— Что это такое? — Наконец-то Светлана взяла себя в руки, хотя повернуться к кровати не решалась.
— Это кровь, — спокойно ответила я.
Белые шелковые простыни были залиты кровью. Отвратительные кровавые пятна и на подушках, и на коротенькой кружевной сорочке Мордакиной… Картина была ужасающая.
— Надо позвонить Порошину, — еле слышно сказала Светлана.
— Тихо, тихо. — Я постаралась выбраться из цепких объятий напуганной женщины. — Пошли отсюда.
Мы вернулись в большую комнату, и я усадила Мордакину на диван, предложила выпить успокоительные капли, но Светлана отказалась от них, сказала, что коньяк для нее лучше любой валерьянки. Я настаивать не стала и налила ей коньяка.
— Оставайся здесь.
— Ты куда? — встрепенулась она и попыталась вновь ухватить меня за руку.
— Я тут, я никуда не уйду. Мне надо квартиру осмотреть.
— Только не уходи, слышишь? Не оставляй меня здесь одну.
— Ничего не бойся.
Я вернулась обратно в спальню, едва успела поднять с пола покрывало, как услышала встревоженный голос Мордакиной.
— Срочно приезжай, тут такое делается, — орала она. — Володенька, мы тебя ждем.
Понятно, не выдержала Светлана, позвонила своему дружочку Порошину. Хотя от него тут пользы немного будет, тут криминалисты нужны, а не оперативники.
Порошин, как я и думала, примчался минут через пятнадцать после Светкиного звонка.
— Что, что случилось? — Владимир буквально влетел в квартиру.
— Снова ты, — усмехнулась я, встретив его. — Ну, пойдем, покажу. — Я увела Порошина в спальню, Светлана категорически отказалась составить нам компанию.
Эксперты прибыли по вызову майора милиции Порошина около двух часов ночи. Еще до приезда Володьки я внимательно осмотрела квартиру, окна, двери и балконы. По всему выходило, что злоумышленник (или злоумышленники) проник в квартиру обычным путем, через входную дверь, и особого труда ему это не составило. Эксперты, приехавшие на место преступления, пришли к таким же выводам. Взяв образцы крови с постели Мордакиной, они посоветовали хозяйке сменить дверные замки и уехали. Светлана, которой все-таки сделали успокоительный укол, завалилась спать прямо на диване, в большой комнате. Мы с Порошиным перекочевали на кухню.
— Кофе будешь? — спросила я автоматически, по-хозяйски осматривая шкафчики с посудой.
— Да, буду! — Уставший Порошин плюхнулся на стул. — Это дело зашло слишком далеко, надо что-то делать. Думаю, будет лучше, если вы со Светланой на время уедете из города. А мы тем временем найдем этого ненормального.
— Ну, во-первых, — я укоризненно посмотрела на Владимира, он даже поежился, — это дело уже мое, и я сама буду решать, куда нам ехать и что делать. А во-вторых, как ты собираешься искать этого ненормального? — поинтересовалась я, наполняя чайник водой из-под крана. — Никаких толковых зацепок. Нет, это плохая идея. Лучше мы с Мордакиной останемся здесь, она будет вести привычный образ жизни, а я буду рядом. Только так мы сумеем найти того, кто ее преследует.
— Нет, ну это, конечно, правильно, но не безопасно, — протестовал Порошин. — Я понимаю, это дело твое, но я волнуюсь — не за тебя, за Свету волнуюсь. Ты же знаешь, что случилось с теми двумя девушками, для которых подобная игра плохо закончилась.
— Кстати, что касается тех девушек. Я хотела бы поподробнее узнать о них, о последних событиях накануне их гибели, ну и об обстоятельствах гибели, разумеется. Организуешь?
— Женя, я же тебе говорил, там и дел-то как таковых нет. Оба случая пошли как суицид.
— Но что-то же все-таки есть.
— Что-то есть.
— Вот это что-то я и хочу знать.
— Ладно, но есть условие, — Владимир решил заключить со мной сделку, — я тебе даю дела для изучения, а ты изучаешь их в компании Мордакиной где-нибудь под Феодосией. Идет?
— Нет, не идет, у меня другое условие. Ты даешь мне дела, имена, адреса, все, что связано с погибшими девушками, а я тебе за это сделаю кофе. — Я потрясла перед лицом Владимира банкой с ароматным молотым кофе. — Натуральный, как ты любишь. — Я кокетливо подмигнула майору милиции.
— Женя… — Он недовольно прищурил глаз.
— Володя, ну подумай сам. Ведь ее не убить хотят, а именно запугать. Наш побег только затянет дело. Человек возьмет паузу, подождет, когда все вернется на свои места, и снова начнет свою болезненную игру. Побег ничего не изменит.
— И все-таки…
— Никаких «все-таки», это дело решенное, мы никуда не поедем. Тебе ли не знать, Володя, что лучший способ защиты — это нападение. Нападение, а не побег, понимаешь?
— И что ты собираешься делать?
— Нападать!
— Каким образом, на кого ты собираешься нападать?
— Пошли со мной. — Я поставила на стол свежесваренный кофе и потянула Порошина к входной двери.
Мы вышли на лестничную клетку, освещение здесь было никудышное, прямо скажем. Единственная лампочка, висевшая под потолком, едва освещала небольшую территорию. Но у меня всегда был с собой карманный фонарик, он болтался на связке с ключами как брелок. Я посветила на дверь Мордакиной.
— Кто-то сделал дубликат ключей от квартиры Светланы. Я осмотрела замок, обрати внимание на эти царапины, видишь? — Порошин посветил себе фонариком и кивнул:
— Вижу. Думаешь, сначала замок пытались вскрыть посторонним предметом?
— Нет. Думаю, что тот, кто раньше входил в квартиру Мордакиной со старым комплектом ключей, не знал, что она поменяла замки, и попытался имеющимися ключами открыть дверь. Но ключ, разумеется, застрял, и, когда его извлекали из замочной скважины, оставил вот эти царапины.
— И о чем это нам говорит? — Владимир пытался проследить ход моих мыслей.
— С ключей Светланы совсем недавно сделали слепок. Я проверяла, ключ пахнет мылом.
— Преступник вымыл ключ с мылом, после того как сделал оттиск, чтобы не оставить никаких следов, — заключил Володя.
— Скорее всего. Причем заметь, слепок могли сделать только во время съемок, когда Мордакина оставляет свою сумку с ключами в незапертой гримерке.
— Да это мог сделать кто угодно, от уборщика до режиссера. Людей-то вокруг сколько.
— Не знаю, говорила тебе Света или нет, но у них на студии все строго, посторонних не пускают. Она даже сомневается, что сможет меня туда провести. Это во-первых. Во-вторых, после событий с изрезанной в клочья постелью Мордакина при всех обсуждала эту тему и о том, что она поменяла дверные замки, тоже говорила прилюдно.
— Тогда почему же этот неизвестный пытался открыть дверь старыми ключами?
— Думаю, этот кто-то связан с Мордакиной по работе, но он не тот человек, с которым она будет откровенничать, делиться происходящим. И не тот, кто все время болтается на студии и слышит все, о чем говорят. Думаю, это человек приходящий, и он не знал, что замки в двери поменяли.