– Жаль, – посочувствовал своему предвыборному штабу Карапетян. – Жаль, что мы раньше не встретились. Ты помог бы мне одержать победу уже в первом туре.

– Все еще надеешься на победу? – хмыкнул я и шагнул к кабине лифта.

– Что ты собираешься делать дальше? – окликнул меня Карапетян.

– Доказывать свою невиновность, – искренне ответил я.

Мне пришлось вернуться, чтобы изложить план действий.

– Кто такой Хромченко? Даже ты скрыл от меня такую важную деталь, как его служба в архиве. Мне нужно узнать о нем больше. Расспросить его родственников? – Я покачал головой. – Это все равно что явиться в полицию. Обыск – вот первое, что пришло мне в голову. Осмотр – и есть цель найти что-либо укрываемое или недозволенное, предметы или документы… «Серч визаут уоррант», как говорят англичане.

– А как говорят русские?

– «Обыск без ордера», – перевел я. – Обыск – следственное действие, и заключается оно в обследовании помещений, участков местности, одежды конкретных лиц. Мы с Кроссом начнем с самого доступного помещения – гаража.

– Все еще подозреваешь меня?.. Я-то подумал, что ты просто выговорился.

Я пожал плечами, как бы говоря: «Мне все равно, что ты думаешь».

А вообще я не «выговорился» – я построил вполне рабочую версию. В ней был только один изъян: Хромченко, погибший во время пожара. Напрашивалось – как по заказу.

В лифте мне выпала возможность снять Кросса с очень близкого расстояния и так, что он не заметил, что я его снял. Мне помог сигнал, известивший меня о поступившем сообщении. Я развернул смартфон экраном к себе и объективом к моему напарнику. Он смотрел чуть в сторону, что также сыграло мне на руку.

Глава 19
Обыск

Эти три визита к Карапетяну не прошли впустую. Я отметил слабые и сильные стороны в охране здания и набросал в голове план проникновения. Для меня проникнуть на какую-либо территорию, в глубь местности или внутрь здания – занятие привычное. Запорное оборудование на двери этого офиса от оборудования двери в подъезде элитного дома отличалось разве что ценой, но не качеством (начинка более разрекламированная, вот и все). Такое оборудование я встретил однажды на двери круглосуточной аптеки: кнопка вызова, переговорное устройство за модерновой решеткой, видеокамера на недосягаемой для вандалов высоте. На таком расстоянии и в таком ракурсе любой человек превратится в головастика.

В смартфоне я открыл папку с сохраненными в ней снимками. Их было немного. Меня в первую очередь заинтересовал последний, сделанный мною в лифте. Качество снимка порадовало, на экране изображение Кросса смотрелось стоп-кадром, казалось, нажми на любую кнопку, и экран оживет.

Я прикинул реальные размеры лица Кросса. Рыхлое, утяжеленное массивным подбородком с характерной ямочкой, оно равнялось стандартному печатному листу.

Очки в золотистой оправе, ватные шарики в нос и за щеки снова изменили мой облик. Администратор кибер-кафе при отделении связи только что не поморщился при виде внушающей неприязнь внешности клиента и жестом руки показал на свободное место, огороженное от других мест матовыми перегородками – невысокими и крепящимися непосредственно к столу, всего мест, оборудованных компьютерами, я насчитал четыре.

Подсоединив смартфон к компьютеру, я дождался окончания установки программного обеспечения. Открыв папку в новом устройстве, выбрал изображение Кросса и вывел его на экран. Размер изображения оказался больше оригинала, и мне пришлось уменьшить его. Я вывел изображение на печать, отметив галочкой два экземпляра, и в глубине помещения услышал характерный шум принтера, как будто за окном шел на посадку пассажирский лайнер.

Администратор не двинулся с места. Я сам забрал с приемного лотка распечатку и, закрыв все приложения и завершив работу, рассчитался с кибером.

Вернувшись в книгохранилище, я надел вязаную шапку, подоткнул под нее изображение Кросса и чертыхнулся: забыл проделать отверстия в его почти что живых глазах.

Этот трюк мне хорошо был известен, но на практике испытать его мне только предстояло… На спортивных трибунах можно было наблюдать болельщиков с картонными лицами кумиров. На мгновение эти маски вводили в заблуждение. На большее я не рассчитывал – только пару мгновений. Я не думал, что охранник задержит взгляд на мониторе на секунду дольше.

Проделав в маске отверстия и обрезав бумагу по контуру лица, я повторил попытку и подтолкнул снимок Кросса под шапку, закрепив его на голове. Взгляд в зеркало, и мне стало не по себе – ровно на ту секунду, на которую я делал ставку.

Такси остановилось за пару кварталов от офиса Карапетяна. Сторонний наблюдатель мог увидеть мужчину лет тридцати с широким утиным носом и припухлыми щеками, вот он поправил очки и вышел из машины, прихватив с сиденья файл-папку.

Парковочные места на ночь были огорожены толстой цепью, натянутой между двумя массивными, неподъемными тумбами. Я перешагнул через ограждение и, не останавливаясь, направился по тротуару вдоль здания. Когда до центрального входа осталось пройти десять шагов, я заученным движением подсунул маску под шапку и выровнял ее по отверстиям в глазах. Отличный ориентир в очередной раз порадовал меня. Никакого зеркала не нужно.

Дверь. Камера. Кнопка.

Я нажал на нее и поднял голову к красному, помигивающему, как индикатор электросчетчика, огоньку. Осечка была невозможна – в какой именно момент накачанный гард обязательно бросит взгляд на монитор. Плохо, если гардов – двое и один из них продолжит наблюдать за ночным визитером. Я дал этому воображаемому гарду пять секунд, чтобы распознать подлог.

Дверь открылась, и я услышал стариковское «иду!». Это «иду!» – для Кросса. Чтобы он ни на мгновение не засомневался в расторопности гарда.

Он посторонился, лишь бросив взгляд на бумажную маску. Потом впился в нее глазами, и челюсть у него отвисла. Пожалуй, он впервые увидел клон живого существа, вылезшего из приемного лотка…

Бодибилдер подарил мне минимум пару секунд. Я шагнул вперед и коронным прямым отправил его в глубокий нокаут. Захлопнув за собой дверь, прислушался и словно погрузился в иной мир.

Я один в этом здании. Я внутри тишины, отгородившейся от остального мира звуконепроницаемыми стенами. Мне хорошо знакомо это чувство абсолютного одиночества.

Освободив охранника от брючного ремня, я перевернул его на живот, завел ему руки за спину и связал их.

Он был вооружен копией пистолета, вписанного в мое удостоверение частного детектива: служебный «иж-71». Забрав у него оружие, рацию и телефон, я привел гарда в чувство.

И – увидел испуг в глазах этого бесстрашного парня. Сам Кросс не смог бы вызвать в его душе такое сильное чувство тревоги, как его маска.

– Пойдешь со мной! – Мой голос прозвучал низко, с астматическим придыханием Дарта Вейдера. – Если мне не понравится, как ты посмотрел на меня, я тебя убью. Ты один в здании?