Шарко нахмурился:
— Как при этой самой холодовой кардиоплегии?
— Да, мне тоже такая версия кажется наиболее подходящей.
Паскаль Робийяр, сидя за компьютером, прислушивался к их разговору, но после высказанных предположений они замолчали, и молчание это было тяжелым…
Но вот Белланже глянул на лежавший перед ним листок бумаги:
— Посмотри, здесь результаты анализов парнишки, которого нашли в пруду, — мне только что передали их из лаборатории. Идея покопаться в этом была правильной, потому что они обнаружили в крови ребенка кое-что весьма интересное.
— Типа чего?
— Вот для начала — количество ТТГ, тиреотропного гормона, главного регулятора функции щитовидной железы. Концентрация его в крови мальчика значительно ниже средней величины. А это значит, что он страдал гипертиреозом, то есть функция щитовидки у него была повышена. Думать о наличии рака этой железы оснований вроде нет, но в любом случае для ребенка такого возраста это ненормально.
Шарко знал, что щитовидная железа находится у основания шеи. О щитовидке много говорили в связи с крупной радиационной аварией в Японии, на Фукусиме, потому что именно там у людей накапливался радиоактивный йод, попавший в окружающую среду в результате катастрофы. По ассоциации он вспомнил о путешествии Валери Дюпре в Перу и о кошмарных анализах крови детей, больных сатурнизмом.
— А свинец? — спросил он. — Свинец они в его крови обнаружили?
— Свинец в крови? Сейчас к этому подойду… Уровень свинца, о котором медики обязаны сообщать своим руководящим органам, не должен превышать… читаю… десять микрограммов на децилитр. У нашего мальчика — треть этой нормы, то есть три микрограмма. Это сравнительно немного, но и это не так, как надо [44] .
— Все у этого ребенка не так, как надо… Щитовидка, свинец…
— Да, но и это еще не все. Эксперты из лаборатории нашли в его кровяных клетках следы радиоизотопов, главным образом производных урана и еще больше — цезия-137.
Брови Шарко сошлись в одну линию. Опять радиоактивность! Он подумал о командировке Люси, о фотографии Эйнштейна с Марией Кюри, о гробах, которые потрескивают…
— Урана и цезия, говоришь? То есть мальчик побывал в местности, зараженной радиацией?
— Возможно. Помнишь ведь: у него были начальная катаракта, аритмия, проблемы с почками? Все эти дисфункции, как утверждают специалисты, могут быть последствием прямого или непрямого воздействия радиации.
— Непрямого, ты сказал? Это как?
— Могут, например, наблюдаться генетические изменения у потомков облученных родителей. Радиоактивные элементы могут поступать в организм с зараженной водой, с продуктами. Зараженные продукты на вид не отличишь от нормальных, но, если ими питаться, организм мало-помалу разрушается.
Комиссар, как наяву, увидел лицо мальчика на больничной подушке: ребенок выглядел спокойным, здоровым. А в это самое время клетки его организма разрушались медленно и безвозвратно. Белланже дернул движок молнии на куртке, и Шарко, вздрогнув, спросил:
— А где во Франции можно заполучить такие дозы цезия и урана?
— Во Франции — нигде. Слишком высокие цифры. Теперь уже совершенно ясно, что ребенка привезли из-за границы.
— Откуда?
— Понятия не имею. Ясно только, что из сильно зараженного места. Из Штатов? России? Японии? Может быть, из окрестностей Чернобыля?
— Украина… Видимо, история мальчика перекликается с историей того, выжженного изнутри радиацией, человека, который пришел к монахам почти двадцать шесть лет назад. Пресловутого Иностранца, явившегося во Францию со своей проклятой рукописью. Мы все время возвращаемся к одному и тому же…
Франк вздрогнул. Чернобыль… Слово, которого он всегда страшился, которое так горестно всплыло на поверхность снова, когда случилась ядерная катастрофа в Азии. Комиссар видел немало посвященных трагедии репортажей, он не мог забыть детей, родившихся после взрыва на АЭС калеками, уродцами, мужчин, сожженных облучением, лысых женщин без бровей и ресниц… Ему вспомнились еще и фотографии Иностранца, агонизировавшего на больничной койке.
Голос Белланже вернул Шарко к реальности:
— Ребята из лаборатории продолжают копать дальше. Они хотят связаться с национальными и международными специализированными организациями по охране здоровья, чтобы сравнить уточненные цифры содержания в крови ребенка цезия с результатами анализов людей, у которых были такие же проблемы с кровью, из банков данных этих организаций. Надеются благодаря этому выйти в конце концов на верный след. Но уже и сейчас совершенно ясно одно: такая больная, зараженная кровь не имеет ни малейшей коммерческой ценности. Ее нельзя продать, с ее помощью никого не спасешь. Это просто ужас, просто кошмарный итог той жути, которую человек способен породить сам. — На лице Никола было написано отвращение. Он сунул мобильник в карман и направился к двери, ведущей в коридор. — Пойдем со мной. Я иду к эксперту по анализу документов — в связи со снимками детей, найденными у Дассонвиля. Припоминаешь фотографию мальчика с нетронутым телом и вторую, его же, со швом на груди?
Шарко молча кивнул.
— Ну так вот. Вроде бы там что-то не вяжется, — заключил Никола Белланже. — Там какое-то несоответствие.
Люси влилась в поток автомобилей и довольно скоро оказалась у транспортной развязки Big-1. Отсюда легче было попасть к центру Альбукерке. Вдоль Центральной авеню, бывшего шоссе номер 66, с обеих сторон километрами тянулись ряды автомоек, магазинчиков, ресторанов и мотелей с вывесками одна другой бредовее. Преобладали желтый, красный и синий цвет; кроме обычных светофоров, тут были еще и горизонтальные — они висели на штангах высоко над шоссе. Но Люси, погруженная в свои мысли, не замечала окружающей ее пестроты. Нет сомнений в том, что Дассонвиль, как и она, идет по следу Эйлин Митганг. И, как всегда, немножко ее обгоняет.
Редакция «Альбукерке дейли» находилась примерно в километре от университета штата Нью-Мексико. Шли каникулы, и гигантский кампус обезлюдел. Никакой жизни, пустые дома, забытые баскетбольные и бейсбольные площадки… Люси легко припарковалась у входа в розово-белый домик с зубчатой крышей и большими окнами, в которых висели огромные фотографии, в основном — взлетающих в синее небо воздушных шаров на фоне величественных гор Сандиа.