Однако, к его удивлению, Боб Торнтон поднял ставку еще на три фунта. Грейс посмотрел на остальных. Гэри Блисдейл, тридцатичетырехлетний детектив из брайтонского управления уголовных расследований, серьезный парень с узким лицом и короткими курчавыми волосами, надевший по случаю толстовку поверх футболки, бесстрастно рассматривал свои карты.

Сидевший рядом с Гэри Крис Кроук представлял дорожную полицию. Худощавый, жилистый, коротко стриженный блондин с голубыми глазами и бьющим наповал шармом, Крис был законченным дамским угодником и, женившись недавно на состоятельной леди, вел образ жизни, более подходящий плейбою, чем полицейскому. Игрок он был рисковый и непредсказуемый, и Грейс, знавший Криса в этом качестве уже семь лет, так и не смог расшифровать язык его тела. Ему, похоже, было все равно, выиграет он или проиграет; гораздо легче просчитывать того, кому есть что терять. Сейчас Кроук удвоил анте, подняв на все пять фунтов.

Грейс перевел взгляд на Фрэнка Ньютона, тихого, начавшего лысеть мужчину, работавшего в отделе информационных технологий брайтонской полиции. Он редко блефовал, редко поднимал и в результате редко уходил с выигрышем. Обычно Ньютона выдавал нервный тик у правого глаза — верный признак наличия сильной карты. Именно этот сигнал он сейчас и подавал. Но потом вдруг покачал головой:

— Я пас.

Очередь снова дошла до Грейса. Ему оставалось либо поднимать ставку, либо выходить. На руках две пары и впереди еще две карты. Другие тузы и девятки не светились. Он добавил еще восемь фунтов.

Мысли опять устремились к предсмертной записке, которую он сфотографировал и теперь знал наизусть. Записка не давала покоя. За годы службы он не раз сталкивался с суицидами и дважды имел дело с замаскированными под самоубийство убийствами. Какого-то единого шаблона в них не было, да и кто знает, что творится в голове у человека, замыслившего столь ужасный шаг?

Из того немногого, что стало известно о жертве, следовало, что это был семейный доктор, человек симпатичный и уважаемый. Накануне Карл Мерфи отправился на турнир по гольфу и сыграл очень хорошо. Его сестра забрала из школы детей и ожидала возвращения брата домой. Он признался ей, что собирается вечером на свидание и поэтому договорился с няней.

Так ли ведет себя человек, задумавший самоубийство?

Еще одна карта открытой легла на стол. Тройка треф. Нет, ему такая не нужна. Грейс посмотрел на четыре лежащих на столе карты. Учитывая, что у него есть туз и девятка, расклад неплохой. Карты на столе — совершенный разнобой. Так что едва ли кому-то удастся собрать стрит или флеш. Он подвинул вперед пятифунтовую фишку, но вернуться мыслями к записке не успел — зазвонил телефон.

Грейс взглянул на дисплей — Гленн Брэнсон.

Извинившись, он поднялся из-за стола и отошел в сторонку.

— Извини, что разбудил, старичок.

— Очень остроумно.

— Речь о нашем самоубийце в «Хейуордс-Хит», интересует?

— Говори.

— На данный момент Фрейзер Теобальд самоубийство подтвердить не может. Скажет точнее завтра после вскрытия.

— Есть подозрения?

— Нет. Но для полной ясности необходимо вскрытие.

— Хорошо. Ты где? Все еще в клубе?

— Работаю над гандикапом.

— Ха-ха!

— Да, смех и только. Здесь такая холодрыга.

— Рой! — крикнул кто-то. — Ты с нами?

Грейс дал отбой и, вернувшись к столу, увидел лежащую лицом вверх последнюю карту — девятку червей.

Он моментально ощутил прилив адреналина. С его тузом и девяткой получается фулхаус. Три девятки и пара тузов. Он посмотрел на пять открытых карт. На секунду задумался, прикидывая варианты. Судя по тому, что есть, побить его некому. Единственный вариант — если у кого-то более высокий фулхаус с двумя тузами, полученными на руки при раздаче. Грейс оглядел партнеров и поднял ставку на десять фунтов.

Боб Торнтон облизал губы и добавил тридцать. Остальные сбросили карты.

Грейс пристально посмотрел на старого детектива. Боб, конечно, блефовал. Ладно. Он ответил тем же.

Торнтон не сдавался — еще тридцать.

— Ну, покажи свое, — сказал он.

Грейс швырнул на стол две свои карты и торжествующе усмехнулся.

Триумф, однако, оказался скоротечным.

Торнтон перевернул свои, явив двух дам.

— Фулхаус. Три дамы и пара девяток.

Старик подгреб к себе внушительную горку фишек.

Грейс состроил гримасу.

Торнтон ухмыльнулся и с лукавым видом облизал губы.

Вот же пройдоха! — подумал Грейс, с горечью понимая, что его перехитрили. Похоже, старый хрыч догадался, на какие детали обращает внимание противник, и сыграл на этом.

В дверях появилась Клио:

— Ужин готов! Ну, как у вас здесь?

17

Четверг, вечер, 24 октября

Рэд сидела перед телевизором с бокалом вина, глядя как завороженная на горящий ресторан «Куба Либре».

Скованная страхом.

«Куба Либре» был ее любимым рестораном, и именно туда, в те, уже далекие, счастливые времена Брайс повел ее на их первом свидании. Большой, просторный, с великолепным баром, удобными диванчиками и потрясающим меню. И так совпало, что туда же на их единственное свидание пригласил ее Карл.

Сейчас над рестораном кружил вертолет. Репортер, стоявший на дороге с микрофоном в руке, в окружении синих мигалок, кричал в камеру, что пожар, начавшийся в кухне, вышел сейчас из-под контроля.

Рэд допила вино, подлила в бокал еще и, хотя пообещала Карлу бросить курить, достала из пачки третью за вечер сигарету.

И тут в дверь позвонили.

Господи, пожалуйста, пусть это будет Карл!

Рэд подбежала к интеркому и посмотрела на крохотный черно-белый экран. Надежда схлынула. Она увидела двоих полицейских в форме и нажала кнопку:

— Да?

— Мисс Рэд Уэствуд? — заговорила женщина-полицейский. — Здесь сержант Нельсон и констебль Споффорд из суссекской полиции. Извините, что беспокоим вас так поздно. Мы можем поговорить?

Сердце тут же заколотилось. Констебль Споффорд много раз приезжал по вызовам, когда Брайс пускал в ход кулаки, и ей не оставалось ничего другого, как только звонить в полицию. Встречалась она и с сержантом Нельсон.

Часы показывали половину одиннадцатого вечера.

Несколько месяцев назад, истрепав в клочья нервы, она, по предложению подруги Рэкел, прочитавшей в «Аргусе» статью о благотворительности, обратилась за советом в «Проект „Убежище“». В тот день, когда она набралась наконец смелости выгнать Брайса, ей помогли укрепить дверь и окна и поставить глазок. Ей также посоветовали обратиться в полицию с официальным заявлением и выдвинуть обвинения, но тогда она не захотела этого делать из опасения разозлить Брайса еще больше.