Он обвел рукой выстроенные ровными рядами танки и снова, будто не веря собственным глазам, провел ладонью по лобовой броне «королевского тигра».
– Вы напрасно извиняетесь, Николай, – добродушно посмеиваясь, сказал ему Сергей Аркадьевич. – Симптомы вашей болезни мне знакомы. Вон, Анатолий Степанович, – он указал на стоящего рядом в своем привычном «военнопленном» облачении Мордвинова, – уж который год на полигоне, но возится с этими железками с утра до ночи, а бывает, что и сутки напролет. Казалось бы, давно должно было осточертеть. А только задень его за живое, задай какой-нибудь вопрос, готово дело: вскочил на любимого конька и поскакал, только пыль столбом! Оно и понятно: когда знаешь что-то, чего не знают другие, так и подмывает со всеми поделиться. Думаю, вы найдете, о чем поговорить.
– Сомневаюсь, – опередив Семибратова, скрипучим голосом неприязненно произнес Мордвинов. – При всем моем уважении к гостю, от его познаний за версту разит Википедией.
Кулешов распрямил спину, медленно развернулся всем корпусом в сторону своего помощника и, задрав подбородок, посмотрел на него сверху вниз с выражением холодного начальственного недоумения.
– Ты что это себе позволяешь? Какая муха тебя нынче укусила? Извините, Николай, с ним явно что-то не в порядке, обычно он себя так не ведет…
– Пустяки, – с безмятежной, дружеской улыбкой отмахнулся Семибратов, – я давно перестал придавать значение словесным выпадам. Тем более что в словах Анатолия Степановича содержится изрядная доля истины. Википедия, не Википедия, а с танками я и впрямь знаком, в основном теоретически – так сказать, заочно. Это мое увлечение, а не специальность. Некоторые люди, например, целиком отдают себя уфологии, и разве можно винить их за то, что никто из них ни разу в жизни не пилотировал летающее блюдце?
– Ну вы-то свое «блюдце» трогали руками хотя бы раз – если не пилотировали, то, как минимум, ремонтировали, – с улыбкой сказал Кулешов.
– Это вы о «Самце»? Да, было дело, и притом не однажды. Все-таки я, хоть и в прошлом, человек военный, и карьеру делал не в штабе и не на складе вещевого довольствия, а в поле. А там чего только ни бывало – и на броне случалось прокатиться, и даже за рычагами посидеть. Но это так, эпизоды, не делающие любителя профессионалом. Кстати, о «Самце», – вспомнил он, проигнорировав кислую, скептическую мину, которой отреагировал на его в меру хвастливую речь Мордвинов. – Я был так обрадован вашим приглашением, что захотел, в свою очередь, сделать для вас что-нибудь приятное. Конечно, это не бог весть что… В общем, я позвонил моему царственному собутыльнику и спросил, как там поживает его старикан. А его величество не поскупился на расходы и прислал мне MMC. Вот, взгляните.
Вынув из кармана кожаной мотоциклетной куртки, он протянул Кулешову новенький смартфон, на широкий дисплей которого была выведена цветная фотография стоящего на фоне джунглей и глинобитных хижин старинного британского танка.
– На переднем плане рядом со мной, как вы понимаете, царственная особа собственной персоной, – пустился в пояснения Семибратов. – Конечно, он со своей бандой ряженых мешает хорошенько рассмотреть танк, но что поделаешь, ради дружбы приходится терпеть маленькие неудобства! Особенно когда имеешь дело с целым, понимаете ли, королем.
– С ума сойти, – восхищенно разглядывая снимок, произнес Сергей Аркадьевич. – Действительно, как новенький! Анатолий, взгляни!
Склонившись к его плечу, Мордвинов посмотрел на экран.
– Ничего особенного, – сказал он, выпрямляясь, – танк как танк. Очень распространенная модель. Это ровным счетом ничего не доказывает. Вон, в Кубинке, в бронетанковом музее, точно такой же стоит. Одинцовский район, шестьдесят пять километров от Москвы – грузи, вези, строй декорацию и фотографируй. Нанести камуфляж проще пареной репы, негров, пальмы и себя, любимого, на компьютере дорисовать тоже не проблема…
– Ну зачем вы так, Анатолий Степанович? – мягко обратился к нему Семибратов. – Допускаю, что не вызываю у вас ни симпатии, ни доверия, и благодарен за то, что высказываете мне это прямо в лицо, без экивоков, без камня за пазухой… Против этого я ничего не имею. Но мне страшно не нравится, когда меня принимают за умственно отсталого. Допустим, я с какой-то непонятной мне самому целью вздумал втереться к вам в доверие – это еще куда ни шло. Но чтобы я в подтверждение своих слов совал вам под нос липу, которую в наше время способен не только состряпать, но и распознать любой школьник, – это уже не лезет ни в какие ворота. Такое предположение просто-напросто оскорбительно, и я убедительно прошу вас впредь более тщательно обдумывать свои высказывания. Да, кстати, о Кубинке, – резко сменил он тему, не дав Мордвинову возможности адекватно отреагировать на прозвучавшую только что небрежно завуалированную угрозу. – На днях я в рамках своего сентиментального паломничества смотался туда и заглянул в музей – давно не был, соскучился. И что вы думаете? Захожу в павильон, где стояла «пантера», а там вместо танка табличка: «Экспонат на реставрации». Сразу вспомнился фильм «Старики-разбойники» – ну, помните, как они вместо картины в музее на стенку такую же табличку повесили? Вот гляжу я теперь на вашу «пантеру» и думаю: а это, часом, не она?
– А? – обернувшись к Мордвинову, со смехом спросил Кулешов. – Давай, парируй! Это ведь ты ее откуда-то привез, а откуда, так толком и не объяснил. И реставрировать ее пришлось, совсем никакая была… Признавайся: она? Музейщики-то, небось, до сих пор ждут, когда их ценный экспонат из ремонта вернется!
– Была охота связываться, – не сумев сдержать ответную улыбку, проворчал Мордвинов. – Это ж не областной краеведческий, а музей Министерства обороны!
Он явно хотел добавить что-то еще, но проглотил реплику, увидев подошедшего молодого парня в чистеньком танковом комбинезоне. Парнишка был ярко выраженным альбиносом и держал перед собой металлическое блюдо, на котором стояли вместительная серебряная фляга и три стопки того же благородного материала.
– Выпьем, – предложил Кулешов. – За знакомство, за мир во всем мире…
Он бросил многозначительный взгляд на Мордвинова, давая понять, кому конкретно был адресован призыв к разрешению конфликтов мирным путем дипломатических переговоров.
– И за людей, которые ценят и бережно хранят предметы старины, эти немые материальные свидетельства истории! – торжественно добавил Семибратов.
Мордвинов немного помедлил, будто раздумывая, стоит ли чокаться с этим не внушающим доверия болтуном, но все-таки чокнулся, решив, по всей видимости, не портить хозяину настроение, обостряя конфликт.
Увы, этот дипломатический реверанс не был оценен по достоинству.
– А знаете, что я еще подумал? – небрежно сунув на блюдо в руках альбиноса пустую стопку, обратился непосредственно к Анатолию Степановичу Семибратов. – В этом вашем «грузи и вези» таки имеется рациональное зерно. Я вот давеча говорил Сергею Аркадьевичу, – он отвесил Кулешову легкий полупоклон, – что все подозрения в ваш адрес по поводу обстрела «тигром» центральной площади какого-то там райцентра – чепуха на постном масле. Чепуха, в первую очередь, из-за расстояния, которое за одну ночь вряд ли способен покрыть даже современный танк. Но вы навели меня на дельную мысль. Если предположить, что кто-то ухитрился тайком водрузить «тигр» на грузовую платформу – знаете, из тех, на которых всякие экскаваторы, скреперы и прочие бульдозеры перебрасывают с места на место, – в таком ночном рейде нет ничего невозможного. Вы об этом не думали?