги, бросилась к двери и выскочила наружу; сбежав по лестнице, пролетела коротким коридором и оказалась под покровом окружающего леса. Она всего один раз оглянулась на коттедж, в котором ее держали пленницей. В сумерках он выглядел темным, заброшенным и унылым. «Логово», — прошептал ей на ухо внутренний голос. И тогда она побежала дальше, уже не останавливаясь, не осмеливаясь задержаться хотя бы на секунду, страшась того, что тварь обнаружит ее отсутствие и вновь завладеет ее телом и душой.

Это случилось двенадцать лет назад.

Она запрятала воспоминания о тех событиях в самые дальние уголки сознания, стремясь забыть о них. И преуспела в этом — до сегодняшнего дня.

Но то, что произошло с ней совсем недавно, по-прежнему оставалось загадкой.

А теперь она, связанная, с повязкой на глазах, оказалась в той же зеленой комнате, что и тогда, в логове демона. Вот только найдется ли еще один камень с острым краем, чтобы спасти ее на этот раз?

Глава тридцать первая

С первыми лучами рассвета Джонатан стоял на Мэйн-стрит в Гленвилле, глядя на вывеску, где было начертано: «РОЗА». Дождь лил как из ведра, и Джон продрог до костей. Ветер чуточку стих, но не совсем.

Джон нажал кнопку дверного звонка и застыл в ожидании. Живот то и дело сводило судорогой. Джон искоса поглядывал на унылую, серую и пустынную улицу с невзрачными домами. В сливах бурлила вода. Ему редко доводилось чувствовать себя таким одиноким.

Наконец он услышал звук отодвигаемого засова. Входная дверь со скрипом приоткрылась, и в щелку на него изумленно уставилась Грейс Дугал в розовом халате, наброшенном поверх кремовой ночной сорочки.

— Прошу прощения, что разбудил вас, Грейс, — извинился Джонатан. — Я бы не осмелился явиться так рано, но дело очень срочное. Мне нужно поговорить с вами.

Она продолжала смотреть на него так, словно не узнавала, и Джонатана охватило отчаяние. Он должен был достучаться до нее.

— Грейс, пожалуйста! Я умоляю вас!

Она кивнула.

— Входите.

Оставляя позади ветер и дождь, он перешагнул через порог и закрыл за собой дверь.

— Нам нужно поговорить, — заявил Джон, сразу же переходя к делу. — Рейчел исчезла. Ее похитили. Я думаю, что сделал это тот же человек, что задушил Элизабет Крейг.

Стоя в коридоре в куртке, с которой на пол стекала вода, он вкратце изложил Грейс события последних нескольких часов. Но она слушала его с равнодушным видом.

— Мне остается лишь надеяться, что Рейчел еще жива, — сказал он, стараясь изо всех сил сохранять спокойствие. — Я хочу задать вам всего один вопрос, Грейс. — Джон выразительно взглянул на нее. — Дженни и Рейчел о чем-то разговаривали перед тем… перед тем, как это случилось. Если мы хотим выяснить, кто похитил ее и кто мог убить Дженни, мы должны знать, что это было. Рейчел не помнит. У нее амнезия.

Заметив, что на лице Грейс появилось испуганное выражение, он глубоко вдохнул.

— Кажется, мы не говорили вам об амнезии, но сейчас у меня нет времени на долгие объяснения. Однако если и есть кто-нибудь помимо Рейчел, кому Дженни доверяла безоговорочно и кому рассказывала все, то это вы. И ведь это вы сказали Рейчел, что Дженни что-то задумала. Итак, Грейс, что она вам рассказала? Прошу вас, скажите: вам известно что-нибудь?

Они по-прежнему стояли в коридоре, и мать Дженни смотрела на Джона с таким видом, словно не улавливала смысл его слов.

— Вы понимаете, о чем я говорю? — спросил он, и в его голосе прозвучало отчаяние.

Грейс молчала.

— Поначалу я и сам в это не верил, — продолжал Джон, не желая сдаваться. — Но теперь я думаю, что вы правы. Дженни отняли у вас силой. Точно так же, как другую девушку по имени Пола, которую отняли у ее родителей; и точно так же, как Рейчел, которую отняли у меня. Я не верил в это, а сейчас уже слишком поздно. Если вы мне не поможете, Грейс, то все будет кончено. Я уже ничего не смогу сделать для Рейчел.