Рабочий день закончился, ей пора. Домой пора, к мужу и к детям. А с Павлом как-нибудь, когда-нибудь…
— О чем ты сейчас думаешь? — спросила Оксана, с подозрением глядя на него.
Павел встрепенулся.
— О том, что нам не надо сейчас расставаться.
— А когда надо? — усмехнулась Оксана.
— Никогда!
— Это ты сейчас так говоришь.
— Клянусь, я никогда ни в чем тебя не упрекну!
— А если я спала с Маркелом?
Он дернулся так, как будто ему нож под ребро сунули.
— Что, была такая мысль?.. Не спала я с ним и не собиралась…
— Зачем он тогда приходил?
— Может, за тем и приходил. Но я же не на помойке себя нашла… Ну, чего глаза вытаращил? — осуждающе качая головой, усмехнулась она. — Я же говорю, ты неисправим. Выйди, пожалуйста, мне домой пора собираться.
— Я не пущу тебя к Панкову.
— Это еще почему? — как-то не очень возмутилась она.
— Ты теперь со мной будешь жить. И ты, и Антон… Он знает, кто его отец?
— А почему только Антон? Илья тоже твой сын.
— Э-э…
— Не веришь?
— Ну-у…
— Можешь не верить, ему все равно. У него своя жизнь. Дочка недавно родилась.
— У Ильи?
— Двадцать два года ему, что здесь такого?
— Целая жизнь пролетела.
— Целая жизнь, — кивнула Оксана.
— Да, но жизнь продолжается.
— У меня муж, у тебя жена.
— Гражданская жена… Она уходит, с ней такая же история, как с нами. Муж у нее был, они расстались, она всю жизнь хотела к нему вернуться. Она хотела, а он не звал. А теперь вот позвал. Они желают быть вместе. Я не буду возражать. И они вместе, и мы с тобой вместе.
— А Леня? — покачала головой Оксана. — Я не могу его бросить… И не брошу…
— Ты его любишь?
— Нет… Я тебя люблю. Как влюбилась, так до сих пор люблю. Но Леню предать не могу. Извини.
— Как же нам быть?
— Мы бы могли встречаться… — пожала она плечами. — Это нечестно, но это выход… Наверное… Позвони мне завтра, скажи, где будешь меня ждать. Я приеду… Может быть.
— Если не приедешь, я тебя украду. Насовсем. И навсегда.
— Тогда приеду, — вымученно улыбнулась Оксана.
В это время на дверь надавили. Ее хотели открыть, но помешал замок.
— Ой! — растерянно встрепенулась она.
Павел, нахмурившись, посмотрел на Оксану. Она забыла отпереть дверь, но что в этом такого?.. Уж не Панков ли пожаловал?
Он не ошибся, и в кабинет действительно зашел Леонид Ильич. Павел удивленно посмотрел на него. Шестнадцать лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз, но Панков, казалось, совсем не изменился. Но, конечно же, Панков постарел. И осунулся. Морщин стало больше. И волосы у него совсем седые. Но все такой же статный, представительный. И немощным его при всем желании не назовешь. Брендовый джинсовый костюм на нем, белая фирменная тенниска под курткой, кроссовки. Нужды носить строгие костюмы у него не было. На пенсии он, на службу ездить не надо, из бизнеса только клиника, в управление которой он вряд ли вникал. Зачем ему это, если Оксана была на своем месте?
— Почему дверь закрыта? — дрожащим голосом спросил Панков, возмущенно глядя на Павла.
Только сейчас его возраст дал о себе знать: подбородок затрясся, голова мелко закачалась. Оксана обеспокоенно взяла мужа за руку, грудью прижалась к его плечу.
— Все хорошо, дорогой! Паша сейчас уходит!
— Зачем он приходил? — Панкова затрясло, как будто его хватил приступ лихорадки.
— Я же говорю, Паша сейчас уходит!
Оксана махала рукой, показывая Павлу на дверь.
Он озадаченно смотрел на Панкова. Надо было с ходу расставить все точки над «i» — Оксана принадлежит ему, и он ее делить ни с кем не собирается. И еще у них был секс, пусть Панков об этом знает… Но Павел не решился это сказать. Если вдруг мужика разобьет паралич, виноват в этом будет он.
Он ушел. Но с тем, чтобы завтра снова встретиться с Оксаной. Все, теперь она от него никуда не денется…
* * *
Ароматный мясной запах приятно щекотал ноздри. Иногда Люба приносила ужин из ресторана, но в основном готовила сама. А если это ресторанное блюдо, то ее приготовления. Готовит она первоклассно, сам шеф-повар у нее учится. Дом у них большой, целый штат прислуги, но стол Люба накрыла сама. Это уже традиция, и ее не изменишь. Хотя менять надо. Люба и сама этого хочет, и Павел возвращается к своей единственно любимой женщине.
— Прощальный ужин? — спросил он, усаживаясь за стол.
Кухня у них большая, но стол маленький — для них двоих. Была еще трапезная с большим длинным столом, но Павел в аристократы не метил, поэтому игнорировал это удовольствие. Смешно, когда муж сидит на одном конце стола, жена — на другом, а расстояние между ними — шесть метров. На самом деле они с Любой находились друг от друга на гораздо большем расстоянии, но именно поэтому им нужен был маленький стол, чтобы хотя бы за ужином они были ближе.
— Почему прощальный? — удивилась она.
— Ты же хотела со мной поговорить, — сказал Павел, откупоривая бутылку. Бокал сухого вина за ужином — святое дело.
— О чем?
— О ком… Саша ко мне твой приходил, просил твоей руки и сердца.
— Саша?! — Люба недоуменно повела бровью.
— Хочет вернуть тебя обратно. Только не говори, что ты этого не знала, — усмехнулся Павел.
— Ну, да, он подходил, говорил…
— Вот видишь.
— Но я не собираюсь к нему возвращаться.
— Не собираешься? — Павел посмотрел на нее в легком замешательстве.
Он-то думал, что сама судьба подает ему знаки. Это же идеальная ситуация — он возвращается к Оксане, Люба — к Саше. Так и надо, так и должно быть… Но Люба почему-то не хочет вписываться в эту идиллию.
— Зачем он мне?
— Ты же говорила, что вернешься, если он позовет. Он позвал.
— Не хочу я к нему возвращаться.
— Ты же любишь его.
— Нет, не люблю. Я тебя люблю… А ты что, гонишь меня к нему? — захлопала глазами Люба.
— Нет… Просто я смирился с неизбежностью. Он три дня назад приходил. Я только сейчас разговор завел. Смирился и завел.
— Не надо смиряться. И сомневаться во мне не надо, — мило улыбнулась Люба. — Не нужен мне Саша. Мне ты нужен.
— Э-э… Ну, может, ты думаешь, что я заберу у тебя ресторан? Не стану я… Если надо, я и дом этот отдам.