— Выбросила к едрене фене.
— Как выбросила?
— Вместе с чехлами сидений.
— А тебе не приходило в голову вызвать милицию, чтобы они взяли материал на исследование?
— Нет, — она разочарованно помотала головой, — вот ведь дура. — Мордакина стукнула себя кулаком по лбу. — Представляешь, даже в голову не пришло. Вот дура!
— Света, расскажи мне в двух словах о своей работе. — Я потянула Мордакину за рукав футболки в сторону комнаты.
Мы вернулись на прежнее место, я расположилась на диване, Светлана в кресле.
— А что тут рассказывать? Ты что, никогда порнофильмов не смотрела?
— Смотрела, но меня сейчас не детали волнуют, а место съемок. У вас есть своя студия, это я уже поняла. Но ведь вы не только на студии снимаете? — В ответ Мордакина кивнула. — Где еще? В квартирах, на природе, за границей?
— За границей давно не снимали, к сожалению. — Она грустно улыбнулась. — Последний год из города не выбираемся. Студия — это огромный особняк за городом. Принадлежит он нашему продюсеру, режиссеру и сценаристу в одном лице, Льву Петровичу Кутепову. В особняке он и оборудовал студию, там легко меняются декорации, там много рабочих площадей, можно одновременно несколько сцен снимать. Летом, разумеется, на природу выбираемся. Зрители любят, когда существует риск быть замеченным кем-то посторонним. Ведь почти все, кто смотрит наши фильмы, представляют себя на месте актеров. Поэтому съемки в общественных местах и на природе заводят по-особенному. В этом есть доля риска, адреналин, и эффект от подобных сцен возрастает в сотни раз. Так что на одной студии торчать — это верх непрофессионализма. А мы компания серьезная, с именем, нам все время надо менять декорации.
Если Мордакина и дальше будет так подробно рассказывать о своей работе, к концу месяца я стану знатоком порноиндустрии и смогу написать книгу об этом своеобразном искусстве, с его законами и особенностями. В душе я усмехнулась подобной идее, родившейся в моей голове.
— Завтра у тебя есть съемки?
— Да, на студии. Но Борис разрешил мне первую половину дня поваляться в постельке, так что до четырех я совершенно свободна.
— А Борис — это кто?
— Это мой агент, если можно так сказать. Он решает все мои проблемы: ведет мой ежедневник, договаривается о гонорарах, находит хорошие роли. В общем, он моя и правая и левая рука. — Светлана кокетливо улыбнулась. — Но ты не подумай, между нами ничего не было и нет.
— Я об этом и подумать не успела. Мне хотелось бы познакомиться с твоими коллегами и с рабочим местом, то есть со съемочной площадкой.
— Вообще-то это сложно организовать. Кутепов не разрешает привозить посторонних на съемочную площадку. Сама понимаешь, такое дело… тут посторонние ни к чему.
— И все-таки я должна побывать в этом храме искусства.
— Посмотрим, что можно сделать. — Мордакина задумалась. — Но ничего обещать не могу.
— Еще мне необходимо осмотреть твой дом, гараж, машину…
— Гаража у меня нет, — вклинилась Светлана. — Я ставлю машину на стоянку.
— Хорошо, осмотрю стоянку.
— Но сейчас уже поздно, давай перенесем осмотр на завтра. Утром-то я все равно свободна, — взмолилась Мордакина и направилась за добавкой коньяка, ее фужер уже опустел.
Я взглянула на часы, обе стрелки, как в сказке про Золушку, застыли на римской цифре двенадцать. Действительно, не самое удачное время для «разведки». Поскольку прямых угроз жизни Мордакиной пока не было, я согласилась, что осмотр достопримечательностей можно перенести на утро.
— Хорошо, оставим все до завтрашнего дня. Еще я хотела бы установить в твоей квартире видеокамеры.
— Пожалуйста.
— Оборудования у меня с собой нет, так что придется заехать ко мне домой.
— Ты намекаешь, что я должна ехать с тобой? — удивилась Светлана.
— Да, будет лучше, если в ближайшие дни все двадцать четыре часа в сутки мы будем вместе. Так и мне и тебе будет спокойнее.
— Все настолько серьезно? — Мои слова несколько встревожили порнозвезду. — Думаешь, злоумышленник может добраться и до меня?
— Я пока ничего не думаю, просто, когда я берусь за работу, стараюсь выполнять ее добросовестно. Сейчас тебе лучше пойти лечь спать, завтра придется рано вставать, нам надо будет успеть многое сделать до начала твоего рабочего дня.
— Но я не хочу спать, я птица ночная, раньше двух даже в спальню не заглядываю.
— Как знаешь, можешь не спать, телевизор посмотри или книгу почитай, дело твое. Но утром я тебя подниму рано.
— Можешь поднимать рано, — легко согласилась Света и разомлела, — с тобой мне спокойнее. Хотя не могу сказать, что я сильно напугана, но находиться одной в квартире, когда вокруг бродит какой-то извращенец, не очень-то приятно. — Мордакина порядком повеселела и искренне выражала свою радость. В какой-то момент мне даже показалось, что она хочет обнять меня, как старую подругу. — Я тебе постелю здесь, на этом диване. Ты не против?
— Стелить не надо, я предпочитаю спать сидя.
— Правда? — удивилась она. — Я бы так не смогла. Ну так что, я тогда пойду к себе?
— Подожди, я с тобой. Хочу осмотреть комнату перед сном.
Мы вдвоем прошли по узкому коридору большой Светланиной квартиры и остановились перед стеклянной дверью, ведущей в спальню.
— Не пугайся, свет появится не сразу. Строители по-дурацки расположили выключатель в комнате, поэтому пару метров придется пройти в полной темноте, — предупредила меня Мордакина и открыла дверь. — Сейчас все будет.
Я с порога окунулась в мир благовоний, представленных смешением разных ароматов: горьковатой цедры, терпкой розы, приторной лаванды… Похоже, Мордакина еще не выбрала для себя наиболее приятный аромат и экспериментировала, чередуя запахи.
Света щелкнула выключателем, вспыхнул свет, освещая огромную белоснежную спальню с множеством разноцветных мягких зверюшек, среди которых явно преобладали представители крылатой фауны: попугаи, куры, петухи, синички и даже вороны.
— Коллекционируешь птиц?
— Да, начала с попугаев, но друзья и поклонники разбавили попугайную компанию другими пернатыми. Теперь у меня настоящий птичий двор. — Она добродушно, как ребенок, улыбнулась, любуясь своим птичьим двором.
— А это любимая игрушка, что ли? — Я кивнула на самую большую курицу из коллекции, которая важно восседала в центре двуспальной кровати.
— Нет, просто она такая огромная, что ее некуда посадить. На полках места для такой большой попы не хватает. — Мордакина рассмеялась.
— Эту кровать изрезали? — Я вернулась к неприятным событиям.
— Да, это она. — Светлана приблизилась к своему ложу. — И постель, и подушки, и даже матрас — все было буквально выпотрошено. Но я уже все поменяла, купила новый матрас, ортопедический. Кстати, очень удобный. Хочешь поваляться? — Она аккуратно спустила на пол разноцветную курицу, взялась за край белоснежного покрывала и резким движением руки сорвала его с кровати. То, что мы увидели на постели, повергло нас обеих в ужас. Крик от увиденного застрял в горле, Мордакина лишь захрипела и, закрыв лицо руками, метнулась ко мне. Уткнувшись носом в мое плечо, она, как заведенная, повторяла одно и то же слово: «Кошмар, кошмар». Ее тело дрожало, острые ноготки буквально впились в мои плечи.